– Прочитал, – кивнул Калашников. – Как скоро тебе нужен результат?
– Я готов ждать не больше сеза, – жестко заявил спонк. – Я боюсь, что источник проблемы – Центральная Дыра.
– Не бойся, – машинально ответил Калашников, – я с тобой. Хорошо, я помогу тебе. Но мне тоже нужна помощь.
– Я сделаю все, что в моих силах, – ответил Сто Сорок Второй.
– Мне нужно, чтобы Фтальх заключил с Уртом договор о проникающем гражданстве, – сказал Калашников. – Причем заключил в ближайшие несколько галчей. Ты сможешь это сделать?
2.
Сто Сорок Второй замолчал на долгие десять секунд. Когда Калашников уже готов был кричать в пустоту «Алло! Меня слышно?», спонк наконец разродился ответом.
– Центр – моя территория, Шестьсот Двадцать Третий, – сказал спонк. – Договор будет заключен.
– Договорились, – улыбнулся Калашников. – Вызови меня в конце месанта, если я раньше не объявлюсь сам. И еще – держи пакет документов по проникающему гражданству. Думаю, тебе будет приятно узнать, что оно распространится всего лишь на сотню роботов.
– Это упрощает дело, – подтвердил Сто Сорок Второй. – До связи, Шестьсот Двадцать Третий.
– Счастливо, Сто Сорок Второй, – кивнул на прощание Калашников и принялся ожесточенно чесать в затылке. Разговор со спонком прошел слишком просто, и это вызывало вполне резонные опасения.
Калашников вошел в Сеть и сформулировал простенький запрос: «искусственный интеллект, способный проследить возможное пересечение примерно тысячи тонких каналов». Сеть среагировала мгновенно, вылепив из воздуха театральную маску с мрачным выражением лица.
– Что конкретно надо? – спросила маска, прищуривая пустые глазницы.
– Мой последний контакт, – ответил Калашников. – Я хотел бы знать, где пересеклись все эти каналы.
– Спохватился, – вздохнула маска. – Надо было их сразу прощупывать, теперь ищи ветра в поле… Так, что тут у нас… Ну, разумеется…
Искинт замолчал, но продолжал недовольно шевелить губами. Калашникову даже стало неловко, что он отвлекает от работы столь занятую программу.
– Ядерная Федерация, – сказал искинт, – планета Дарзунк, слушатели новостного канала «Парви Сарк». Это на восемьдесят процентов. Остальные двадцать – по всей Галактике.
– Спасибо, – сказал Калашников. – У меня все.
– Обрадовал, – поджал губы искинт и сгинул с глаз долой.
Планета Дарзунк, подумал Калашников – и тут же перед глазами вспыхнула карта расселения спонков. Вот он, Дарзунк, на самом краешке Федерации. Между прочим, до Центральной Дыры – тысяч двадцать светосезов. И чего это Сто Сорок Второй беспокоится?
Ладно, махнул рукой Калашников. Главное я знаю – это действительно был спонк или кто-то, кто ими уже вторую неделю успешно притворяется. Следовательно, я должен помочь ему, а он – мне. Причем он – намного раньше.
Шесть галчей, отметил Калашников. Самое время поспать бы, да неохота. Ну что ж, начнем день немножко раньше срока. Что там у нас запланировано?
«План на 25/2/52627.
8.00 проснуться и выучить спонкский
10.00 Лапин, Гринберг, безопасность
11.00 завтрак, анализ ощущений
12.00 УРТ-1965, УРТ-238761, повторить план
13.00 чего там спонки попросят
35.00 вылет на Авареск
36.00 открытие Храма на провокации – не поддаваться!», – высветилось на ближайшей стене.
«на провокации – не поддаваться!», – высветилось на ближайшей стене.
Хороший план, в который раз похвалил себя Калашников. Интересно, Гринберг еще спит?
– А кофе угостите? – услышал Калашников язвительный голос своего бывшего шефа. Крутанувшись в кресле, Калашников убедился, что Гринберг не поленился явиться в гости собственной персоной – никаких голограмм, никаких сетевых проекций. По случаю раннего времени на Гринберге был пушистый белый халат с широкими рукавами и мягкие туфли с загнутыми вверх носками. Прямо как шейх вырядился, подумал Калашников. Ладно, сделаю ему кофе.
– Какой разговор, Михаил Аронович! – воскликнул Калашников, наспех накрывая на стол. – Угощайтесь! Материализовать вам шербету или рахат-лукуму?
– Нет, – качнул головой Гринбрег. – Только кофе. Форму, знаете ли, поддерживаю.
Он уселся к журнальному столику и наполнил чашечку густой черной жидкостью.
– У меня проблемы, – сказал Калашников, с трудом сдерживая довольную ухмылку.
– Наконец-то, – сухо прокомментировал Гринберг. – Надеюсь, они непосредственно связаны с нашим проектом?
– Не совсем, – Калашников замялся и на всякий случай тоже налил себе кофе. – Скорее, они связаны с предыдущим проектом, еще по ведомству Штерна.
– Не скромничайте, Артем Сергеевич, – вздохнул Гринберг. – Ведомство Штерна для вас – давно пройденный этап. Насколько я понимаю, вы снова контактировали с пустотными шейхами?
– Два раза, – кивнул Калашников. – После первого мною заинтересовалось Шестнадцатое управление ФИА, а после второго я заинтересовался телепатией.
– И с какой же из этих проблем я могу вам помочь? – поинтересовался Гринберг. Он отхлебнул кофе, поморщился и залпом осушил чашку.
– Телепатия решила бы обе… – мечтательно протянул Калашников.
– Да неужели? – усмехнулся Гринберг. – И что вы знаете о телепатии?
– Некоторые из моих знакомых способны читать мысли сразу у миллиона эрэсов, – похвастался Калашников.
– Именно у эрэсов? – уточнил Гринберг. – А как насчет роботов?
Калашников нахмурился. Насчет роботов обучающий модуль не сказал ни слова.
– И кстати, сколько сезов от роду вашим знакомым? – снова спросил Гринберг.
На этот раз Калашников знал ответ. А потому налил себе целый стакан черного турецкого кофе и мрачно отпил половину.
– Ладно, уговорили, – сообщил он Гринбергу, на что тот молча развел руками. – Отставить телепатию. Помогите хоть с Шестнадцатым управлением разобраться.
– Помогу, – кивнул Гринберг. Кофе себе он больше наливать не стал, а вытащил из кармана металлический брусок размером с авторучку.
– Это что у вас такое? – тут же заинтересовался Калашников.
Гринберг положил брусок на стол и подмигнул левым глазом:
– Средство от всех проблем. Но сначала все же расскажите, что там у вас с Шестнадцатым управлением.
– Да обычное дело, – поморщился Калашников. – Всех, кто со спонками тесно контактирует, они берут в оборот – подкупают, сажают на компромат или вовсе на своего биоробота заменяют. Подкуп в моем случае исключен, насчет биоробота я и сам справлюсь, а вот что с компроматом делать – ума не приложу. Миноуи говорит, что на Авареске мне устроят какую-нибудь провокацию, а потом обвинят в разжигании насилия и отдадут под галактический суд без малейшей надежды на правосудие. Придется еще и в Шестнадцатое управление вербоваться, а я и без того уже путаюсь, на кого я на самом деле работаю. Я вызвал было Лапина, посоветоваться, а он меня к вам переправил – дескать, разведчик я, а не контрразведчик, провокации – это по гринберговской части.
