Краск замолчал. Вытерев дрожащей рукой испарину со лба, он спросил:
– Ты ей скажешь?
– Нет, если мы договоримся.
– Что тебе надо?
– Что находится за горами?
– Не знаю. Правда, клянусь тебе. Мнения расходятся. Одни рассказывают о языческой стране, другие говорят, там нет ничего, кроме дикого леса.
– А карты? Они существуют? Им можно верить?
– И опять же я не знаю…
– Ты начинаешь меня утомлять, Краск, – угрожающе сказал Баллас.
– …Но есть человек, который знать может. Хотя не поручусь наверняка. – Краск опустил глаза. – Многие из запрещенных текстов имели копии. Их делал переписчик по имени Джонас Элзефар. Он был знаменит в определенных кругах – мог воспроизвести во всех деталях самую сложную карту или узор, и очень быстро. Конечно же, он копировал карты Гарсбракского хребта… Элзефар мог бы помочь тебе, если он еще жив. Я никогда не встречался с ним, но знаю, что он не намного моложе меня и никогда не отличался крепким здоровьем.
– Где его искать?
– В Грантавене, – отозвался старик. – Это город в восьми милях от…
– Я знаю, где Грантавен, – перебил Баллас. – Собирайте вещи. Возьмите только то, что понадобится в путешествии.
– В путешествии?
– Вы с дочерью поедете со мной.
– Зачем?
– Представите меня переписчику, – сказал Баллас. – Хочу иметь гарантии, что он поверит мне и выполнит мою просьбу.
– Ты меня не слушал? Мы никогда не встречались. Он понятия не имеет о моем существовании!
– Вы делали одно дело, – пожал плечами Баллас. – Это что-нибудь да значит.
Оставив Краска и его дочь собираться в дорогу, Баллас вышел наружу и сел на крыльцо. Он разглядывал болото, наблюдал, как из глубины поднимаются пузырьки и лопаются на поверхности, оставляя по себе облачка пара… И прислушивался к голосам в доме. Люджен Краск и Эреш обсуждали грядущее путешествие.
– Мы должны последовать его совету, – говорил Краск. – Да, он производит отвратительное впечатление, но в его словах есть смысл. Скоро за нами придут – и что тогда делать? Драться? Нам с тобой это не по плечу, девочка. Ты убила стража, верно, – но лишь потому, что он не ожидал нападения. А теперь они будут настороже. Вот и выходит, что для нас безопаснее находиться рядом с этим Балласом. Понимаешь?
– И что, папа, мы собираемся остаться с ним навеки? Наймем его в качестве личного телохранителя?
– Разумеется, нет, – устало сказал Краск. – Есть место, где мы можем спрятаться. Твой дядя, мой брат, нам поможет. Он живет в отдаленном районе Друина и приютит нас. Когда мы заметем следы и страсти немного улягутся, мы распрощаемся с нашим «защитником»…
– Если нам представится такая возможность, – хмыкнула Эреш. – Мертвецам убежище ни к чему…
– О чем это ты?
– А кто поручится, что Баллас не убьет нас, едва мы приведем его к цели? Ему нужен Элзефар – а не мы.
– Зачем ему нас убивать?
– А зачем ему лишние свидетели? Нет, папа, я полагаю…
– А я полагаю, – перебил Краск, – что у нас просто-напросто нет выбора. Он убьет нас, говоришь ты? А что, по-твоему, он сделает, если мы откажемся ему помогать? Вот то-то и оно… – Краск тяжко вздохнул. – И потом, – прибавил он, помолчав, – я все же не думаю, что он нас убьет. У него есть некоторое представление о чести…
– У него?! О чести?! – Эреш фыркнула.
– Да, звучит невероятно, я понимаю, – сказал Краск. – Но когда я был контрабандистом, я сам очень многое о ней узнал. И разбираюсь в людях. Он действительно обладает честью – в какой-то мере.
Баллас широко ухмыльнулся.
– Поставил все с ног на голову, Краск, – пробормотал он себе под нос. – У тебя нет никакой чести: ты это в полной мере признал и вряд ли способен разглядеть ее в других. Во мне…
Он сплюнул в воду. Дверь домика открылась. Люджен Краск и Эреш вышли наружу. На плечи их были накинуты теплые плащи. За спиной Краска висел походный мешок.
– Мы готовы, – сказал старик, неуверенно глянув на Балласа.
– Прекрасно, – отозвался он и поднялся на ноги.
Глава одиннадцатая
В сотне миль от Скаррендестина встретились четверо истинных Пилигримов. И поняли они, что служили одной цели и судьбы их сплетены, а пути пройдены до конца. И возрадовались они…
Выбравшись из болота на вересковье, маленький отряд направился на север.
Ближе к полудню погода испортилась. Солнце исчезло за слоем облаков. С востока задул ледяной ветер. Тяжелое свинцовое небо висело над головами, грозя в любой момент разразиться дождем или мокрым снегом.
Краск гнулся под порывами ветра и все глубже натягивал капюшон. А вот Балласу ветер нравился. Пусть он бил в лицо, едва не срывая кожу, пусть забирался под плащ, пронизывая холодом до костей, – но этот же ветер освежал его, выдувая из головы остатки снотворной мути. Баллас чувствовал себя несравненно лучше. Глаза уже не болели от света, тошнота прошла. Он дрожал – но от холода, а не от лихорадки.
Однако Баллас понимал, что они не сумеют пройти пешком все восемьдесят миль, отделяющие их от Грантавена. Ему одному такая задача была бы под силу, а вот Краску – навряд ли.
Несколько часов они шли молча. Потом Баллас сказал:
– Здесь есть поблизости какие-нибудь фермы?
– Одна, милях в десяти, – ответил Краск, кивая на восток. – А что? Надеюсь, ты не собираешься там останавливаться? Не стоит показываться на глаза людям. Думаю…
– Не собираюсь, – перебил Баллас.
– Будем спать на улице?
– Угу. – Баллас кивнул и поглядел на небо.
– Тогда на кой тебе ферма?
– Нам нужны лошади, – буркнул Баллас. – Там найдется три штуки?
Краск кивнул под своим капюшоном.
– Но у не хватит денег…
– А мы не будем их покупать.
Они продолжали путь. Баллас то и дело оглядывался по сторонам, но вересковье было пустым до самого горизонта. Голая равнина – лишь в отдалении несколько чахлых рябин из последних сил цеплялись корнями за влажную землю. Даже небо было пустым: ни одной птицы, хотя бы самой захудалой вороны. Кроме них троих, на вересковой пустоши не было ни единой живой души. Это обрадовало Балласа. Нет живых – значит нет врагов. По правде сказать, он не считал Краска и Эреш друзьями или хотя бы союзниками, но сейчас они были запуганы и не представляли опасности.
Баллас покосился на Краска.
– Есть что-нибудь выпить?
– Тут река рядом, – отозвался старик.
– Я не о воде, – буркнул Баллас. – У вас есть виски? Или коньяк?
