— Извините, капитан Бьючерд, — пробормотал он, — но я очень устал. Рабство, сегодняшнее сражение…
Джелиана Бьючерд и Гьюлам д'Аверк, поглощенные друг другом, даже не обратили на него внимания.
Капитан Бьючерд быстро поднялся и с пониманием сказал:
— Конечно, прошу прощения, господин Хоукмун, за то, что я был столь невнимателен…
Хоукмун улыбнулся в ответ:
— Отнюдь, капитан. Ваше гостеприимство выше всяческих похвал. Однако…
Рука Бьючерда потянулась к звонку, но прежде чем он успел позвонить слуге, раздался стук в дверь.
— Войдите! — резко сказал Бьючерд. Появился запыхавшийся привратник:
— Капитан Бьючерд! На пристани пожар… горит судно!
— Судно? Чье судно?
— Ваше судно, капитан… то, на котором вы сегодня прибыли. Бьючерд поспешил к выходу. Хоукмун, д'Аверк и Джелиана последовали за ним.
— Коляску, Пер, — на ходу приказал хозяин. — Скорее коляску!
Через несколько минут крытый экипаж, запряженный четверкой лошадей, стоял у подъезда, и Бьючерд уже залезал в него, нетерпеливо подгоняя Хоукмуна и д'Аверка. Джелиана тоже высказала желание сесть в коляску, но брат покачал головой:
— Нет, Джелиана, жди нас здесь. Мы не знаем, что происходит в гавани.
И кони понесли их во весь опор к порту. Коляска подпрыгивала на булыжной мостовой.
Узкие улочки были освещены факелами, укрепленными в специальных подставках на стенах домов. Проносящийся с грохотом и треском экипаж отбрасывал зловещие черные тени.
Наконец они выехали на набережную, освещенную куда лучше, чем просто факелами: у причала горела шхуна. Повсюду царила суматоха — владельцы соседних судов загоняли свои команды на борт, чтобы те отвели суда подальше — не ровен час, огонь перекинется на другие корабли.
Бьючерд выпрыгнул из коляски, Хоукмун и д'Аверк не отставали. Капитан побежал к пристани, продираясь сквозь толпу зевак, но у самой воды остановился, понурившись.
— Безнадежно, — прошептал он. — Судно погибло… Как пить дать, работа Вальона!..
Верониг с лицом, лоснящимся от пота и пунцовым в отсвете пожара, прокричал из толпы:
— Ну, Бьючерд, убедился? Вальон мстит! Я предупреждал! Раздался стук копыт. Они обернулись — к ним приближался всадник на взмыленном скакуне, одетый в причудливый наряд. В левой руке наездник держал свиток.
— Бьючерд! — кричал он на скаку. — Пал Бьючерд, осмелившийся потопить «Речной ястреб»!
— Ну, я — Бьючерд. А ты кто такой?
— Посланник Вальона! — он бросил свиток к ногам Бьючерда, но тот даже не пошевелился, чтобы поднять его.
— Что это? — процедил капитан сквозь зубы.
— Это счет, Бьючерд. Чек за пятьдесят воинов и сорок рабов, за судно и всю его оснастку плюс двадцать пять тысяч за утерянные драгоценности. Вальон тоже может играть в ваши купеческие игрушки!
Бьючерд внимательно посмотрел на посланника. Колеблющийся отсвет бросал на его лицо причудливые тени. Ногой он сбросил свиток в грязную речную воду.
— Ты, как видно, решил напугать меня этой мелодрамой! — твердо ответил он. — Что ж, передай своему хозяину Вальону, что я не испугался и не намерен платить по его счету. Скажи ему так: если он хочет «играть в купеческие игрушки», то пусть зарубит себе на носу, что он и его ненасытные предки задолжали Нарлину сумму, много большую, нежели написанная в этой бумажке, а я буду и впредь гасить этот долг!
Всадник открыл было рот, но отвечать раздумал, сплюнул на мостовую и умчался во тьму.
— Теперь он убьет тебя, Бьючерд! — сказал Верониг почти с торжеством. — Он убьет тебя. Я надеюсь, Вальон понимает, что не все такие дурни, как ты!
— А я надеюсь, что не все такие дурни как ты, Верониг, — презрительно ответил Бьючерд. — Если Вальон угрожает мне, значит, я добился успеха — хотя бы частичного — и вывел его из себя!
Он вернулся к экипажу, галантно пропустил вперед Хоукмуна и д'Аверка, сел сам, захлопнул дверцу и постучал по крыше рукоятью меча, показывая вознице, что можно трогать.
— А вы уверены, что Вальон так слаб, как вы предполагаете? — с сомнением спросил Хоукмун.
Бьючерд мрачно улыбнулся:
— Уверен, что он сильнее, чем я предполагаю, — даже сильнее, чем полагает Верониг. Мне кажется, Вальон так и не пришел в себя от изумления после того, как мы осмелились сегодня напасть на его судно… О, он еще себя покажет! Но разве стоило говорить об этом Веронигу? А, друзья?
Хоукмун в восхищении посмотрел на Бьючерда:
— Капитан, вы полны отваги.
— Скорее, отчаяние переполняет меня, дружище Хоукмун. Хоукмун кивнул:
— Я понимаю, что вы хотите сказать. Весь оставшийся путь они молчали.
Ворота дома были распахнуты, коляска въехала прямо во двор. У парадной двери их поджидала побледневшая Джелиана.
— С тобой все в порядке, Пал? — спросила она, как только он вышел из экипажа.
— Конечно, — ответил Бьючерд. — Ты не на шутку испугана, Джелиана. Успокойся, ничего ужасного не произошло.
Она повернулась и пошла в дом — в столовую, где на столе остывал недоеденный ужин.
— Это не из-за пожара, — сказала она и, дрожа всем телом, посмотрела на брата, затем на д'Аверка и наконец перевела взгляд на Хоукмуна. Ее глаза были широко раскрыты. — Пока вас не было, сюда приходил один человек.
— Человек? Кто? — Бьючерд обнял ее за плечи.
— Он… он приходил один… — начала она.
— И что же замечательного в посетителе, который приходит один? Где он сейчас?
— Это был Вальон, Пал. Вальон Старвельский собственной персоной. Он… — она закрыла лицо руками. — Он потрепал меня по щеке… он смотрел на меня своими холодными… нечеловеческими глазами… он говорил этим ужасным голосом…
— И что же он сказал? — мрачно спросил Хоукмун. — Что он сказал, леди Джелиана?
Ее взгляд заметался между ними и вновь остановился на Хоукмуне.
— Что он пока просто играет с Палом. Что он слишком горд, чтобы тратить на него время и силы, но если завтра утром на городской площади Пал не объявит во всеуслышанье, что больше не будет досаждать лордам-пиратам своими… своими глупыми выходками… то он, Пал, получит по заслугам… Сказал, что этого заявления он ждет только до полудня…
Бьючерд нахмурился.
— Думаю, он пришел сюда, в мой дом, выразить свое презрение. Поджог судна — это просто бравада, а также повод, чтобы выманить меня из дома. И разговор с тобой, Джелиана, должен означать, что он сможет добраться до самых близких и дорогих мне людей… — Бьючерд помолчал. — Теперь уже не остается сомнений, что Вальон угрожает не только моей жизни… Я должен был ждать такого подвоха, в глубине души я и ждал его, но… — он бросил на Хоукмуна усталый взгляд. — Боюсь, Верониг был прав, и, в конце концов, в дураках остался я, господин Хоукмун. Я не могу добраться до Вальона, пока он прячется за стенами Старвеля, не могу сражаться его же оружием!..
