Лирит устала и мечтала только об одном — поскорее очутиться в прохладной комнате гостиницы. Но все-таки заставила себя постучать в еще одну дверь. Ей открыла молодая женщина, такого же примерно возраста, что и она сама, и на какое-то мгновение в сердце Лирит затеплилась надежда.
Но тотчас погасла — женщина обрушила на Лирит такую гневную тираду, по сравнению с которой все сказанное ранее обитателями улицы Языков Огня могло показаться словами, полными тепла и участия.
— Да как у тебя, паршивка, хватило наглости явиться сюда, да еще в такое время, в расчете, что мы поделимся с тобой нашими сокровищами!
— Мне не нужны ваши сокровища, — возразила Лирит. — Я просто хотела…
— Тогда скажи мне, какому богу ты поклоняешься? Имаю? Йорусу? Все понятно. — Женщина ткнула Лирит пальцем в грудь. — Ты последовательница Сифа. А значит, здесь тебе делать нечего. Даже не рассчитывай! Ты не получишь от нас своих золотых амулетов. Ни сегодня, ни вообще! До тех пор, пока Этерион не выделит нам нового бога, мы, ювелиры и золотых дел мастера, отказываемся делать украшения для храмов! Мы и впредь не станем делать их для тех, кто строит против нас козни, кто мечтает ограбить нас. Довольствуйтесь бронзой!
На сей раз Лирит уже была готова к тому, что за этим последует, и предусмотрительно отступила назад. В следующее мгновение дверь захлопнулась у нее перед носом. Настроение было испорчено окончательно. Ничего не оставалось, как покинуть улицу Языков Огня и вернуться в гостиницу.
У первого же уличного торговца, что попался ей навстречу, она купила стакан вина. Вернее, попыталась купить. Потому что как только она протянула ему монету, он наклонил глиняный кувшин с вином так, что все содержимое вылилось на мостовую, после чего с улыбкой протянул ей деревянный стакан.
— Извините, — промолвила Лирит, удивленно глядя на пустую емкость. — Но не кажется вам, что сначала подают стакан, а потом наполняют его вином.
Торговец шлепнул себя по лбу:
— Извините меня, глупого, госпожа. Сегодня я все делаю не так. Вечно все путаю, честное слово. Только вернулся из храма, как вздумал наполнить свой кувшин, когда тот был еще полон. И пролил вино прямо одной даме на ноги. Представляете, как мне от нее досталось.
— Представляю, — ответила Лирит и протянула ему стакан. На сей раз торговец все сделал как надо. Лирит вместе со стаканом приняла его извинения. Кстати, стакан он разрешил ей оставить себя, в качестве возмещения ущерба. Она сделала глоток, но освежающий напиток был не в радость. Как она расскажет остальным, что так ничего и не узнала здесь, на улице Языков Огня?
Или все-таки узнала? В том, что накричала на нее склочная особа из-за последней двери, было что-то важное. Женщина упомянула какого-то Сифа — почему-то она приняла Лирит за его сторонницу. Значит, Сиф — это бог? И если да, то почему ее приняли за последовательницу его культа.
Лирит вспомнилось, как женщина презрительно ткнула в нее пальцем, как высокомерно посмотрела на нее. Ага, в расстегнутом вороте тускло поблескивал в лучах солнца бронзовый амулет в виде паука.
Довольствуйтесь бронзой!
Да, за этим наверняка что-то кроется, Лирит ничуть не сомневалась. Но что значат ее слова? Девушка сжала в кулаке подаренный морнишами амулет и свернула на другую улицу. Она расспросит Мелию о том, кто такой Сиф, как только вернется в…
Из горла ее вырвался сдавленный крик ужаса. Там, в арке, Лирит увидела нечто: кишащая, извивающаяся масса заполнила собой весь внутренний двор. Прямо у девушки на глазах к ней протянулись блестящие нити. Затем они потускнели, приобретя серый оттенок, и стали частью огромного спутанного клубка. Лирит показалось, будто ее кто-то потянул, ноги сами по себе несли ее по направлению к арке.
Нет, здесь клубок был прямо-таки огромным, гораздо больше, чем тогда, в Ар-Толоре. И рос буквально на глазах. Нет, сначала содрогнулся, а затем словно разбух. Он уже не помещался во дворе и протянул серые щупальца на мостовую. Он не остановится, пока не дотянется до нее и не поглотит, не поглотит вместе с Паутиной жизни и всем живым на свете.
У Лирит потемнело в глазах, к горлу подступил комок. Стакан выпал из рук. Девушка согнулась пополам, и ее вырвало на мостовую тем глотком вина, что она успела сделать.
Чем спасла себе жизнь. Что-то наподобие насекомого просвистело у нее над головой. В воздухе сверкнуло серебро. Лирит вскинула голову. Буквально на расстоянии вытянутой руки от нее в ствол дерева впился тонкий нож и теперь торчал оттуда, подрагивая. В том месте, где острие впилось в кору, растекалось черное пятно.
Яд?
Лирит обернулась, высматривая того, кто покушался на ее жизнь. Она не решилась применить Дар, не тот момент. Уголком глаза она все еще видела в арке серое копошение. Стоит ей прикоснуться к паутине, как этот клубок затянет ее, и тогда уже ей не вырваться.
И вдруг — блеск золота!
В темном переулке возникла закутанная в черный плащ фигура. Та самая, которую она тогда заметила в порту. И в занесенной руке еще один нож. Раздумывать было некогда. Лирит бросилась со всех ног.
По крайней мере, сестрица, клубок не сумеет тебя поглотить, если ты уже мертва.
Утешение небольшое. Фигура в черном приготовилась к очередному броску… но неожиданно обернулась куда-то назад. И снова Лирит разглядела под низко надвинутым капюшоном золотой блеск. Фигура застыла, словно прислушиваясь к чему-то. Затем, подобно предрассветной тени, дрогнула и исчезла. В переулке мелькнули полы черного плаща, и снова на вымершей улице ни души.
Лирит прижала руку к горлу, удивляясь, что еще жива. Ведь незнакомец в черном наверняка намеревался ее убить. Но почему он бежал? Словно он ощутил приближение чего-то.
Лирит обернулась по сторонам, но ничего не увидела. Кишащий комок куда-то исчез, и внутренний двор, что виднелся в арке, был пуст. Немного поколебавшись, Лирит обратилась к Дару. Повсюду она ощущала жизнь во всей ее красе — люди, деревья, птицы в небе. Наваждение исчезло.
Нет, не совсем так. В какой-то момент Лирит ощутила нечто еще: за ней по-прежнему следили чьи-то невидимые глаза. Но не это испугало девушку. Внутри ее естества поднималась теплая волна, растекаясь по жилам пьянящим вином.
И затем это нечто исчезло, а с ним и ощущение разлитого по жилам вина. Лирит же осталась стоять, опустошенная, словно сосуд, из которого оно вытекло.
40
Эйрин повернулась еще раз, наслаждаясь нежным шуршанием ткани нового платья. Она понимала, что это глупо, что это больше пристало несмышленой девчонке, а не взрослой женщине, однако в новом наряде было нечто настолько восхитительное, что она просто не могла удержаться.
— Клянусь стрелами Ирсайи-охотницы! — воскликнула она. — Я была убеждена, что мне ни за что не отмыться от этой жуткой грязи. Казалось, я больше никогда не буду чистой! Я всегда думала, что воры и нишие в этом городе живут в канализационных трубах. Но и представить себе не могла, что там же находятся и храмы Геба!
