Возражений не последовало. Плясунья торжествующе посмотрела на Скрипача.
— Начинать придется с другого, — медленно проговорил Стрелок.
— С другого, — подтвердил Менестрель. — С каждым из нас приключилась беда. Королеву держат в заточении. Стрелка назвали оборотнем. Актеров отлучили от публики. У Скрипача сломали драгоценную скрипку…
— Тебя бросили в темницу.
— Леса вырубают! — крикнула Плясунья.
— Бьют дичь без устали и без разума.
— Ремесленники становятся торговцами, чтобы прокормить семью, — поддержал Оружейник.
— В городе нет житья от воров, — дополнил Флейтист.
— На дорогах свирепствуют разбойничьи шайки…
— Люди разучились нормально разговаривать, только сквернословят, — подхватила Плясунья.
— А нынешние представления? — вспомнил Флейтист. — На зрителей словно помои выплескивают.
— Хвастают тем, чего прежде стыдились. Стыд считают лицемерием.
— Дети играют в оборотней, подражают оборотню, — промолвила Гильда.
— И все это кому-то на руку, — проговорил Стрелок.
— Королю? — предположил Оружейник.
Плясунья вздрогнула.
— Магистру и его своре, — перебил Флейтист.
Стрелок покачал головой. Менестрель сказал:
— Боюсь, все не так просто. Одним насилием Магистр немного добился бы. Его поддерживают — и охотно.
— Кто же? — спросил Оружейник.
— Людская злоба, зависть, жадность. Если почтенный отец семейства начинает утверждать, что дай ему волю — грабил бы ближних, как Магистр, дела плохи. Магистра можно заставить уйти. А как избавиться от сотен его подобий? Беды не кончатся, пока не переменятся люди.
— Сложено много сказок о том, как человек стал оборотнем, — заметил Стрелок, — и ни одной — как оборотень превратился в человека.
— Придется написать такую сказку, — улыбнулся Менестрель. — И с Магистром придется бороться, но не это самое тяжкое. Потруднее будет выиграть битву за людские сердца.
— И все же, что нам делать? — спросил Оружейник.
Менестрель положил руку на плечо Стрелка: «Тебе решать». Охотник поднялся с места:
— Актерам — заняться привычным ремеслом. Людям надо напомнить, что прекрасно и достойно, а что нет. Пусть не думают, будто Магистр — пример для подражания, а цель жизни — нажива.
— Уверен, — вставил Флейтист, — Овайль собрал труппу и не теряет времени даром.
— А мы? — спросил Оружейник, обнимая дочь.
Стрелок низко им поклонился:
— Добрые хозяева, спасибо за кров и ласку. Придет час, и в ваши двери вновь постучат обездоленные. Примите их столь же радушно.
Повернулся к Менестрелю, взгляды их встретились. Певец сказал:
— Тебе нелегкий жребий выпал: бороться с Магистром.
— Думаю, как к нему подступиться?
Менестрель встал из-за стола, прошелся по комнате.
— Чтобы противостоять Магистру, надо знать, чего он добивается.
— Власти и денег, конечно.
— Все это у него уже есть.
— Значит, хочет большего.
— А как получить больше? Ограбить королевство подчистую.
— Разве король позволит? Артур на себя корону возлагал, не на Магистра. Или… Магистр намерен убить короля?
Раздался звон. Все посмотрели на Плясунью, а она — на разбитую тарелку.
— Я уберу. — Гильда поднялась, собрала в подол черепки.
Плясунья растерянно улыбнулась ей и вновь обратила напряженно-испуганный взгляд к Стрелку. Менестрель тоже смотрел на лучника. Вслед за ним негромко повторил:
— Кому выгодны наши беды? Междоусобицы, разорение жителей…
— Каралдору, — тихо и уверенно откликнулся Стрелок. — За Магистром стоит Каралдор.
— Только не воображайте, будто Каралдор — первопричина всему, — предостерег Менестрель. — Не вздумайте обвинять в наших бедах внешнего врага. Сначала издыхает лев, потом налетают стервятники. К здоровому зверю они не приблизятся. Сначала черствеют сердца, потом Магистр обретает власть. Сначала он сходит с ума от жадности, потом продается Каралдору. Каралдор радуется нашим несчастьям, весьма им способствует, но не он их вызвал — мы сами.
— За Магистром стоит Каралдор, — протянул потрясенный Оружейник.
— Каралдор щедро платит, — откликнулся Стрелок, — но, заплати кто щедрее, Магистр продаст и Каралдор.
Менестрель согласился:
— Напрасно каралдорский король радуется превращению людей в оборотней. Придет час — почувствует их зубы.
— Любопытно, что посулили Магистру, — пробормотал Флейтист.
Менестрель обернулся к нему:
— Представь, что-нибудь случится с королем и королевой. Страна останется без государя. Что сделают лорды Королевского Совета? Пригласят соседнего монарха. Главная сила в Совете принадлежит Магистру, и если он пожелает видеть на троне каралдорца, так и будет. Каралдорец получит наше королевство и сделает Магистра наместником. Полагаю, именно это ему и обещано. И тогда Магистр выжмет из страны все. Вот еще большая власть, большее богатство.
— Так Артур обречен? — дрожащим голосом спросила Плясунья.
Стрелок взглянул на нее. Не думал, что когда-нибудь посочувствует Артуру, и все же сейчас в сердце шевельнулась жалость.
— Попытайся уличить Магистра, — обратился к нему Менестрель. — Если король узнает о его пособничестве Каралдору…
Плясунья невольно схватила Стрелка за руку. «Нет, каково? — подумал он. — Я же еще должен спасать Артура».
— Попытаюсь, — произнес он вслух. — А ты чем займешься?
— Я? — На бледном лице Менестреля сверкнула улыбка. — Пойду с актерами. Душно мне в городе. Дорога зовет.
— Тогда спой на прощание, — попросил Стрелок.
Менестрель взял лютню, бережно коснулся струн.
— Перекресток дорог —
Это место потерь,
Это шаг за порог,
Растворенная дверь.
Мы прошли до него
Пять шагов по пути,
Пять нелегких шагов,
Нужно дальше идти.
Перекресток дорог —
Это пыль и песок,
Это знак, и урок,
И финал, и исток.
Здесь, дорог посреди,
Мы разложим костер,
У огня посидим,
Поведем разговор
О вчерашних мечтах,
О надеждах пустых,
О морях, о долах,
О полях золотых.
Обернется огнем
Наших песен тепло,
