— Полно, герцог Дориан! Вы преувеличиваете. Пристально посмотрев Салиму в глаза, Хоукмун медленно, с нажимом произнес:
— Ошибаешься, торговец. Невозможно преувеличить зло, творимое гранбретанцами.
Салим содрогнулся.
— Я… Я вам верю, — пробормотал он, помрачнев. — Правда, верить не хочется. Как же нашей маленькой Туркии устоять против таких жестоких и могучих завоевателей?
Хоукмун тяжело вздохнул:
— Я могу посоветовать только одно: не продавайтесь гранбретанцам, не пускайте их на вашу землю. Но убеждать вас в этом — напрасная трата слов. Люди жадны и не видят истины за блеском золота. Сопротивляйтесь — вот что я бы вам посоветовал. Встречайте беду, как подобает людям чести — отважным, гордым и мудрым людям. Но и это не выход — тех, кто бросает вызов Империи Мрака, ждут пытки и казни. Их жены на глазах у них будут изнасилованы и растерзаны, а дети брошены в пламя, которое охватит целые города… Но вас ждет та же судьба, если вы не решитесь взять в руки оружие. Или хуже того — судьба рабов, готовых на любые подлости, лишь бы спасти свои шкуры. Я говорил о чести, и честь запрещает мне красивыми речами вдохновлять вас на благородную битву и геройскую смерть. Я ненавижу гранбретанцев и мечтаю всех их уничтожить; у меня есть могущественные союзники и удача, но все же я чувствую, что рано или поздно король Хеон мне отомстит. Тем, у кого осталось мужество и кто готов бороться, я бы посоветовал применять хитрость. Хитрость, мой друг, — это единственное наше оружие.
— То есть делать вид, что ты на их стороне? — задумчиво спросил Салим.
— Да. Я так поступал и, как видишь, жив и пока на свободе.
— Я запомню ваши слова, герцог.
— Запомни и такие слова: решив сделать вид, что заключил сделку с совестью, ты уже заключил эту сделку. Нередко ложь становится правдой задолго до того, как ты это осознал.
Салим пригладил бороду.
— Я вас понял, — он окинул взглядом трапезную, освещенную факелами. Казалось, тени в углах таят опасность. — Хотелось бы знать, когда придет наша очередь… Ведь под ними, почитай, вся Европа…
— Ты слышал что-нибудь о провинции Камарг?
— Камарг? Да, слышал. Страна рогатых оборотней и могучих полулюдей, устоявшая против Империи Мрака. Ее властелин — Медный Граф, металлический великан…
Хоукмун улыбнулся:
— Почти все, что ты говоришь, — вымысел. Граф Брасс — человек из плоти и крови, а чудовищ в Камарге совсем немного. Правда, там есть болотные быки и рогатые лошади. А больше ты ничего не знаешь об этой провинции? Живы ли граф Брасс, его дочь Иссельда и его помощник фон Виллах?
— Говорят, граф и фон Виллах погибли. О девушке я ничего не слыхал, но Камарг вроде бы устоял.
Хоукмун потер Черный Камень.
— Не могу поверить, что без графа Камарг способен выстоять. Твои сведения сомнительны.
— За что купил, за то и продаю, — с улыбкой сказал Салим. — Мы, торговцы, хорошо разбираемся только в местных делах, но о том, что творится на западе, знаем только понаслышке. Сами-то вы из Камарга?
— Да, это моя вторая родина, — хмуро кивнул Хоукмун. — Если только ее еще не уничтожили…
Оладан дружески приобнял его:
— Не стоит так огорчаться, герцог Дориан, вы же сами сказали, что эти вести едва ли могут быть правдивы. Не стоит падать духом. Сперва нужно добраться до Камарга.
Стараясь отвлечься от тоскливых мыслей, Хоукмун заказал еще вина, отварной баранины и свежего хлеба. Но как герцог ни старался приободриться, его не покидал страх за людей, которых он так любил, и за прекрасный болотистый край, который к этому моменту, возможно, уже превратили в выжженную пустыню.
Глава 6
КОРАБЛЬ БЕЗУМНОГО БОГА
Хоукмун с Оладаном добрались до Анкары с караваном Салима, а оттуда направились в Зонгулдак, город на побережье Черного моря. Хозяин Салима очень помог путешественникам, снабдив их необходимыми бумагами и договорившись с капитаном корабля, который направлялся в Симферополь. «Улыбчивая дева» не вполне соответствовала своему прелестному названию. С нижних палуб несло гнилью, команда и капитан были скорее похожи на разбойников, а каюта, несмотря на отвратительный запах, царивший там, стоила слишком дорого. Однако это не могло смутить Хоукмуна с Оладаном, поскольку никакие другие суда не ходили из Зонгулдака к Крымскому побережью.
Правда, капитан Маусо — вислоусый толстяк с бегающими глазками — не внушал доверия, равно как и его помощник, не выпускавший из волосатой лапы бутылку крепкого вина, но Хоукмун философски рассудил, что едва ли на такое корыто, как «Улыбчивая дева», польстятся пираты или гранбретанцы.
Незадолго до отплытия он и Оладан поднялись на борт.
Утром, в прилив, «Улыбчивая дева» отдала швартовы и медленно отошла от причала. Вскоре латаные-перелатаные паруса наполнились ветром, мачты угрожающе заскрипели и корабль лениво двинулся под холодным, пасмурным небом в направлении норд-норд-ост.
Плотный туман приглушал звуки; вскоре в нем растаяли очертания пристани. Кутаясь в плащ, Хоукмун стоял на полубаке и смотрел на исчезающий вдали Зонгулдак.
На лицо герцога упали первые крупные капли дождя. Оладан поднялся на палубу и направился к другу, переступая через канаты:
— Герцог Дориан, я прибрался в каюте, как сумел. Но от вони не избавиться — она сквозь щели просачивается. И крыс вряд ли удастся разогнать — больно уж они наглые и жирные.
— Ничего, вытерпим, — уверенно сказал Хоукмун. — Бывало хуже. Да и плыть нам всего два дня. — Он посмотрел на помощника капитана, который, шатаясь, вышел из рулевой рубки. — Хотя, конечно, я бы предпочел, чтобы наши морские волки чуть серьезнее относились к своим обязанностям. Если капитан так и будет валяться на койке, а помощник пьянствовать, нам самим придется командовать на этой посудине.
Весь день убогий корабль как щепку носило по волнам. Ветер крепчал, угрожая превратиться в ураган. Время от времени капитан нетвердым шагом выходил на палубу и приказывал убрать один парус и поставить другой, подгоняя матросов пинками и проклятьями. Хоукмуну и Оладану его распоряжения казались совершенно бессмысленными.
Вечером Хоукмун поднялся к капитану на мостик.
— Добрый вечер, сударь, — вытирая рукавом длинный нос, приветствовал его Маусо. — Надеюсь, вас не слишком утомило путешествие?
— Благодарю, все в порядке. Много мы уже прошли?
— Порядочно, сударь. — Шкипер отвернулся, чтобы не смотреть Хоукмуну в глаза. — Хотите, я распоряжусь, чтобы вам приготовили ужин?
— Да.
На палубу из-под мостика вышел тихо напевающий помощник капитана. Он едва стоял на ногах.
Внезапно корабль накренился от сильного порыва ветра. Хоукмун вцепился в планшир, и леера затрещали под его весом. Капитан, похоже, не придал значения тому, что его судно едва не опрокинулось, а помощник лежал ничком на палубе, выронив бутылку, и постепенно съезжал к штормовому портику.
