— Дай мне.
Два факела отделились, взлетели и тут же упали наземь. Женщина засмеялась:
— Не спеши.
И в воздухе закрутилось огненное колесо. Аннабел облокотилась о подоконник. Несколько мгновений смотрела, затем обернулась на звук открывшейся двери. Вошел Стрелок. Глядя на него, Аннабел гадала: всю ли жизнь будет замирать сердце при звуке его шагов? Негромко сказала:
— Помнишь, мы сидели на поваленном сосновом стволе. Над головами шумели деревья, вокруг цвел шиповник, жужжали шмели. Я тогда думала: это еще не само счастье, лишь ожидание его. Впереди много дней, один прекраснее другого… — Она подошла ближе. — А теперь мечтаю о подобном мгновении как о чем-то несбыточном. Какое блаженство: сидеть рука к руке, вдали от всех, смотреть в небо… — Аннабел улыбнулась. — Похоже, чем старше становлюсь, тем скромнее делаются мои желания. Наверное, у всех так?
Стрелок покачал головой:
— Сомневаюсь. Магистра и весь мир не насытит.
Аннабел вздохнула:
— Магистр жаждет венца, а я — спокойной прогулки в лесу. Боюсь, его желание исполнится скорее, нежели мое.
Стрелок обнял ее. С первой встречи знал: ее горе всегда будет его горем, ее радость — его радостью. У них одна дорога. И ноша одна на двоих. К венцу он не рвется, но и бегать от судьбы не станет.
Во дворе вновь раздался взрыв смеха. Аннабел невольно повернула голову. Стрелок взглянул через ее плечо. В воздух взлетали факелы. Четыре — стремительно и высоко, один — едва вырывался из бросавшей его руки.
— Плясунья нашла ученика? — засмеялся Стрелок.
— Это одна из девушек, пришедших с вами? Она жила в доме, где прятался Артур?
— Да.
Аннабел удивилась краткости ответа.
— Она танцовщица?
Стрелок молча кивнул, предпочитая, чтобы на вопросы о Плясунье отвечал Артур. Аннабел задержала на нем взгляд, спросила:
— Наверное, она танцует прелестно?
Стрелок смутился: «Артур был в восторге».
Аннабел не сводила с него глаз.
— Вы давно знакомы?
— Два года.
— Встретились в доме Оружейника?
— Нет, напротив, я привел актеров к Оружейнику.
— Вот как? А… где вы познакомились?
— На представлении, в таверне «Золотой олень».
Аннабел ждала подробного рассказа, но Стрелок молчал. Тогда она промолвила:
— Ты в дорожном плаще. Едешь в лагерь?
— Да.
— Прости, я задержала тебя.
Стрелок помедлил. Однако он сам назначил час сбора, надо было идти.
— До встречи.
Аннабел улыбнулась, но, едва лучник вышел, улыбка сбежала с ее губ. Королева вернулась к книге, погладила бархатный переплет.
Внизу слышался уже не смех — лязг доспехов. Аннабел встала, перегнулась через подоконник. В редеющем сумраке виднелись силуэты всадников — отряд выезжал со двора. Предводитель вскинул голову, встретился глазами с Аннабел, склонился, приветствуя королеву. Аннабел, узнав Драйма, холодно кивнула в ответ. Как странно устроено сердце… Артур навлек на них множество бед, приказал убить Стрелка — Драйм был только исполнителем… И что же? Артура она простила. Неприязнь к Драйму так и не сумела побороть.
Аннабел рассеянно провела рукой по лбу. Во дворе было тихо. Паж куда-то скрылся, и Плясунья присела на парапет фонтана. Подняла голову, увидела королеву, вскочила, поклонилась. Аннабел поманила девушку. Вскоре запыхавшаяся Плясунья предстала перед королевой. Аннабел быстро оглядела ее: «Худа, лицо и руки обветрены, волосы цвета ржавчины».
Ее величество любезно произнесла слова приветствия. Плясунья, взбираясь по крутой лестнице, сочинила несколько изящных фраз. Но стоило ей увидеть супругу Артура, все придуманное разом вылетело из головы. Язык прилип к гортани. Аннабел гадала: только ли благоговением перед венценосной особой вызвана растерянность девушки?
Королева предложила Плясунье сесть и принялась учтиво ее расспрашивать. Плясунья несколько оправилась от смущения, постепенно увлеклась и разговорилась.
Родители? Нет, родителей она не помнит. Жила у тети с дядей. Любила их? Пыталась. В детстве всегда стараешься привязаться к кому-то сердцем. Наверное, они были неплохие люди, раз согласились заботиться о чужом ребенке. Нет, своих детей у них не было. А она так и не привыкла называть их дом родным. Ей было там душно. Целыми днями судачить о соседях, добывать караваи попышнее и обновки понаряднее… только для этого и жить? За порогом она видела огромный мир: леса, горы, города. Разве могла усидеть дома? Когда старый Дейл увидел, как она танцует, и предложил взять в труппу, она с восторгом согласилась. Тетя с дядей расстались с ней без сожаления…
— Вы странствовали из города в город. Однажды оказались в столице, в таверне «Золотой олень».
— Да. — Лицо Плясуньи начала заливать краска.
— Танцевали там?
Девушка кивнула. Словоохотливость ей явно изменила.
— Вероятно, это было необыкновенное зрелище, — предположила Аннабел. — Мои друзья до сих пор вспоминают о нем.
Плясунья продолжала краснеть.
— В тот день вы встретили человека, который стал вам особенно дорог?
За сравнение с щеками Плясуньи могли спорить свекла, гранат и вишня.
— Стрелок проводил вас в дом Оружейника?
Плясунья, радуясь перемене темы, живо откликнулась:
— Нет, нет. Со Стрелком мы встретились год спустя на арчинской ярмарке.
Тут она, полагая, что королеве приятно будет узнать о подвиге своего возлюбленного, поведала, как Стрелок их спас.
Аннабел внимала ей затаив дыхание, но буйной радости не обнаружила. Спросила:
— И… с тех пор вы не разлучались?
— Со Стрелком? Разлучались, конечно. Мы же бродили по всему королевству с труппой Овайля. Под Рофтом в такую переделку попали — страшно вспомнить. Если бы не господин Драйм…
Плясунья рассказала о встрече с королевскими воинами. Дойдя до того места, где Драйм предложил ей поехать в лагерь, Плясунья запнулась, опасливо взглянула на королеву, выдохнула:
— Я отказалась.
— Не поехали в лагерь? — переспросила королева. — Однако Стрелок в это время был в столице?
— В столице или у лорда Гаральда, не знаю, — легко откликнулась Плясунья и со значением повторила: — Я считала, что не должна появляться в лагере.
Тонкая морщинка залегла меж бровей Аннабел.
— Вы встретились с ним, когда вернулись в город?
— Да, — тихо отвечала Плясунья.
— Обрадовались встрече?
— Да. — Голос Плясуньи звучал еле слышно.
