Книга Тень спрута, страница 58. Автор книги Сергей Щеглов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тень спрута»

Cтраница 58

— С шейхами — нет, — спокойно ответил Штерн. — А вот с другими любопытствующими расами сталкивались, и не раз.

— Вы хотите сказать, — нахмурился Калашников, — что звездных русичей уже захватывали в плен и подвергали допросу?!

— Само собой, — кивнул Штерн. — В Галактике жить — под Богом ходить.

Калашников задумчиво поскреб подбородок.

— А как же безопасность? — пробормотал он. — Допросы, они, знаете ли, всякие бывают…

Он замолчал, увидев, что Штерн встает из-за стола.

— Вы совершенно правы, Артем Сергеевич, — официальным тоном произнес Штерн. — Безопасность, к которой вы уже успели привыкнуть, заканчивается на границах Звездной России. Во всей остальной Галактике единственной привилегией звездных русичей было и остается право на смерть.

Калашников вздрогнул и тоже поднялся на ноги.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он, запихивая за пояс выбившуюся из брюк рубашку. — Каждому туристу — ампулу с ядом?!

Штерн молча прошелся вдоль стены и остановился в двух шагах от Калашникова.

— Перед тем, как мы продолжим наш разговор, — сказал он, глядя Калашникову в глаза, — вы должны пройти еще одно стандартное испытание.

— Да я уже догадался, — пробормотал Калашников, трясясь от нервного напряжения. — И что же за испытание?

— Вы можете отказаться, — сухо сообщил Штерн. — В этом случае…

— Нет уж, спасибо, — перебил его Калашников. — Сначала скажите, в чем оно заключается!

— Смертная казнь, — четко, по-военному отрубил Штерн.

— Через повешение? — криво усмехнулся Калашников.

— Через кремацию, — качнул головой Штерн. — Заживо.

Калашников задрожал и оперся рукой на спинку стула.

— Прямо сейчас? — спросил он упавшим голосом.

— Вы можете отказаться, — повторил Штерн. — Ваш отказ не повлечет за собой никаких последствий.

Калашников раздраженно махнул рукой:

— Чушь! — Он постучал костяшками пальцев по голове. — Вот где будут последствия, мало не покажется… Черт, ну почему всегда приходится выбирать что-то одно?!

Штерн удивленно посмотрел на Калашникова.

— Вы что же, — спросил он, — хотите пройти испытание дважды?..

Калашников широко раскрыл глаза.

— Дважды, — повторил он. — А что, это мысль!

Он отпустил спинку стула, засунул руки в карманы брюк и весело посмотрел на Штерна:

— Давайте кремацию! Но только при условии, что потом я смогу ее повторить.

— Подождите, — нахмурился Штерн. — Вы хорошо понимаете, что вас ожидает?

— Думаю, да, — кивнул Калашников. — Пристегнут к направляющей, и в топку.

— Это достаточно неприятная процедура, — заметил Штерн. — Зачем вам вторично испытывать такой стресс?

— Именно потому, — ответил Калашников, — что процедура уж слишком неприятная. Настолько неприятная, что у меня руки от страха трясутся, видите? А ведь я еще и пальцем до огня не дотронулся! Что же со мной после кремации будет?! Когда я взаправду узнаю, каково оно — сгорать заживо? Паранойя и пирофобия, каких свет не видывал, я себя знаю! Вот тогда-то, — Калашников поднял трясущийся указательный палец, — и наступит момент истины. Если я во второй раз в крематорий полезу, значит, способен себя контролировать. Ну, а если нет — то увы. Придется менять профессию.

Калашников развел руками и опустил голову.

— Хорошо, — сказал Штерн. — Сделаем для вас исключение. Пойдемте, я вас провожу.

Он подошел к двери, открыл ее и вышел в коридор.

Калашников закусил губу и на негнущихся ногах заковылял следом. Спокойно, говорил он себе, это же Звездная Россия. Подумаешь, кремация; больно, но не смертельно.

Оглядевшись по сторонам, он увидел, что длинный пустой коридор упирается прямо в узкую черную дверь. Штерн остановился около нее и сделал приглашающий жест. Калашников сделал двадцать шесть шагов и оперся рукой о стену. Штерн открыл дверь и посторонился, уступая дорогу двум человекообразным роботам.

Жесткие цилиндрические пальцы схватили Калашникова за руки и вмиг уложили на низкую закопченную кушетку. Лязгнули стальные захваты, фиксируя колени, бедра и локти; голову обхватил металлический обруч. Калашников понял, что не в силах сделать даже самого маленького движения; тело выгнулось дугой в отчаянной попытке избавиться от этого кошмара. На белый потолок лег багровый отсвет, и Калашников услышал ровное гудение пламени.

— Сейчас вы еще можете передумать, — сказал Штерн.

— Нет! — воскликнул Калашников, почувствовав, что вот-вот передумает.

— Тогда поехали, — бесстрастно произнес Штерн, и Калашникова обдало жаром. А потом жар превратился в боль, и она в мгновеньи ока заполнила собою весь мир.

2.

Калашников блаженно улыбнулся и с наслаждением потянул носом воздух. Прохладный воздух.

— С вами все в порядке? — осведомился Штерн.

Зато какой кайф, вспомнил Калашников старый анекдот. Когда промахиваешься.

— Более чем, — проговорил Калашников, не переставая улыбаться. — Просто неизъяснимое блаженство. Как это, оказывается, замечательно — когда ничего не болит!

— У меня есть к вам один вопрос, — сказал Штерн, и Калашников уловил в его голосе легкое беспокойство. — Почему вы смеялись?

Калашников медленно открыл глаза.

— Это в печи, что ли? — уточнил он.

— В печи, — кивнул Штерн. — За несколько секунд до смерти.

Калашников нервно хихикнул.

— Было дело, — сказал он. — Это когда по-настоящему припекло. Я уж кричать хотел, да некстати вспомнил, что добровольно в печь сунулся. По собственному желанию. Это же надо быть таким идиотом!

Калашников махнул рукой и заерзал на стуле, устраиваясь поудобнее.

— Не понимаю, — нахмурился Штерн. — Что же здесь смешного?

— Ну, — развел руками Калашников. — Я не ожидал, что будет так больно. Ждешь одного, а получаешь совсем другое; типичный анекдот! Очень похоже на прыгуна вниз головой. Или на говорящую лошадь, помните?

Штерн наклонил голову и несколько секунд смотрел куда-то в сторону. Потом на лице его появилась легкая улыбка.

— Кажется, я понял, — кивнул Штерн. — Все дело в том, что вы умирали в первый раз.

— А что, — поинтересовался Калашников, — во второй раз это уже не так интересно?

— Это зависит от того, — ответил Штерн, — хорошо ли вы научились умирать.

— Что значит — научился умирать? — спросил Калашников. — Вы имеете в виду вот это?

Он прикрыл глаза и вспомнил последнюю секунду своей предыдущей жизни. Ту самую секунду, когда боль стала совершенно невыносимой и вдруг исчезла, уступив место бесконечному падению в черную, бездонную пропасть. Тело Калашникова выгнулось дугой, и он с ужасом понял, что снова летит в ту же самую пропасть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация