Вани кивнула.
– Неделю назад нас заметил вражеский корабль. Должно быть, они поняли, что наш корабль утонул, но не могли знать наверняка о том, что Грейс уцелела.
– Тогда они высадились возле Омберфелла и послали в Кельсиор за подкреплением, чтобы вместе начать поиски Грейс, – сказал Бельтан.
Фолкен потер подбородок.
– Но на корабле было не менее сотни рыцарей. Почему они сразу же не высадили большой отряд?
Вани пожала плечами.
– Возможно, корабль с рыцарями потребовался в другом месте.
Грейс понимала, что такой вариант нельзя исключить, но не сомневалась, что какая-то часть истории остается для них тайной. Если Рыцари Оникса так хотят ее разыскать, почему они сразу не отправили вслед за ней своих людей с корабля?
В любом случае сейчас им не узнать ответа на этот вопрос. На востоке начал светлеть горизонт, и Грейс почувствовала, что глаза у нее закрываются сами собой, она ужасно хотела спать.
Фолкен вздохнул.
– Какими бы ни были мотивы черных рыцарей, вы спасли нам жизнь, король Кел.
Великан довольно ухмыльнулся.
– И уж можете не сомневаться, придет время, и я стребую с вас должок. Мне следовало догадаться, что ты связан с этой запутанной историей. Мрак следует за тобой, точно грозовая туча за молнией, Фолкен Черная Рука. – Он почесал рыжую бороду. – Хотя твоя рука уже больше не черная. А может, она никогда такой и не была.
Фолкен сжал серебряные пальцы. Его рука не пострадала, хотя он принял на нее удар меча.
– Вы правы. – Бард вздохнул и поднял голову. – Ну, и что вы собираетесь делать, Кел?
Король нахмурился.
– Я еще не решил. Подождите! – Он прищелкнул пальцами. – Я знаю – нужно спросить у моей ведьмы!
Глаза Фолкена широко открылись, но прежде чем он успел что-то сказать, Кел взревел:
– Где Скверна? Эй, кто-нибудь, приведите мою ведьму!
Чахлый куст встряхнулся, и лишь через несколько мгновений Грейс поняла, что это вовсе не растение, а женщина в лохмотьях.
– Я здесь, ваше буйство, – хрипло прокаркала ведьма.
Она выглядела совсем дряхлой. Спину украшал горб, космы седых волос больше походили на влажную паутину, а единственный выпуклый глаз, казалось, изо всех сил стремится выскочить из глазницы.
– О, опять ты, – простонал Фолкен. – Что ты здесь делаешь?
Ведьма, пошатываясь, приковыляла к ним и отвесила шутовской поклон.
– Я как сыпь, лорд Катастрофа.
– В каком смысле?
– Я там, где никто не хочет меня видеть.
Фолкен тихонько выругался, а старая карга укоризненно зацокала языком.
– Какие некрасивые выражения, лорд Грубиян. Ты совсем неласков к старой ведьме. А ведь твою красивую серебряную руку сделала для тебя одна из моих сестер.
Фолкен бросил на нее сердитый взгляд.
– Колдунья, сделавшая мою руку, была доброй и красивой.
Старая карга провела рукой по иссохшему лицу.
– Юные становятся старыми, добрые сердца ожесточаются, красота тускнеет. Откуда тебе знать, что это была не я?
– Я так не думаю.
Бард сложил руки на груди и повернулся к ней спиной. Старуха напомнила Грейс Вейлу, старую гадалку, которую она встретила в деревне возле Кейлавера и которую видела в зале совета за год до этого. Но она решила, что перед ней другая женщина. Кейлавер далеко. Да и Вейла вела себя не так дерзко. Кроме того, король Кел назвал старую каргу Скверной, и у Грейс сложилось впечатление, что она уже давно ему служит. Да и Фолкен ее узнал. Внешнее сходство могло быть простой случайностью.
– На что вы смотрите, леди Сломанный Меч?
– Ни на что, – выпалила пораженная Грейс. – Просто я… дело в том…
Ведьма фыркнула и взглянула на Фолкена.
– Только без обид, но для королевы она что-то медленно соображает. Впрочем, сообразительность никогда не была обязательным требованием к королевским особам.
Она бросила выразительный взгляд своего единственного глаза на Кела.
Король, казалось, не обратил на ее слова никакого внимания.
– Раскинь для меня кости, ведьма.
Скверна присела на корточки и вытащила из кожаной сумки горсть тонких желтоватых палочек. Грейс решила, что это человеческие пальцы. На каждой был начертан какой-то символ. Старая карга потрясла кости в ладонях, что-то пробормотала и бросила их на землю.
И тут же негромко ахнула.
Кел с любопытством наклонился над костями.
– Что у тебя получилось?
– Большая путаница.
Кел помрачнел.
– Ну, так брось их еще раз, если твое колдовство не сработало.
– Это у тебя голова не срабатывает потому, что она протухла, как кусок мяса, оставленный на солнце. – Ведьма провела скрюченными пальцами над костями. – Ты впутался в крайне неприятную историю. Если вернешься в Кельсиор, тебя ждет страшная опасность, и почти наверняка ты погибнешь мучительной и унизительной смертью.
Король скрестил руки на груди.
– Звучит не слишком обнадеживающе. А что будет, если я останусь здесь, в Эмбаре?
– Еще хуже.
Кел провел рукой по волосам.
– Что ж, если я не могу остаться здесь, и мне не стоит возвращаться, значит, придется отправиться в другое место.
Ведьма закатила глаз.
– Какое блестящее умозаключение, ваша полная очевидность.
– А твои кости говорят, куда мне следует пойти?
Скверна презрительно фыркнула.
– Я ведьма и не должна планировать твои праздники. Ты должен решить сам.
Она собрала кости.
Пока остальные говорили с королем, Грейс подошла поближе к ведьме.
– Это ведь руны, не так ли? Символы, начертанные на костях. Однажды ты дала одну из них Тревису – руну надежды.
– Она все еще у него?
– Ты имеешь в виду руну?
– Нет, надежду.
Грейс немного подумала.
– Во всяком случае, я надеюсь.
– Как и все мы, – пробормотала Скверна, засовывая кости в свою сумку. – Как и все мы.
– Я не знала, что такое возможно. – Грейс показала на сумку. – Для меня новость, что колдуньи пользуются рунами. Я считала, что женщины не способны с ними управляться.
Скверна бросила на нее пристальный взгляд.
– Не способны или им запрещено?
Хороший вопрос. Сколько профессий в течение многих столетий на Земле оставались закрытыми для женщин только из-за того, что мужчины не допускали их туда? Возможно, Толкователи рун хотели сохранить свой орден мужским. А наоборот?
