Кроме того, существовал еще один способ продления молодости. Именно поэтому он и Дэвис занялись танцами лет десять назад. Они достаточно хорошо натренировались и выиграли несколько призов на национальном конкурсе в Сан-Франциско. Когда танцуешь, невозможно чувствовать себя старым.
Вот только теперь в городе не осталось ни одного места, где можно потанцевать.
Митчелл вздохнул. Он понимал, что его пробудили отнюдь не мысли о лошадях, скоте и заборе. Откуда, черт возьми, звонил Тревис Уайлдер?
Митчелл не спросил, когда две ночи назад зазвонил телефон. Никогда не спрашивай человека, откуда он и куда направляется — таков кодекс ковбоя. Если он расскажет тебе по доброй воле, просто кивни и все. Но Тревис не сказал, где он сейчас и где пропадал все это время. Вопросы прямо-таки крутились в Митчелле, разрывали его на части. И все, что ему оставалось делать, это попытаться их утихомирить.
Никто не знал, кто вырыл Тревису могилу на кладбище Касл-Хайтс. В городе поговаривали, что это, должно быть, новый могильщик, который появился с той необычной летней жарой и также внезапно уехал. Митчелл ничего не мог сказать по этому поводу. Он никогда его не видел. Летом практически не оставалось времени на деятельность за пределами ранчо. Жара угрожала ужасным падежом скота, и если бы она постояла подольше, так бы и случилось.
Хотя никто и не знал наверняка, кто вырыл Тревису могилу, все предположили, что его останки захоронены в ней. «Шахтный ствол» разрушился практически до основания. Взрыв природного газа — заявил начальник пожарной охраны округа Касл. Он обошел все старинные здания на Лосиной улице и обнаружил дюжины других утечек в устаревших трубопроводах и котлах. В некотором смысле взрыва чудом не случилось раньше. Но почему это произошло именно в «Шахтном стволе»? Все до сих пор помнили пожар в магазинчике «Обитель мага», разыгравшийся несколько лет назад. Тогда погиб Джек Грейстоун и впервые исчез Тревис Уайлдер. Теперь сгорел «Шахтный ствол» и вместе с ним сгорел Макс Бейфилд и еще несколько человек, личность которых так и не установили.
Но как Митчелл узнал две ночи назад — не Тревис Уайлдер.
Из окна, приоткрытого, несмотря на прохладную ночь в горах, донесся звук шин по гравию. Митчелл сел на кровати. Неужели уже приехал кто-то из наемных работников?
На улице хлопнула дверца автомобиля: тяжелая и хорошо смазанная. Послышался шум еще одного автомобиля, и по груди Митчелла пробежал холодок. Звуки не походили на то, как хлопают проржавевшие двери грузовичков. Митчелл был твердо уверен, что ни один из работников не мог позволить себе совершенно новый автомобиль. Того, что он им платит, явно не хватило бы. Это уж он знал как никто другой.
Митчелл поднялся с кровати. Холодный воздух ударил по ягодицам. Он тихонько натянул джинсы, висевшие на спинке стула, на ощупь нашел на тумбочке очки в серебряной оправе. Дэвис говорит, что в них он выглядит привлекательным и умным. Но Митчелл знал, что в очках похож на старика. К сожалению, без очков он не смог бы попасть в цель и с десяти шагов.
Звук шагов раздавался все ближе. Митчелл, считая, поднял голову. Всего двое. Неплохие шансы. Он придвинулся к окну, слегка раздвинул пестрые шторы и вгляделся в стальную предрассветную мглу. Они как раз виднелись за передним углом дома: глянцевые черные силуэты двух автомобилей, припаркованных на пыльной подъездной аллее. Два человека в темных костюмах остановились, всматриваясь в горизонт глазами, скрытыми под непроницаемыми солнечными очками, словно бледное сияние первых лучей света казалось им чересчур ярким. Затем повернулись и продолжили путь к дому.
Рядом на кровати послышался скрип, потом сонный голос:
— Что случилось, Митчелл?
Митчелл отвернулся от окна и заговорил сквозь сжатые зубы:
— Возьми свой револьвер, Дэвис.
Спустя две минуты они шагнули за дверь на широкое переднее крыльцо. Стихли последние ветры ночи, словно испугавшись приближающегося солнца. С другой стороны перил стояли двое мужчин в черном. Казалось, ветер не мог совладать с их жесткими волосами и плотными костюмами. Митчелл вздрогнул, и один из мужчин, с угольно-черными волосами и спокойными, по всей видимости, азиатскими чертами, улыбнулся. Его лицо выглядело безжизненным, глаза скрывались под толстыми стеклами солнечных очков.
— Мы бы подождали, — произнес он, — пока вы оденетесь.
По пути к двери Митчелл остановился и нахлобучил ковбойскую шляпу, но, кроме голубых джинсов, на нем больше ничего не было. Дэвис натянул белую безрукавку и армейские штаны. Оба стояли босиком.
— Нет-нет. Ведь они ковбои, — ответил другой, улыбнувшись такой же пустой улыбкой. Он был высок и имел скандинавскую наружность: светлые волосы, грубое лицо. — Я видел в кино. Они обнажены лишь тогда, когда у них нет при себе оружия. Разве не так, ребята?
Митчелл рефлекторно крепче сжал ружье, но Дэвис усмехнулся и покрутил на пальце свой револьвер, словно стрелок в каком-нибудь дешевом журнале. Он всегда знал, как привлечь внимание публики.
— Почему бы вам, щенки, не убраться домой? — нарочно растягивая слова, на западный манер протянул он.
Воздух чуточку посветлел, и нарисованные на дверях машин полумесяцы засверкали, словно их подсвечивали изнутри. Азиат шагнул ближе.
— Разумеется. Мы будем только рады… оказать вам услугу. Кажется, вы, на западе, говорите именно так? Но прежде чем уйти, пожалуйста, окажите услугу нам и позвольте задать вам пару вопросов.
Дэвис сунул револьвер за пояс штанов и рассмеялся, облокотившись о перила.
— Валяйте. Надеюсь, вы не ждете, что мы предложим вам чашку кофе, пока будем вести этот разговор.
Дэвис был способен смеяться над чем угодно. Однажды во время отдыха на природе в их палатку засунул голову голодный медведь, вынюхивая что-нибудь съестное. Дэвис грубо захохотал, затем хлопнул медведя по носу. Ошеломленный медведь умчался прочь, а вот Митчеллу тогда было не до смеха, как и сейчас. Что-то в этих людях придавало им голодный вид, несмотря на то что глаз не было видно. Но, быть может, это оттого, что он знал толк в хищниках.
Митчелл поднял ружье:
— Я уже предупреждал ваших людей, чтобы прекратили свои фокусы и никогда больше не возвращались сюда. Я говорил серьезно.
Несмотря на направленное ему в грудь ружье, темноволосый мужчина шагнул ближе:
— Вы неправильно поняли представителей нашей компании, мистер Фейвер. Фермерское хозяйство — дело нелегкое, а в наши дни даже тяжелее обычного. Насколько мне известно, вы сознаете это. Разве вам не пришлось недавно во второй раз заложить свою собственность из-за низких цен на скот?
Митчелл оцепенел. Откуда, черт подери, они узнали? Мужчина развел руки в стороны:
— Понимаете, мы всего лишь хотим помочь. Дэвис фыркнул, и улыбка исчезла с его лица:
— Вы имеете в виду такую же помощь, какую оказали Онике Маккей?
