Чужое тело подняло голову и посмотрело прямо перед собой.
— Согласно плану операции, — услышал Олег уже знакомый властный голос, — на время допроса все мы должны погрузиться в стасис-поле.
Олег легчайшим мысленным движением отправил чужой взгляд в бесцельное блуждание по комнате. Он сидел во главе Т-образного стола, установленного в прямоугольном рабочем кабинете; отделка — белые стены и потолок, серое ворсистое покрытие пола, черная обивка полукресел — была выдержана в традиционном военном стиле.
Одно из полукресел занимал невысокий, коротко стриженный брюнет. Олег с большим трудом удержался от подробного рассмотрения личной карточки, светившейся на его стандартном комбинезоне. В памяти осталась только фамилия — Галимовский.
— Прошу прощения, адмирал, — с легкой усмешкой произнес этот Галимовский. — Согласно тому же самому плану вы располагаете достаточными полномочиями, чтобы изменить процедуру допроса!
— Если на то будут достаточные основания, — прогудел адмирал. — Но пока я слышал только лозунги!
— Под этими лозунгами подписалось трое из пяти офицеров, — Галимовский погладил подбородок, по-прежнему улыбаясь. — Еще один голос, адмирал, и вы будете отстранены от командования.
Адмирал усмехнулся:
— Вы отлично знаете, что никогда не получите этот голос.
— Вы так уверены? — Галимовский покачал головой. — В этот самый момент мы принимаем уточненные данные о событиях на Градисе. Можете не сомневаться, что капитан Петухов изучит их самым тщательным образом.
— Я не верю… — начал было адмирал.
— Взгляните сами, — прервал его Галимовский, отталкиваясь от стола, отчего его стул откатился почти к самой стене. Стена прямо напротив Олега превратилась в объемный экран; кабинет погрузился в полумрак.
Мельтешащий туман экрана развеялся, и перед Олегом появилось панорамное изображение столицы Градиса — Анелокуса. Олег узнал знакомый зигзаг Большого Разлома, пересеченный добрым десятком мостов. Глаз оператора повисел в верхней точке, а потом стремительно бросился вниз, чтобы замереть перед высоким человеком, одетым в блестящий камуфляжный комбинезон. Он стоял, опершись на боевой глайдер, висящий над землей в режиме трехсекундной готовности.
— Мауб Кимерос, — сообщил оператор, — глава Временного Совета северных территорий. Мауб, что вы можете сказать нашим зрителям о вчерашних событиях вокруг посольства Земли?
Лицо человека приблизилось, заняв весь экран. Олег узнал характерные для градиатов черты — большой прямой нос, синеватый цвет усов и бороды, большие толстые губы, ярко-голубые глаза. Несомненно, глава Временного Совета был выдающимся представителем своего народа. Вот только откуда взялся этот Временный Совет на еще недавно безмятежной курортной планете?!
Мауб Кимерос заговорил, и синхронно с его словами появился подстрочник перевода:
— Совет сожалеет о произошедших беспорядках. Но куда больше Совет сожалеет о клевете, успевшей разлететься по всему миру. Переданные нами материалы исчерпывающе изобличают Алема Гуарреса в подготовке теракта против посольства Земли. Сегодня каждый человек доброй воли может сам убедиться, что его преступные действия начались задолго до того, как Грис Даокрузи прибыл на нашу планету. Все обвинения против выдающегося сына нашего народа отныне будут восприняты Советом как недружественный акт в отношении народа Градиса!
— Муаб, все мы видели запись, — прервал Кимероса невидимый оператор. — Как вы объясните, что некоторые ее эпизоды были зафиксированы в прошлом месяце, когда ни Совета, ни Службы Безопасности еще не существовало?
— Алем Гуаррес не скрывал своих сепаратистских взглядов, — ответил Кимерос. — Истинные патриоты Градиса в частном порядке контролировали его действия, точно так же как его приверженцы записывали многие наши мероприятия. Достоверность представленных материалов уже подтверждена комиссией при Совете Содружества. Вы вправе спросить: почему мы не смогли предотвратить теракт? И я отвечу: в то время мы не имели права предпринимать превентивные действия. Кодекс Содружества связывал нам руки. Сегодня, — Муаб повысил голос, — благодаря решительным действиям Совета и Службы Безопасности возможность повторения подобных терактов полностью исключена…
— Хватит! — рявкнул адмирал, и объемный экран мгновенно исчез. — Вы думаете, я поверю этому ставленнику телепатов?!
— Адмирал, — развел руками Галимовский. — При чем тут вы? Важно, что ему поверит Гламир Петухов!
— Ну что ж, — одна из рук адмирала опустилась под стол. — Пусть будет так, капитан Галимовский. Вы все рассчитали правильно. Но вы забыли, с кем имеете дело.
И с этими словами адмирал поймал вытянувшееся лицо Галимовского в перекрестье виртуального прицела. В правом подлокотнике адмиральского кресла открылось небольшое отверстие.
Галимовский мгновенно понял, что сейчас произойдет.
— Адмирал Фейст! — хрипло выдавил он. — Не надо! Это незаконно!..
— Зато правильно, — ответил адмирал, стреляя.
Лицо Галимовского стало белым, как бумага, он согнулся пополам и повалился со стула лицом вниз.
Адмирал провел рукой по серой столешнице, открывая пульт комма.
— Резвун-прима, ко мне, — приказал он, обращаясь, по всей видимости, к одному из бэчеэров.
Олег к этому времени был настолько ошарашен, что едва не начал осмысливать ситуацию вслух, перехватив управление. Однако решительная расправа адмирала над Галимовским заставила Олега повременить. Столь грубое нарушение Кодекса свидетельствовало о явном психическом заболевании; связываться с психически нестабильным адмиралом, а тем более пускать его в собственное тело Олег не решился.
К счастью, в каких-нибудь трех метрах лежало бесчувственное, но вполне живое тело Галимовского. Мгновением спустя — что значит тренировка! — Олег оказался уже там, в приглушенном параличом бессознании.
— Лейтенант Резвун по вашему приказанию прибыл! — рявкнул кто-то невидимый.
— Переместите капитана Галимовского в стасис-отсек номер три, — распорядился адмирал Фейст. — Разместите остальных членов экипажа в стасис-отсеках номера с четвертого по седьмой. Подготовьте стасис-отсек номер восемь лично для меня. Закончите все за десять минут и явитесь за дальнейшими указаниями к стасис-отсеку номер восемь. Исполняйте!
Олег смутно ощутил какое-то шевеление в теле. Должно быть, Галимовского уже тащили к стасис-отсеку. Времени на размышления практически не оставалось, а Олег все еще ничего не понимал.
Почему Петухов должен был изменить свое мнение? Почему трое офицеров выступили против адмирала? О чем они спорили? Кажется, о допросе; тогда — чьем допросе? И что у них вообще происходит? Война? Восстание на Градисе? Но при чем здесь телепаты?!
Постой, постой, прервал Олег сам себя. Грис Даокрузи. Новое правительство Градиса сняло с него обвинения. Обвинения в чем? В теракте? Нет, теракт в любом случае провел Гуаррес. Даокрузи… Где-то я слышал эту фамилию… Тот вундеркинд с Градиса, вводный курс позапрошлого года? Точно, он; его еще приятели Дао-крези дразнили. Значит, в теракте Гуарреса поначалу обвинили телепата? Великий Космос, да ведь это…
