Ужас нахлынул на нее, ужас, имени которого она не знала. Никогда прежде ей не доводилось испытывать ничего подобного, ибо, хотя лицо это было ей знакомо, она не знала имени женщины.
И понятия не имела, где и когда встречалась с ней прежде.
С огромным трудом Илиана подавила желание броситься наутек и вновь склонилась к кровати.
— Кто вы такая? — спросила ее женщина.
Глава 6
ОШИБКА
Взяв себя в руки, Илиана зажгла лампу, отыскав на ощупь трут и огниво, затем глубоко вздохнула и попыталась найти какое-то разумное объяснение тому шоку, который испытала, узнав эту женщину… Которую явно видела впервые в жизни.
Илиана повернулась. На женщине было платье, некогда белоснежное, но судя по его плачевному состоянию, пленница явно провела здесь немало времени. Пошевелившись, незнакомка попыталась сесть на кровати. Тот, кто связал ее, знал толк в этом деле. Запястья ее были связаны перед грудью и соединены скользящими кожаными петлями с веревками, спутывающими щиколотки, бедра и шею, так что она с трудом могла пошевелиться. Внезапно Илиана испугалась, уж не сумасшедшая ли перед ней. Может быть, стоило дважды подумать, прежде чем вытаскивать кляп у нее изо рта. Что-то диковатое было во взгляде, которым женщина смотрела на Илиану. Хотя это выражение глаз, как и пятна грязи на платье, вполне могли быть следствием длительного заточения.
— Вы из Гараторма? — спросила Илиана, поднимая лампу, чтобы лучше разглядеть бледное лицо незнакомки.
— Гараторм? Так называется этот город? Нет.
— Но у меня такое впечатление, будто я знаю вас.
— У меня тоже. Однако…
— О да, — с жаром отозвалась Илиана. — Вы тоже никогда прежде меня не видели.
— Мое имя Иссельда Брасс, я пленница барона Калана с того самого момента, как попала сюда.
— Но почему он держит вас здесь?
— Боится, что я сбегу и кто-нибудь увидит меня. Он считает меня чем-то вроде талисмана. Впрочем, он не причинил мне особого зла. Как вы думаете, вы сумеете избавить меня от этих пут?
Судя по голосу и манерам, незнакомка отнюдь не казалась безумной, и Илиана, чуть успокоившись, склонилась над веревками.
— Благодарю, — выдохнула Иссельда Брасс, когда конечности ее вновь обрели чувствительность.
— Мое имя Илиана Гаратормская, королева Илиана.
— Дочь короля Пирана? — похоже, собеседница не верила своим ушам. — Но разве Калан не лишил вас души?
— Судя по всему, именно это он и сделал. Но теперь у меня новая душа.
— В самом деле? Илиана улыбнулась.
— Не требуйте объяснений, ибо я не в силах дать их вам. Но выходит, не все, кто явились в наш мир незваными — демоны.
— Большинство из них вполне заслуживают такого названия. Они принесли клятву верности Хаосу и считают себя бессмертными, хотя Калан утверждает, что это сущая чепуха.
Илиана внезапно содрогнулась, ибо ощутила в душе своей совершенно необъяснимое желание схватить эту женщину в объятия, причем отнюдь не дружественные. Никогда ничего подобного она не чувствовала к другому человеку, и тем более к женщине. Колени у нее подкосились, и она опустилась на край постели.
— Судьба… — пробормотала она. — Говорят, я служу Року. И знаете, что Иссельда Брасс… О, ваше имя мне так знакомо, точно так же, как и имя барона Калана. Мне кажется, будто я искала вас, искала всю мою жизнь… Только искала вас не совсем я. О… — окончательно запутавшись, она вздохнула и потерла лоб рукой. — Какой ужас!
— Понимаю вас. Калан полагает, что изначально эта ситуация была создана по вине его исследований природы времени. Наши жизни слишком тесно переплелись. Все возможности смешались. Должно быть, кто-то из нас вполне способен встретить и самого себя.
— Но, выходит, именно Калан виноват в том, что Имрил и его орда объявились в моем мире?
— Именно так он и считает. Большую часть времени он проводит, пытаясь восстановить нарушенное им же равновесие. Он утверждает, что я — важнейшая составная часть его опытов, и потому больше всего ему противна мысль о том, чтобы завтра оставить меня здесь и уехать прочь с Имрилом.
— Завтра? Но куда собрался Имрил?
— Куда-то на запад. Он хочет напасть на некоего Орнальда Гравенского.
— Они будут драться? Ну наконец-то.
На несколько мгновений Илиана забылась, отдавшись ликованию. Похоже, час их победы близок.
— Но Имрил в свою очередь никуда не желает ехать без барона Калана, — продолжила Иссельда. Отыскав гребень, она пыталась распутать свою длинную золотистую шевелюру. Он считает его таким же талисманом, как Калан — меня. Так что, как видите, я обязана жизнью целой цепочке глупейших суеверий.
— Но где же Калан сейчас?
— Должно быть, во дворце Имрила… Это ведь был дворец вашего отца, не так ли?
— О да. И чем он там занят?
— Имрил создал там для него лабораторию, хотя Калан предпочитает работать здесь. Он берет меня с собой, усаживает поблизости и разговаривает со мной, словно с комнатной собачкой. Больше он не уделяет мне никакого внимания. Увы, но я мало что понимаю в его речах. Я была свидетельницей того, как он похитил вашу душу. Это было ужасно. Как вам удалось отыскать ее? Илиана не ответила.
— Но как он этого достиг… Как он ее украл?
— С помощью кристалла, точно такого же, как тот, который он вставил в голову моему возлюбленному Хоукмуну. Это самоцвет с загадочными свойствами, который…
— Хоукмун… Это имя…
— Вы знакомы с Хоукмуном? Как он? Должно быть, он не в этом мире…
— Нет… нет… Мы с ним не знакомы. Да и откуда мне знать его. И все же это имя будит во мне какие-то воспоминания.
— Вам, кажется, дурно, Илиана?
— О да, да, мне что-то не по себе.
Девушке казалось, что она в любой миг может потерять сознание. Должно быть, убегая от солдат Имрила, она потратила куда больше сил, чем думала сначала. Она сделала над собой усилие.
— И что с этим самоцветом? Он по-прежнему в руках Калана? И душа моя заключена внутри этого камня?
— Да. Но теперь я вижу, что он ошибается. Каким-то образом ваша душа сумела освободиться.
— Похоже на то, — Илиана невесело усмехнулась. — Ладно, теперь подумаем о том, как нам сбежать отсюда. Сомневаюсь, что в вашем состоянии вы сможете прыгать со мной по крышам и карабкаться по деревьям.
— Могу попробовать. Я куда крепче, чем кажусь на первый взгляд.
— Тогда попробуем. Как вы думаете, когда вернется Калан?
— Он только что ушел.
— Тогда время есть. Я этим воспользуюсь, чтобы слегка передохнуть.
