Эйрин смотрела на огонь. Мелия, несомненно, права. Бред Таркиса не мог иметь никакого смысла. Если только…
Она подняла голову.
– Мелия, когда вы почувствовали, что за вами кто-то наблюдает?
Леди нахмурилась.
– Дай подумать. Пожалуй, со вчерашнего дня. Утром, да, теперь я вспомнила – во время завтрака ощущение было таким сильным, что я перевернула чашку мэддока. А почему ты спрашиваешь?
Эйрин ощутила, как во рту у нее все пересохло.
– Потому что вчера утром Иволейна прибыла в Кейлавер. Из Ар-Толора.
– Ах, вот оно что, – пробормотала Мелия, и ее глаза засверкали.
Они еще долго говорили, огонь в камине почти догорел, но ничего нового придумать так и не смогли. Тем не менее Эйрин нравилось разговаривать с Мелией. Они беседовали, как равные. Скорее, как друзья.
– Возможно, нам следует воспользоваться услугами твоего маленького шпиона, – сказала Мелия.
Та же мысль возникла и у Эйрин.
– Я скажу ему. Но Олдет работает внутри замка, а Таркис видел тень под открытым небом. Поэтому нам нужен кто-то, кто мог бы вести наблюдение за стенами замка.
– Кого ты имеешь в виду, дорогая?
– Друга, – с улыбкой ответила Эйрин.
Она нашла его на следующее утро возле конюшен, где он проверял седло своего скакуна. Тарус поднял голову и улыбнулся. Он был одет для верховой езды – в кожу и шерсть. День выдался серый и ветреный, шел мелкий снег. Эйрин заметила Таруса из окна и поспешила вниз, накинув поверх платья лишь шаль. Зубы у нее уже отчаянно стучали.
– У вас есть причина, по которой вы так старательно мерзнете с утра пораньше? – спросил рыцарь весело.
– Нет, просто я хотела вас повидать, – продолжая дрожать, ответила Эйрин. – К тому же я, хотя бы на время, буду избавлена от необходимости примерять оранжевое подвенечное платье.
Он почесал рыжую бородку.
– В ваших словах содержится какой-то тайный смысл?
– Не обязательно. Могу я с вами поговорить наедине?
Она посмотрела на других рыцарей, седлавших лошадей.
Охрана Бореаса. Тарус кивнул и завел Эйрин в конюшню, где было теплее и пахло лошадьми.
На лице рыцаря появилось любопытство.
– Что-то не так, миледи? Или вы решили испытать на мне новое заклинание?
– Да, – сказала она. – Точнее, нет, если вас интересует ответ на второй вопрос. Но да – на первый.
– Похоже, холод мешает вам внятно излагать свои мысли.
– Весьма возможно, – не стала спорить Эйрин. – Куда вы направляетесь в такую ужасную погоду?
– В поля.
– Звучит неопределенно.
– Миледи…
– Не имеет значения, сэр Тарус. Честно говоря, меня не интересует поручение, которое вам дал король. Но вы должны кое-что знать обо мне. О нас, колдуньях. – Она заговорила быстро, чтобы поскорее закончить неприятный разговор. – Дело в том, что мы вам не враги. Мы не поддерживаем разные стороны. Сейчас я вам не могу объяснить всего. К сожалению, я и сама не очень понимаю. Но это правда.
Сначала рыцарь был ошеломлен, потом встревожен, но затем облегченно вздохнул.
– Я рад это слышать, миледи. Мне никогда не хотелось, чтобы колдуньи были нашими врагами.
– Но, к сожалению… – перебила Эйрин, – большинство из них… Они сделают все, чтобы помешать воинам Ватриса. Они думают…
Он махнул рукой.
– Да, мы знаем, что о нас говорят. Колдуньи полагают, что мы поможем уничтожить Зею в Решающей Битве.
– Значит, вам известно о Разбивателе рун? – удивленно спросила Эйрин.
Тарус нахмурился.
– Нет, я никогда не слышал о Разбивателе рун. В наших легендах говорится о Молоте и Наковальне.
Эйрин сухо улыбнулась.
– Хотелось бы, чтобы в пророчествах хоть иногда звучали имена.
Тарус фыркнул.
– Да, тогда было бы намного легче. – Он подошел поближе к Эйрин. – Но я смущен, миледи. Сначала вы говорите, что мы не враги, а потом выясняется, что ваши сестры работают против моих братьев.
– Не все, – заявила Эйрин, вздернув подбородок.
Он посмотрел ей в глаза и кивнул.
– Значит, вы предаете колдуний.
Она поморщилась, вспомнив слова, которые произнес дракон Сфитризир.
А вот две дочери Сайи, которые обречены предать своих сестер и госпожу…
– Нет, я не предаю колдуний, – возразила она, стараясь говорить спокойно. – Так поступают другие, вот уже много лет, не желая взглянуть в глаза правде.
Его взгляд стал печальным и понимающим.
– Мне кажется, я вас понимаю, миледи. Среди тех, кто поклоняется Ватрису, есть рыцари, которые слишком много времени проводят в молитвах и песнопениях возле костров, в результате дым разъедает их разум. Они забывают о том, что значит быть воином – мы воюем не ради самой войны, наша задача в том, чтобы защищать и сохранять.
Эйрин невольно улыбнулась. Да, он ее понял.
Тарус притопнул сапогами.
– Мне пора. Пора выполнять поручение короля, как вы его назвали. Так о чем вы хотели меня попросить? Только не делайте вид, что вам ничего от меня не нужно. Мы дали клятву быть честными друг с другом, помните?
– Я хочу, чтобы вы смотрели во все глаза.
– Ну, это совсем нетрудно, миледи. В противном случае я не смогу удержаться в седле.
Она даже не пыталась скрыть обиды.
– Я имела в виду совсем другое.
Эйрин объяснила, что ей нужно, чтобы Тарус обращал внимание на любые проявления необычного. На глаза, наблюдающие из тени.
– А кого вы опасаетесь?
– Я не уверена. Более того, я не знаю, кто это может быть. Мне даже неизвестно, живое ли это существо.
Рыцарь застонал.
– Да, просто замечательно. Значит, я должен следить за неизвестными существами, которые прячутся в тени. Еще немного, и вы скажете, что Маленький народец существует.
Эйрин прищелкнула пальцами.
– Верно – совсем забыла. Не могли бы вы следить и за ними? В особенности возле Сумеречного леса. Мне кажется, они вновь зашевелились, а это может означать только одно: опасность близка, как в день Среднезимья.
На лице Таруса появилось тоскливое выражение.
– Вы говорите серьезно, да?
– Совершенно.
Он вздохнул и низко поклонился.
– Очень хорошо, миледи. Для вас я готов преследовать эльфов и даже попытаюсь отыскать тени. А после того, как мои собратья бросят меня в костер, объявив еретиком, я буду утешаться уверенностью в том, что все мои деяния были разумными и достойными.
