— То есть уничтожить город, загнать людей в резервацию и править миром, не интересуясь, как к этому отнесутся Другие?
— Примерно так. Кроме одного. Мы не хотим войны с Родом.
— Это вы пока не хотите, — пробормотал Млый.
Барон оставил замечание Млыя без внимания.
— Суть нашего предложения. Ты возвращаешься в степь парламентером и заручаешься согласием Рода не вмешиваться в наши дела. Его ведь и раньше не сильно интересовал город. Значит, все останется на своих местах и наши общие интересы будут соблюдены. Это первый вариант. Второй — ты остаешься с нами. Не пленником, — быстро сказал Барон, заметив негодующий жест Млыя. Другом. Воспитание у Рода не прошло для тебя даром, он многому тебя научил. Но не всему, — голос Барона стал вкрадчивым. — Дискретным движением ты овладел без посторонней помощи, что доказывает твою неординарность. Эти знания Род тебе не передал, как и не передал тайну полета. Мы сумеем помочь тебе. Поверь, с твоими способностями ты сможешь достичь многого. Энергия заключена во всем. Она просто переполняет мир, и надо только научиться использовать существующие резервы. Все мы родились обыкновенными людьми, но впоследствии сумели сделать качественный шаг вперед. Ты, наверное, заметил, что даже внешне мы очень похожи, хотя изначально отличались друг от друга, как обыкновенные люди. У тебя появится возможность формировать не только свои внутренние способности, но и тело.
— Выглядите вы просто красавцами, — насмешливо сказал Млый. — Что это у вас всех происходит с глазами?
— Так лучше концентрируется энергия взгляда. Глаза сами по себе мощный инструмент, мы лишь увеличиваем силу их воздействия. Мы можем остановить и подчинить волю любого Другого взглядом так же, как ты сможешь сделать это лишь рукой. Нам не нужно оружие.
Это походило на правду. Во время разговора Млый мысленно прощупывал окружающее пространство и постоянно чувствовал ощутимую помеху. Его умение на расстоянии определять поджидающую опасность словно наталкивалось на невидимый барьер. Не смог он точно угадать и количество Отшельников, которые, возможно, находятся где-то рядом.
— И много вас таких? — спросил он уже в открытую.
— Достаточно, — усмехнулся Барон. — Да это и не важно. Я и в одиночку способен управлять килотами.
— Неужели не существует компромиссов, — сказал Млый после затянувшейся паузы. — Почему бы вам, таким сильным и умным, не воспринимать общность других людей спокойно. Разве вам мало места в этом мире? Оставьте город и найдите себе новое место обитания.
— Разве ты не понял, что мы нуждаемся в людях, — раздраженно заметил Барон. — Нам они необходимы как источник внутренней энергии.
— Вот мы и добрались до главного, — Млый мысленно очертил радиус удара мечом. — Вы в них нуждаетесь, а они в вас — нет. В таком случае любой мир с вами хуже войны. Речь идет о выживании.
— Не делай этого! — успел крикнуть Барон, когда Млый стремительно, словно клинок был продолжением его руки, обнажил меч.
Млый прыгнул вперед, правильно угадав направление, в котором переместится Барон. Он возник совсем рядом с его мигнувшей и вновь появившейся фигурой. Их движения были подобны вспышкам. Но пустить меч в ход Млый не успел. Рука словно онемела, воздух стал плотным, как вода, а еще через секунду пальцы разжались, и меч плашмя упал на снег, впечатавшись в него всей тяжестью.
— Я же предупреждал — не делай этого! — Барон вновь изобразил улыбку. — Не слишком больно?
Млый не ответил. Он ощущал дурноту, словно его ударили в солнечное сплетение и сердцу не хватало воздуха. Колени противно дрожали.
— Признаться, мы и не рассчитывали на твою немедленную сговорчивость, — Барон повернулся к Млыю спиной. — Для всего нужно время.
Нагнувшись, чтобы поднять меч, Млый закачался, и если бы его не подхватил один из Отшельников, оказавшийся совсем рядом, обязательно бы упал.
— Заберите у него оружие, — эту фразу Млый услышал последней, прежде чем потерять сознание.
Приходил он в себя медленно, пробиваясь сквозь зыбкое ощущение реальности, которое казалось скорее сном, чем явью, и не сразу понял, в какое время суток очнулся. Вокруг было темно настолько, что лишь ощупью удалось удостовериться, что он не ранен.
Порадовавшись, что не связан и не ограничен в движениях, Млый все же чувствовал сильную усталость, словно пришлось провести двое суток в пути без отдыха. Удар, вызвавший впоследствии шок, поразил, как видно, нервную систему.
Сколько раз тебе повторять, что нельзя торопиться, сказал сам себе Млый. А ведь был предупрежден и все же кинулся в схватку, рассчитывая лишь на авось, и значит, был обречен на поражение. Придется в следующий раз быть осторожнее.
Он не знал, когда этот «следующий раз» наступит, но надеялся, что его шансы вновь встретиться с Бароном Субботой еще не исчерпаны. Вряд ли его заманили сюда лишь для того, чтобы просто держать взаперти.
Пошарив вокруг, Млый убедился, что лежит на полу — сквозь тонкую подстилку ощущался холод бетона. К его удивлению рядом, в пределах досягаемости, лежал и его драгоценный меч. Вот это уже подарок!
Тихонько постанывая от слабости, Млый перекинул перевязь через плечо. Меч ему, похоже, оставили в назидание. Мол, эти железки тебе все равно не помогут. Возможно, так оно и есть.
Несмотря на поднятую им возню, никто не заглянул в комнату, и Млыю пришлось самому обследовать свою тюрьму. Дотрагиваясь до стены, он сделал всего два шага и наткнулся на дверь. Дверь оказалась незапертой.
Так, значит, вовсе и не тюрьма! Млый широко распахнул дверь и увидел перед собой ночь.
На улице было лишь чуть светлее, чем в комнате. По-прежнему затянутое тучами небо серело над городом пепельным покрывалом. Вокруг — ни огонька. Млый постоял, жадно дыша холодным воздухом, давая себе возможность лучше сориентироваться.
Улица была той же, на которой он днем так безрассудно кинулся к Барону Субботе. Теперь надо немедленно принимать решение — бежать или остаться.
— Зачем бежать, если еще недавно сюда стремился? — услышал он из темноты. — Ты еще ничего не узнал и не увидел. Забудем случившуюся ссору как недоразумение.
Голос раздавался совсем рядом, и тут же Млый увидел Барона Субботу, одного, без сопровождающих. Его высокий силуэт ясно обозначился буквально в трех шагах.
— Теперь, когда ты убедился, что сил твоих недостаточно, чтобы победить, самое время как следует подумать, — продолжил Барон. — Тебе оставили оружие, и ты правильно рассудил, что оставлено оно лишь потому, что ничего здесь не значит. Тебе слишком многому предстоит научиться, чтобы сравняться с нами в силе. Или ты не хочешь этого?
— Почему же, — Млый привалился к стене, так, по крайней мере, он был уверен, что хоть спина защищена. — Я не против. Но уж очень жуткие у вас цели. Нечеловеческие.
— Ты опять за свое. Какое значение имеют здесь Другие. Они обречены и без этого.
