— Подъехав вплотную к Ультеру, Бледный Властелин спешился. Три Великих Камня у него на груди зловеще вспыхнули. Он занес над головой короля свой меч и расхохотался.
— Сейчас ты умрешь, — прогремел над заснеженным полем холодный нечеловеческий голос. — На колени, козявка! Никто не смеет стоять предо мною.
— Вот мы сейчас и проверим, кто из нас устоит! — воскликнул Ультер, покрепче перехватил рукоять Фелринга и в неожиданном прыжке вонзил острие в грудь противника. Белые глаза Бераша широко раскрылись от боли и удивления. Закаленный в крови добровольно принесших себя в жертву эльфов клинок проник глубоко в грудную клетку и напополам рассек железное сердце Врага. В то же мгновение Фелринг треснул и разлетелся на куски, а правую руку Ультера сковало невыносимым холодом, проникшим до самого его сердца. Бледный Властелин, качнувшись, повалился на снег, но Ультер сумел устоять на ногах. Шагнув к телу поверженного Врага, король сорвал с его шеи волшебное ожерелье, но на большее у него уже не осталось сил. Упав на колени и сжимая онемевшей десницей эфес сломанного меча, он мог только беспомощно наблюдать за тем, как смыкается вокруг него кольцо некромантов, как полощутся на ветру, подобно крыльям вампиров, полы их черных одежд.
Гибель казалась Ультеру неминуемой, но тут до ушей его донеслись звуки, показавшиеся королю самой сладкой музыкой на свете. То были звуки боевых рогов — низкие и хриплые, далеко разнесшиеся по всему полю. И в тот же миг словно по волшебству разошлась плотная пелена нависших над долиной туч, и в образовавшемся просвете показалось дневное светило. Ослепленные его лучами некроманты и сопровождавшие их фейдримы заколебались и остановились. Ультер обернулся и с восторгом узрел у себя за спиной пылающие на солнце наконечники пятидесяти тысяч копий. Вновь затрубили рога — уже ближе и громче, — и в ущелье Теней показались первые ряды закованных в броню воинов. И, к возглавляла прекрасная женщина, ехавшая верхом на белом коне. Эльзара, императрица Тарраса, явилась наконец с подмогой. Счастливо рассмеявшись, Ультер упал и потерял сознание.
Голос барда умолк, и это заставило Грейс выйти из оцепенения. Удивительный рассказ так подействовал на ее воображение, что она как бы сама перенеслась туда, на покрытое кровью и трупами заснеженное поле давно отгремевшего сражения, и воочию i увидела восседающую на черном коне и словно высеченную из глыбы льда зловещую фигуру Бледного Властелина… Но что же случилось дальше? Неужели Фолкену нечего добавить?
— И чем же все закончилось?
Грейс вдруг с ужасом осознала, что произнесла эти слова вслух. Даже не произнесла, а прошептала — но окончание повествования барда сопровождалось такой гробовой тишиной, что даже ее шепот прозвучал в стенах зала подобно грому. Бореас метнул на нее сердитый взгляд, заставивший Грейс похолодеть.
— Чем закончилось? — переспросил Фолкен. — Увы, миледи, ничего еще не закончилось, а продолжается и по сей день. И все мы обречены в этом участвовать, хотим мы того или нет. Но я с удовольствием поведаю вам о том, что произошло после прихода таррасской армии в ущелье Теней. Лишенные магической поддержки своего повелителя фейдримы были без труда рассеяны и полностью истреблены. Эльзара нашла Ультера в снегу близ Оскаленной Пасти — еще живым, но в беспамятстве. В правой руке король сжимал эфес с обломанным почти у самой рукояти клинком, а в левой — ожерелье Имсаридур. А вот тело Бераша — Бледного Властелина — бесследно исчезло. Некроманты успели перенести его в подземные чертоги Имбрифейла и укрыть от победителей.
Эльзара сильно тревожилась за здоровье Ультера. Тот был опасно изранен и пережил сильнейшее потрясение, поэтому целители не ручались за его жизнь. Однако король Торингарта оказался крепче, чем они думали, и уже через месяц настолько оправился, что смог самостоятельно передвигаться. По его повелению в долине Имбрифейла собрались сто сильнейших рунных магов Фаленгарта. Таррасские мастера отковали огромные железные врата, которые перекрыли единственный вход в Имбрифейл. А рунные мастера запечатали их тремя рунными печатями, вложив в них все свое могущество, чтобы Бледный Властелин никогда больше не смог выбраться из тюрьмы и снова угрожать людям. Сотня собранных Ультером рунных магов стали первыми повелителями рун. Им же король отдал на хранение снятое с поверженного Врага ожерелье Имсаридур. Вслед за рунными мастерами пришли в долину сто самых могущественных фей, волшебниц, колдуний и заклинательниц. Они наложили чары на Имбрифейл и все подходы к нему, чтобы никто не сумел ни проникнуть туда, ни выбраться оттуда.
И наконец, Эльзара и Ультер договорились основать новое королевство, правителям которого вменялось в обязанность неусыпно следить за всем, что происходит в Имбрифейле, дабы не допустить нового пришествия Тьмы. Так родился Малакор, на трон которого воссели вступившие в брак дети Эльзары и Ультера. Так начался золотой век, на протяжении которого в Фаленгарте царили мир, покой и процветание. Золотой век Малакора длился долго, очень долго… — Фолкен сокрушенно покачал головой. — К несчастью, все когда-нибудь кончается. Давно уже нет ни светлого Малакора, ни повелителей рун, а вверенные их попечению Имсари — Великие Камни — бесследно сгинули в пучине веков, и никто не знает, где их искать. А теперь еще и это, — значительно постучал бард по лежащей перед ним на столе разбитой руне. — Мне больно об этом говорить, но я обязан поведать Совету, что Рунные Врата уже не столь надежны, как в былые времена.
В словах Фолкена крылось столько убежденности и страсти, что они никого не оставили равнодушным. Слушали его, затаив дыхание. Внезапно тишину нарушил хриплый и визгливый издевательский смех. Смеялась Эминда Эриданская.
— Хорошенькую же сказочку рассказал ты нам, Фолкен Черная Рука! Каюсь, был момент, когда я сама чуть не поверила во всех этих магов и колдунов. Только нет на свете никакой магии — разве что твой голос, которым ты кого угодно способен околдовать. — Фальшивая веселость на лице Эминды сменилась вполне искренней гримасой раздражения. — Только нам тебе голову не заморочить, понятно?! Люди здесь собрались серьезные, и им недосуг выслушивать всякие страшилки, которыми старые бабки пугают непослушных детей.
Речь королевы несколько отрезвила окружающих. Многие — и за столом Совета, и на трибунах — одобрительно закивали в знак согласия.
— Недосуг? — недобро прищурился Фолкен. — В таком случае мне остается только признать, что у детей, верящих в страшные сказки, куда больше здравого смысла, чем у собравшихся в этом зале. У меня нет сомнений в том, что Бледный Властелин взялся за старое, и я готов, не сходя с места, привести вам сотню примеров. И я вижу единственный выход в заключении военного союза между Семью доминионами. Заключив его, вы получите возможность выставить против Врага столь же многочисленную и сильную армию, как во времена Эльзары и Ультера. Хочу также предупредить, что промедление подобно смерти. Объединить силы необходимо уже сегодня, сейчас, немедленно! — Он высоко поднял над головой затянутую в черную перчатку руку. — Во имя текущей в моих жилах малакорской крови я требую немедленного голосования членов Совета по этому вопросу!
Эминда с побагровевшим от злости лицом вскочила с места.
