Стражи и священники не пугали Балласа. Но Дуб Кары и медленная смерть на его ветвях…
– Да, – тихо отозвался он.
– Страх может заставить человека совершать самые странные поступки. Если он находится в горящем здании, то может броситься из самого высокого окна, зная, что разобьется. Убегая от страшного противника на борту корабля, он бросится в море – даже понимая, что не выплывет. Но это бездумные действия, порожденные паникой. Твое решение найти Белтирран – иного сорта. У тебя было время поразмыслить. Не так ли? И Белтирран для тебя – не просто убежище.
– Да.
– Шанс начать новую жизнь. – Баллас пожал плечами.
– Думай как хочешь, – пробормотал он. Лэйк отпил из бокала.
– С чего ты взял, будто Белтирран существует на самом деле? Этот вопрос из уст Лэйка изумил Балласа.
– Я так чувствую, – неуверенно пробормотал он. – И потом, ты же там побывал. Нет?
Лэйк не ответил. Он водил пальцем по краю бокала. Молчание длилось долго.
– Бейран! – вдруг сказал Лэйк. Появился слуга.
– Да, господин?
– В кладовке стоит шкатулка из тиса. Принеси ее мне. Слуга исчез. Лэйк снова обратил взгляд к горам. Но теперь он чуть повернулся, и Баллас увидел его профиль – тонкий с горбинкой нос и гладко выбритую щеку.
– Ты когда-нибудь пытался подняться на Гарсбраки? – спросил Лэйк.
– Никогда.
– В горах есть музыка, – сказал Лэйк. – В ручьях, в подземных источниках. В ветрах, дующих среди скал. В дрожащих ветках и в медленном, равнодушном движении пластов земли. Я люблю горы. Мне довелось посмотреть на Гарсбраки в непривычном ракурсе – с более высокой точки, чем видел горы любой другой человек. И вместе с тем… я разрушаю их. Мои штольни вгрызаются в склоны. Сперва меня это не беспокоило. Я полагал, что лишь богам под силу разрушить горы, но никак не человеку со всеми его штольнями и карьерами. Теперь я уже не так уверен. Человек – жуткая тварь. Мы честолюбивы и настойчивы. Если б мы захотели, сумели бы поджечь небеса… осушить океаны и уничтожить всех существ, стереть их с лица мира. – Он вздохнул. – Но если я не буду разрабатывать Гарсбраки, это сделает кто-нибудь другой. Здешний камень – самый лучший из ныне известных. И самый перспективный…
Лэйк запнулся – и молчал, пока не вернулся Бейран.
– Вот возьмите, господин, – сказал он, протягивая шкатулку.
– Открой.
Бейран повиновался.
– Передай содержимое нашему гостю.
Бейран вынул кусок кости, похожий на коровью лопатку, и передал Балласу. На поверхности была вырезана карта. На нижнем краю ровными треугольниками изображались Гарсбраки. Над ними виднелась линия земли. Помозговав, Баллас понял, что держит кость вверх ногами. Он перевернул ее так, чтобы горы оказались на севере, а Друин – на юге… И судорожно вздохнул.
Очертания не походили на Друин, известный по картам. Тот был длинным и вытянутым. Другая страна больше напоминала треугольник, размером едва ли в одну двадцатую территории Друина…
Баллас поднял глаза.
– Удивлен? – спросил Лэйк, склонив голову набок.
– Что это… – начал Баллас.
– Бейран, оставь нас, – сказал Лэйк. – Позаботься о нашей гостье.
– Слушаюсь, господин. – Слуга вышел.
– Что это такое? – выдохнул Баллас.
Лэйк поднял руку, призывая его к молчанию. Казалось, он прислушивается к чему-то. «Музыка гор?» – подумал Баллас. Ответ оказался более прозаичным.
– Бейран ушел и не подслушивает, – сказал Лэйк – Это хорошо. Я бы доверил ему свою жизнь. Он предан мне. Я не мог бы пожелать более верного слуги. Но он простой человек, его мир не выбивается за пределы обыденного, и я не хочу его тревожить… – Лэйк сделал еще глоток. – В твоих руках, Анхага Баллас, доказательство существования Белтиррана. Подобное место существует, и оно населено…
Баллас посмотрел на карту.
– Я нашел это возле одной из высочайших точек Гарсбраков, – объяснил Лэйк. – Признаю: меня интересовало то, что лежит по ту сторону гор, где заканчивается Друин. Я верил – и верю до сей поры, – что его потерял житель Белтиррана, который пытался повторить мое собственное деяние. Как я искал Белтирран, так и он хотел знать… что лежит по ту сторону гор.
– Если только, – заметил Баллас, – это не сделал друинец. Кто-то, кто побывал в Белтирране.
– Непохоже, – сказал Лэйк. – Карта не имеет практической ценности. Я бы сказал: это церемониальный предмет. Или талисман, который должен напоминать путешественнику о доме. Такие вещи известны. Вдобавок в Друине карты рисуют на пергаменте, а не вырезают на кости.
Баллас повертел вещицу в руках. Он чувствовал возбуждение и восторг… Потом в душу закралось сомнение.
– Ты говоришь, это доказательство существования Белтиррана? Погоди. Ты же видел Белтирран собственными глазами. Разве нет?
Лэйк покачал головой.
– Что? – выдохнул Баллас.
– Я его не видел.
– Но Элзефар сказал: ты написал отчет…
– Я его выдумал, – отозвался Лэйк. – Я был молод и мечтал о славе. Из всех устремлений честолюбие – самое жуткое. Самое отвратительное. Потому что заставляет человека поступать дурно. Жульничать. Лгать. Порочить других… Мой отчёт о путешествии в горы был правдой – до определенного предела. Я зашел так далеко, как только мог. Ноя никогда не переходил через горы. Это невозможно, Баллас.
– Почему?
– В пятидесяти футах от вершины начинается скальная стена, гладкая, как стекло. Там не за что ухватиться. Нельзя и обойти ее. Я прошел по всем Гарсбракам. Стена есть везде. С тем же успехом паук может залезть по стенке фарфоровой чашки.
Баллас почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри.
– Ты мог бы использовать крюк.
– Пытался, – коротко отозвался Лэйк. – Там не за что его зацепить. Я забрасывал крюк много раз. И он неизменно соскальзывал вниз. Я перепробовал все, уж поверь. Представь, каково взобраться на тысячи футов и спасовать на последних пятидесяти. – В голосе Лэйка звучала тоска. – Я уже нашел карту. Я знал, что Белтирран существует. Я знал, что стою на пороге великого открытия… Невыносимая пытка… А я был гордецом – и гордецом самонадеянным. Когда я вернулся, мне не хватило духу признаться, что я преодолел такой путь – и сломался в самом конце. Да, я сделал все, что только в человеческих силах, но этого было недостаточно. Не по мне. Я обязан был достичь невозможного: найти Белтирран. И потому я солгал. – Лэйк глубоко вздохнул. – Я написал свой фальшивый отчет и думал, что мне поверят. В конце концов, описание восхождения было детальным и убедительным – ибо правдивым. Лишь вторая часть была вымыслом. – Он покачал головой. – Но я наказан за свою ложь. В мой рассказ о Белтирране никто не поверил. И люди сочли, что все остальное тоже выдумка. Никто не поверил, что я поднялся дальше подножий… Надо сказать: это стало мне хорошим уроком…
