Он поднес было бокал к губам, но поморщился, опустил бокал и вздохнул. Мелия поднялась еще на одну ступеньку, ведущую к трону.
— Что-то не так, Ваше великолепие?
— Ничего, Мелиндора. — Император с отвращением отбросил кубок прочь. Малиновое вино разлилось по белому полу, напоминая кровь. — За исключением того, что о важных событиях в своей империи я узнаю последним.
— Но это огромная и великая империя, Ваше великолепие. Эфезиан недовольно скривился:
— Именно так мне и говорят мои советники. Однако я не настолько безволен и глуп, как они считают. Я знаю, что дни моей империи сочтены, хотя ее земли постоянно расширяются. — Он поправил корону короткой мясистой рукой. — Пожалуй, пришла пора заняться делами государства вплотную.
Лирит одобрительно кивнула:
— Вы увидите, что это одна из счастливых сторон вашей добродетельной натуры, Ваше великолепие. Ваш разум и ваша энергия освободятся для нужных и полезных вещей.
— Неужели? — с иронией произнес Эфезиан, потирая подбородок. — Красиво говоришь. Я приказываю тебе — расскажи мне еще о моих добродетелях.
Мелия снова поднялась на одну ступень.
— Ваше великолепие… Император жестом остановил ее.
— Да-да, Мелиндора, я вижу, что это не праздный визит. Боги запрещают приходить в Таррас лишь для того, чтобы выказать свою любовь и уважение возлюбленному императору. Хватит. Чего ты хочешь?
— Купол Этериона, — сказала Мелия. — Ах да, и солдат, побольше.
Император наклонил голову, его толстые губы растянулись в улыбке:
— Ну наконец-то. Все-таки это будет интересный день. Немного позже путешественники собрались в помещении, которое Эфезиан назвал «скромным императорским покоем, где вы можете подождать, пока все будет подготовлено для Мелиндоры». По имперским меркам скромным называлось помещение размером с огромный склад.
Лирит нигде не было видно. Она осталась в тронном зале, поскольку Эфезиан выразил желание узнать побольше о диковинной теории морали и достоинства. Уходя, Грейс видела Лирит сидящей на верхней ступеньке трона. Она весело болтала с императором, который сияющими глазами смотрел на нее, потирая подбородок и усмехаясь.
Он близорук, Грейс. Ты видела, как он наклоняется к каждому, кто заговорит с ним. И поэтому все эти раздетые молодые девушки были ему неинтересны, он просто не мог их нормально видеть.
В этом мире невозможно, к сожалению, приобрести очки для императора. С другой стороны, чтобы стать мудрее и видеть суть вещей и явлений, стекла не помогут.
Грейс прогуливалась по залу под косыми лучами света, вдали от всех остальных. Эти несколько дней были для нее мучительно трудными. Как хорошо отключиться, пусть даже только на одно мгновение. Она посмотрела в свой бокал: пуст. Грейс пошла к слуге, стоявшему в дальнем конце зала.
Она ускорила шаг, потом перешла на бег.
К тому моменту, когда Грейс добежала до противоположной стороны зала, ее сердце выпрыгивало из груди, легкие хрипели, но ни слуги, ни вина там не было. Ее спутники казались маленькими тенями где-то вдалеке. Ей ничего не оставалось, как вернуться к ним и надеяться, что она успеет сделать это прежде, чем лишится сил.
Помедленнее, Грейс. Ты думаешь, что, стремительно перелетая из одного мира в другой, удастся сохранить хорошую физическую форму?
И тут Грейс заметила статую, мимо которой она пробежала в неудачной попытке добыть вина. Это была фигура человека в два раза выше нормального роста. Грейс не могла понять, что заставило ее остановиться и посмотреть на скульптуру. Она казалась совершенно неуместной здесь. Но, возможно, это и делало ее привлекательной.
В отличие от белого гладкого мрамора, окружавшего ее со всех сторон, это был грубо отесанный серый камень. Тем не менее скульптуру отличала необыкновенная одухотворенность, которая придавала удивительную живость образу. Человек был скорее всего воином, приготовившимся к битве, в руке он держал массивный меч.
На изображенном была грубая одежда древнего воина: искусная резьба создавала иллюзию тонкой кожи, меха, и кованых стальных доспехов, а косматые волосы придавали ему несколько волчий облик. Тем не менее он был красив. Более того — он впечатлял. Перед таким человеком почтительно преклоняют колени. Потом Грейс заметила кольцо в его брови и поняла, что этот человек был королем.
Однако как же объяснить нахождение здесь этой скульптуры? В Таррасе правили императоры, не короли, и Грейс понимала, что ни один из них никогда не выглядел так. Статуя была вся в щербинках и выбоинах. Скорее всего ее изваяли очень давно.
— Что ты здесь делаешь, Грейс? — прозвучал за ее спиной мелодичный голос.
От звука голоса Фолкена Грейс очнулась и поняла, что неотрывно смотрит на статую. Как давно она разглядывает ее?
Грейс быстро обернулась. Остальные путешественники тоже подтягивались в ее направлении.
— Он был славным королем, — тихо произнес бард.
— Кто он, Фолкен?
— Это Ультер, король Торингарта. Так он выглядел тысячу лет назад. Я думал, что ты знаешь о нем, Грейс, о том, как он и Эльсара, императрица Тарраса, объединились, чтобы победить Бледного Короля в Войне Камней. — Фолкен подошел ближе к скульптуре. — Так вот как выглядел Фелльринг. Мне всегда это было интересно. Я думал, что никаких копий не осталось, после того как статую разрушили. Но Эльсара, видимо, разрешила сохранить этот вариант, когда Ультер приехал в Таррас просить ее о помощи.
— Фелльринг? Что это? Или кто?
— Это имя носил меч Ультера. Вот видишь? — Фолкен указал на клинок в каменной руке. — На нем начертаны руны силы.
Внимание Грейс было сосредоточено на лице статуи, и она не сразу рассмотрела меч. Только теперь она увидела его — и в следующее мгновение пол поплыл у нее под ногами, а мир сразу как-то поблек, утратив привычные краски. Когда взгляд прояснился, она увидела склонившиеся над ней лица товарищей. Фолкен, Мелия, Тревис и другие. Когда наконец у нее перестало звенеть в ушах, она услышала их голоса.
— Что с тобой, Грейс? — спросил Тревис.
— Ты можешь говорить? — обеспокоенно поинтересовалась Мелия.
Еще два голоса звучали в ее голове, сплетаясь в один. Сестрица, что случилось?
Внимание окружающих сильно смутило Грейс. Она собралась с силами и решительно встала.
— Все хорошо, — заявила она, хотя это было не совсем так. В данный момент она плохо себя чувствовала.
— Тебе виднее, — с сомнением заметил Тревис, — но даже я знаю, что люди не падают в обморок, если с ними все нормально. Что с тобой происходит?
Не было смысла скрывать. Кроме того, она хотела увидеть, должна увидеть, права ли она. Дрожащими пальцами она вынула из кармана бумажный сверток и развернула его. Это был рисунок, который ей дала Дейдра.
