— Да, я понимаю твой страх и разделяю его, — и альбинос угрюмым взглядом окинул развалины.
Отто Блендекер двинулся в сторону моря.
— Если это был Танелорн, — пробормотал он, — то, значит, я искал что-то совсем другое.
Хоукмун думал, что Джон ап-Райс и Эмшон д'Аризо последуют за Блендекером, однако они стояли неподвижно.
— Вы что, останетесь со мной? — изумился он. Оба воина согласно кивнули.
— Да, — ответил Джон ап-Райс за них обоих.
— Но мне показалось, вы ненавидите меня.
— Вы сказали, что с нами обошлись несправедливо, — напомнил ему Джон ап-Райс. — Это правда. Поэтому мы ненавидим отнюдь не вас, Хоукмун, но те силы, которые манипулируют всеми нами. Я рад, что я не на вашем месте, хотя в каком-то смысле я завидую вам.
— Завидуете?
— Согласен, — хмуро поддержал его Эмшон. — Дорого бы я заплатил, чтобы сыграть такую роль.
— Даже душу отдать? — предложил Эрекозе.
— О чем вы говорите? — перебил ап-Райс, избегая встречаться с ними взглядом. — Об этом багаже, который слишком рано бросают по пути, а потом до конца дней своих пытаются отыскать?
— Так вот, выходит, что ты ищешь, — промолвил Эмшон. Ап-Райс повернулся к своему товарищу с волчьей ухмылкой:
— Можно сказать и так.
— Ну что ж, прощайте, — бросил им Корум. — Мы продолжим путь на корабле.
— И я тоже, — Элрик опустил капюшон на лицо. — Желаю вам преуспеть в ваших поисках, братья.
— И вам мы желаем того же, — поддержал Эрекозе. — Рог должен затрубить.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — ледяным тоном отозвался Элрик.
Он повернулся к ним спиной и, не дожидаясь иных объяснений, двинулся прямо к морю. Корум усмехнулся:
— Всякий раз нас вырывают из своего привычного времени, насыщают парадоксами и манипулируют нами существа, которые отказываются хоть что-то объяснить. Как это утомительно!
— О да, — согласился Эрекозе. — Утомительно.
— Но моя битва окончена, как мне кажется, — сказал Корум. — Надеюсь, еще немного, и мне будет дозволено умереть. Я отслужил свое, будучи Вечным Воителем, а теперь желаю лишь отыскать Ралину, мою смертную возлюбленную.
— А я должен еще отыскать мою бессмертную Эрмижад, — сказал Эрекозе.
— Моя Иссельда жива, — сказал на это Хоукмун, — однако я должен отыскать своих детей.
— Сошлись все части сущности, что носят имя Вечного Воителя, — промолвил Корум. — И для каждого из нас этот поиск вполне мог оказаться последним.
— Но познаем ли мы после этого покой? — спросил Эрекозе.
— Мир приходит к человеку лишь тогда, когда он закончит все войны в своей душе, — проронил Корум. — Разве ваш собственный опыт говорит об обратном?
— Но сражаться — это самое трудное, — сказал ему Хоукмун. Корум больше не добавил ни слова и последовал за Элриком и Отто Блендекером. Вскоре они исчезли, поглощенные туманом. Издалека донеслись приглушенные возгласы, затем скрежет металла. Корабль поднимал якорь.
Хоукмун почувствовал облегчение, несмотря на все опасения, что внушало ему будущее. Он обернулся.
Черный силуэт снова был здесь и улыбался ему. Это была недобрая кривая ухмылка.
— Меч… — произнесло существо, затем указало на удаляющийся корабль. — Меч! Скоро я понадоблюсь тебе, Воитель. Скоро.
Впервые за все время черты Эрекозе исказились от ужаса. Подобно Хоукмуну, он попытался обнажить свой клинок, но что-то помешало ему. Джон ап-Райс и Эмшон д'Аризо хором вскрикнули от изумления. Хоукмун остановил их.
— Не обнажайте оружия.
Брут Лашмарский взирал на странное существо глазами, воспаленными от усталости.
— Меч! — повторил незнакомец. Его темная аура плясала вокруг тела, хотя сам он оставался совершенно неподвижным. — Элрик, Корум, Хоукмун, Эрекозе, Урлик…
— А, — зарычал Эрекозе, — теперь я узнал тебя. Убирайся, прочь!
Черный силуэт разразился хохотом:
— Невозможно. Я необходим Воителю.
— Воитель больше не нуждается в тебе, — возразил Хоукмун, сам не зная, о чем говорит.
— Это ложь, ложь.
— Прочь.
— Нас отныне двое, — заявил Эрекозе. — Вдвоем мы сильнее.
— Но это не позволено, — возразило существо. — Так никогда не было.
— Обстоятельства изменились. Сейчас время Совмещения плоскостей мироздания.
— Нет! — завопило существо.
Но Эрекозе лишь презрительно расхохотался.
Черный силуэт внезапно сделался совсем близким, огромным, и так же внезапно удалился, стал крохотным, а затем вновь принял нормальные размеры и унесся куда-то прочь к развалинам. Тень его, подскакивая, неслась следом, не всегда попадая в такт. И похоже, тени города представляли для существа какую-то опасность, ибо от некоторых из них оно шарахалось прочь.
— Нет! — донесся издалека его крик. — Нет!
— Это что, призрак того колдуна? — воскликнул Джон ап-Райс. Эрекозе покачал головой.
— Нет, это призрак нашей Немезиды.
— Так вы знаете, кто это был? — спросил его Хоукмун.
— По-моему, да.
— Тогда скажите мне, ибо это существо преследует меня с тех пор, как я появился здесь, и, по-моему, именно оно разлучило меня с Иссельдой и вырвало из моего собственного мира.
— Нет, уверен, что это не в его власти, — возразил Эрекозе. — Однако я не сомневаюсь, что он воспользовался бы этой возможностью. В таком воплощении я видел его всего лишь однажды, да и то мельком.
— Но как его имя?
— У него их множество, — задумчиво ответил Эрекозе.
Они двинулись в сторону развалин. Существо вновь исчезло, а перед ними на земле оказались два огромных призрака, тени Агака и Гагак. Это все, что осталось от них после того, как пожар уничтожил здания, что были их телами.
— Назовите мне хоть одно из имен.
Эрекозе поджал губы, затем устремил взор на Хоукмуна.
— Кажется, теперь я начинаю понимать, почему Капитан испытывал такое отвращение к разного рода догадкам и предположениям и не распространялся о том, в чем не был абсолютно уверен.
В подобных ситуациях слишком опасно делать поспешные выводы, и, возможно, я все-таки заблуждаюсь.
— Все равно, скажите, о чем вы думаете, Эрекозе! — воскликнул Хоукмун. — Пусть даже это всего лишь предположение.
— Я думаю, что одно из его имен — это Бурезов, — ответил воин со шрамом.
— Теперь я понимаю, почему меч Элрика внушал мне такой страх.
