Тревис не испытывал ни жалости, ни печали.
– Он всего лишь вас использует, Локк. Он хочет только одного – получить скарабея. И как только он его получит, он избавится от вас.
– Вы не знаете, о чем говорите, – заявил Локк. Однако даже в слабом свете луны Тревис видел, как в глазах банкира загорелся страх. – Он нуждается во мне, чтобы навести порядок в этом мире.
– Ему наплевать на этот мир, – сказал Тревис. – Ему нужно только одно – вернуться в свой.
Послышалось уханье филина, начиналась ночная охота. Глаза Локка сузились.
– Ну, давайте, мистер Кейн. Вы убийца. Застрелите меня. И тогда вы узнаете, какова его истинная сила. – Он широко развел руки. – Давайте. Он накрыл меня плащом, который прочнее любой брони. Плащом справедливости. Никакая пуля не сможет его пробить.
Тревис знал, что Локк прав. Никакая пуля не пробьет заклинание. Но Джек не ошибся – Тревис не стрелок, а Повелитель рун.
Он прицелился в грудь Локка.
– Рет, – сказал Тревис.
И выстрелил.
Жаркий поток света пронзил темноту, и Тревис увидел, как тень, окружавшая Локка, разлетелась в клочья. А затем вокруг них вновь сомкнулся мрак.
Тревис заморгал, рассчитывая, что перед глазами прояснится, и у него перехватило дыхание. Банкир продолжал стоять перед ним; заклинание волшебника его спасло. Слабые искры света танцевали перед Локком. Тревис вновь заморгал, но искры не исчезли.
Это звезды. Искры света, которые он видел, – звезды, появившиеся на небе, над самым горизонтом. Они резвились в воздухе, Тревис видел их сквозь дыру в груди Локка.
Тревис протянул руку и коснулся плеча своего противника, и Аарон Локк упал на землю с глухим стуком. У Тревиса получилось. Руна разрушения уничтожила защитное поле, созданное волшебником. Разряженный «кольт» выскользнул из руки Тревиса. Он отступил от поверженного тела и обернулся.
С громким ревом существо, которое когда-то было Кэлвином Мюрреем, ударило Тревиса по щеке человеческим кулаком.
Тревис услышал звук, напоминающий звон разбитого стекла. Рот наполнился кровью. Он покачнулся и медленно осел на землю. Чудовище возвышалось над ним во мраке, оскалив волчьи зубы и вытягивая львиные когти. Черная жидкость сочилась из двух дыр у него в груди. Тревис попытался произнести руну, но во рту было слишком много крови, перемешанной с осколками чего-то твердого.
Он сейчас разорвет тебя на части, Тревис.
Свет и грохот вспороли мрак ночь, словно молния. Озаренная вспышкой, голова Кэлвина Мюррея исчезла в туче крови, костей и мозга. Чудовище рухнуло на землю перед Тревисом, дернулось несколько раз и осталось лежать неподвижно.
Тревис поднял голову. В тусклом свете звезд он разглядел худощавого человека с обвисшими усами и обрезом в руках.
– С вами все в порядке, мистер Уайлдер? – спросил Тэннер.
Тревис посмотрел на лежащие перед ним тела и опустил голову. Было больно, но вполне терпимо.
– Тогда вам лучше пойти со мной. Мистер Сэмсон, мисс Лили и мистер Дирк ждут нас.
В голове у Тревиса немного прояснилось, он поднялся на ноги и зашагал обратно. Тэннер поднял «Миротворец» и последовал за ним.
Тревис подошел к конюшням и увидел Даржа. Сарет лежал на земле, Лирит склонилась над ним. Тревис торопливо направился к ним. Рядом в грязи лежало три обезглавленных тела. Тревис повернулся к Лирит.
– Что случилось? – Ему было трудно говорить. Челюсти плохо слушались. – Что с Саретом?
Морниш покачал головой.
– Я в порядке. Просто очень слаб. Они меня не трогали.
– Что с лордом Локком? – спросил Дарж.
– Он мертв, – ответил Тэннер, неуверенной походкой приближаясь к ним. – Тревис чисто застрелил его.
Тревис поморщился, услышав слова шерифа. Как может выстрел быть чистым? Он убил человека. Совершил ужасный поступок, и не важно, что Локк был самым настоящим подонком.
– А чудовище? – спросила Лирит. – Я видела, как оно помчалось на Тревиса.
Тэннер подбросил на руке обрез.
– Эта штука о нем позаботилась.
Тревис присел на корточки и посмотрел на три распростертых тела.
– Джентри?
Дарж кивнул.
– А также Эллис и Вилсон. Они оказались слабыми противниками, но мне пришлось отрубить им головы.
– Они уже не были живыми, – пояснила Лирит, увидев недоумение в глазах Тревиса. – Волшебник их убил, а потом воссоздал в другом виде при помощи своей магии.
Тревису стало худо. Так вот какую награду они получили за верную службу скирати.
– Вроде Мюррея?
– В некотором смысле. Он не изменил их тела, только кровь… Она была заражена. Я знала, что к ним нельзя приближаться.
– Мне было трудно сделать точный выстрел, – признался Тэннер. – К счастью, мистер Дирк очень умело обращается со своим большим ножом.
Взгляд Тревиса переместился к мечу, который Дарж продолжал сжимать в руке. Клинок потемнел от крови.
– Значит, «Походу за Чистоту конец», – сказал Тревис. – Все!
– Нет, Тревис, пока еще нет, – возразил Сарет, которого била дрожь.
Он сказал, что его не трогали, но Тревис в этом сомневался. Синяки под глазами и впалые щеки говорили о многом. По скорбной линии рта Лирит он видел, что от ее внимания не ускользнуло тяжелое состояние Сарета. Она так крепко вцепилась в его руку, словно не собиралась ее больше выпускать.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Тревис.
Сарет облизнул губы.
– Волшебник. Я слышал, как он разговаривал с лордом Локком. Я не видел его, но… голос. Как шипение змеи. Наверное, это он. Мне мало удалось разобрать, но они упоминали «Голубой колокольчик». А потом произнесли имя, которое я узнал.
Тревис почувствовал, как прилипла к спине пропитанная потом рубашка.
– Какое имя?
– Джек Грейстоун.
Тревис вскочил на ноги. Его вдруг затошнило. Поморщившись, он выплюнул сгусток крови и осколки зуба.
– Тревис, ты ранен, – сказала Лирит. – Твоя челюсть. И рука…
– Пустяки. Мы должны немедленно вернуться в «Голубой колокольчик».
Дарж опустился на колени, обнял Сарета и поднял морниша легко, словно маленького ребенка. Морниш очень страдал, но не издал ни звука, лишь сильнее стиснул зубы. Лирит протянула руку, чтобы Тэннер мог на нее опереться, и Тревис повел свой маленький отряд к оставленному перед входом на ранчо фургону.
Казалось, дорога назад заняла у них целую вечность. Когда они добрались до фургона, наступила ночь. Они положили Сарета сзади, и Лирит пристроила его голову у себя на коленях. Тэннер, лицо которого посерело от усталости, сел рядом с ней.
