— Нет-нет.
Грейс подошла к барду, который укладывал лютню в чехол.
— Фолкен, ты мог бы сыграть еще раз первый куплет?
— Зачем, дорогая? — спросила Мелия.
— Я не уверена, что полностью поняла его смысл. Споешь, Фолкен?
Бард согласно кивнул.
— Очень хорошо.
Он снова достал лютню, и стал перебирать теперь уже знакомые аккорды «Баллады об Ультере». Вдруг, к удивлению Тревиса, Грейс запела каким-то незнакомым, хрипловатым голосом.
Слова прощаний слишком долго
Хранят их слабые сердца.
И молчаливый дождь льет слезы
На дальнюю дорогу без конца.
Рука Фолкена замерла над лютней. Он пристально посмотрел на Грейс.
— Я никогда не слышал, чтобы такие слова пели под эту музыку.
Мелия вскочила:
— Но ей они знакомы!
Фолкен кивнул.
«Мечом Фелльринг с острова Эльфов…», «Слова прощаний слишком долго…» Грейс подняла глаза, сама теперь испытывая крайнее изумление.
— Когда я была ребенком, я пела эту песню. Ничего не понимаю.
Сарет выступил вперед. Огонь делал резкими черты его лица.
— Возможно, вы разгадаете эту загадку позже. Я думаю, сейчас пора обсудить наши дела.
70
Когда Вани закончила свой рассказ, ветки сгорели и превратились в угли. Она поведала собравшимся о трех годах, проведенных на Земле. О том, как она искала тех, кому судьбой предначертано поднять Мрак Моринду из песков Морголти. О том, как узнала из послания Сарета, что Тревис и Грейс и есть те, кого она ищет. О том, как они вместе убегали от «Дюратека» из Денвера в тот ужасный последний день.
Только когда заговорила Эйрин, Тревис понял, что Вани закончила свой рассказ. Юная баронесса смотрела на Грейс и Тревиса широко раскрытыми глазами.
— Так это вы должны помочь морнишам найти потерянный город их предков?
— Легендарный город Моринду, — произнес Фолкен. — Как это может быть? Какое отношение имеют Грейс и Тревис к Городу Тьмы?
Он обернулся к Мелии.
Та пожала плечами и устроилась поудобнее на подушках.
— Ну, меня не спрашивай. Я еще даже не родилась, когда города Амуна были разрушены в войне магов. И ни один из моих братьев и сестер тоже еще не появился на свет.
— Да, верно, — сказал Фолкен, потирая подбородок.
— Ну что, Вани? — вступила в разговор Грейс. — Я бы хотела помочь вам, отблагодарить тебя за все, что ты сделала для нас, но как же мы найдем город, потерянный тысячи лет назад?
Ей ответил Сарет:
— Мы надеялись, что у вас обоих могут быть идеи на этот счет. Все, что написано в Т'хот, говорит нам, что ваша судьба — возродить Мрак Моринду.
— Ты хочешь сказать, что не имеешь представления, где нам искать это место? — поинтересовался Тревис.
— Если бы мы знали, — сказала Вани, — разве не нашли бы и не раскопали его раньше?
Великолепно. Ему и Грейс уготовано судьбой сделать то, о чем никто не знает, а они сами — тем более. Сарет протянул руки к огню.
— Карты говорят нам только, что произойдет, но не говорят, как. Или когда. Мы знаем только то, что может пройти много лет, прежде чем вы отправитесь к Моринду. А сейчас мы должны думать о других тайнах, которые в отличие от Моринду уже на поверхности.
— А ты не хочешь объяснить нам, зачем преследовал нас от самого Ар-Толора? — вступил в разговор Дарж.
Морниш вздохнул:
— Ну что ж. Я приношу извинения за недоверие, вызванное моим долгим молчанием. Однако мы не часто беседуем о таких вещах с чужаками. Только обстоятельства побуждают меня к этому. Но чтобы ответить на твой вопрос, мой дорогой друг, поясняю: мы шли за вами от самого Ар-Толора по той же причине, что привела нас туда изначально, — проследить за вами.
Лирит прижала колени к груди.
— Но зачем?
Грейс опередила Сарета:
— Потому что мы — ваши друзья, Лирит. Сарет и Вани думали, что мы с Тревисом поможем им найти потерянный город, но нам пришлось вернуться на Землю. Поэтому они решили присматривать за вами на тот случай, если мы вернемся, полагая, что по возвращении сюда, на Зею, вы будете первыми, с кем мы вступим в контакт.
Сарет рассмеялся:
— Похоже, что мы, морниши, не такие уж и загадочные, какими считаем себя. То, что ты говоришь, правда. Наши пророки сказали нам, что тот, кого мы ищем, будет повелителем северной магии, однако он придет не с севера, а скорее всего из другого мира. Поэтому Вани и решилась использовать камень для путешествия на Землю. — Он взглянул на Тревиса. — Позже, когда мы услышали о том, что ты совершил в Кейлавере в последнюю ночь полнолуния, то поняли, что ты-то нам и нужен. Однако прежде, чем мы смогли добраться до Кейлавера, ты уже вернулся в свой мир. — Сарет помешал угли, и вверх полетели снопы искр. — Несколько месяцев назад мы узнали, что ты снова на Зее, но разрушения от Огненной чумы затрудняли передвижения, и когда мы достигли замка Спардис в Перридоне, вы оба уже ушли. Но мы продолжали следить за вашими друзьями. И я отослал Вани весть о том, что вы снова вернулись в свой мир.
— Сарет, Вани так ничего и не объяснила нам. Как ты смог использовать артефакт для пересылки сообщения? — спросил Тревис.
Глаза морниша сверкнули, и он как бы невзначай раскатал рукава рубахи. Но Тревис успел заметить светлые следы шрамов в свете костра.
— Мне казалось, ты говорил, что морнишам запрещено употреблять кровавое волшебство.
— Иногда то, что запрещено, должно быть все-таки совершено, чтобы предотвратить еще более страшное зло.
Тревис согласился. В каком-то смысле это было подобно освобождению Фарра от Ищущих. Правила изобретены для защиты людей, но иногда правила стоит нарушать во имя спасения человеческих жизней. Чтобы переслать человека через Врата, потребовалась кровь эльфа, человеческой же крови оказалось достаточно, чтобы посылать слова.
Эйрин приблизилась к огню.
— Поэтому, когда мы покинули Ар-Толор, ты, Сарет, последовал за нами сюда, в Таррас.
— Отчасти так. Но нам нужно было идти в Таррас еще по одной причине.
— Какой?
— Убитые боги. Ты ведь знаешь, что происходит? Ты знаешь, как и зачем их убивают?
— Мы потратили все это время на то, чтобы найти убийцу, — сказала Эйрин. — Почему ты ничего не сказал нам, Сарет?
Морниш горько усмехнулся:
— Повозки не так быстры, как корабли, сударыня. Вы добрались до Тарраса за несколько дней до нашего прибытия. Я попал в город только в тот день, когда скирати пытались навредить вам, бешала. — Он сказал эти последние слова Лирит, глядя ей в глаза.
