Сердце в груди Грейс учащенно забилось, все ее существо охватило радостное возбуждение. Бореас все-таки решился открыть Совету правду! Зал снова забурлил, и даже Фолкен вскочил с места — словно никто и не помышлял услышать из уст короля столь грозное обвинение. Грейс боялась даже дышать, ожидая дальнейшего развития событий.
Теперь Совет уже не сможет игнорировать заявление Бореаса. Король при всех отрекся от своего сенешаля — вполне возможно, самого близкого для него человека. От этого им никак не отвертеться; они обязаны проголосовать за военный союз! Обязаны…
Разъяренный женский голос заставил всех замолчать и притихнуть на своих местах.
— Да как ты смеешь, Бореас?! — завизжала Эминда; лицо ее покрылось багровыми пятнами. Вскочив на ноги и потрясая кулаками, эриданская владычица, казалось, готова была испепелить короля Кейлавана на месте пылающим в ее маленьких глазках дьявольским огнем злобы и ненависти. — Как ты смеешь подсовывать нам столь нелепую и извращенную версию, лживую от первого и до последнего слова?! Ты всерьез считаешь нас за дураков, способных поверить в смерть твоего драгоценного Олрейна, без которого ты и шагу не ступишь? Наверняка он жив и целехонек и сейчас прячется где-нибудь в замке, пока ты тут забиваешь нам головы всякой чушью!
Даже на таком расстоянии Грейс видела, как трясет от бешенства могучую фигуру Бореаса. На миг ей показалось, что каменная столешница сейчас разлетится вдребезги — так сильно вцепился он руками в край стола.
— Я прикажу показать его голову вашему величеству, — с трудом выговорил король.
Но и этот аргумент не произвел впечатления на Эминду.
— Ах вот как! Значит, вы сами его прикончили, — быстро нашлась она. — Или он добровольно принес себя в жертву — так, кажется, принято у поклонников Ватриса? — чтобы помочь свершиться коварному плану своего господина. Но ты просчитался, Бореас, решив, что сможешь запугать нас своей фантастической историей, запугать и заставить плясать под свою дудку! Со мной этот номер не пройдет, так и знай! — Голос королевы Эридана снова повысился до визга. — И ты не получишь своего голосования — до тех пор, пока мы не рассмотрим и не обсудим каждый пункт обвинения по отдельности и в должном порядке. Ни на что иное я своего согласия не дам!
Бореас не произнес ни слова, лишь из горла у него непроизвольно вырвался хриплый медвежий рык. Грейс не сводила глаз с Эминды. Неужели она ослепла? Неужели все они ослепли? Как можно в упор не видеть того, что у тебя прямо под носом? Она окинула взглядом зал в надежде поймать Логрена. Быть может, он единственный, кто сумеет поговорить со своей королевой и убедить ее положить конец этой бессмыслице. Но она так и не нашла среди зрителей высокую благородную фигуру лорда главного советника. Надежда покинула Грейс. Короли и королевы поднялись со своих мест. Губы Эминды растянулись в торжествующей усмешке. Все, план Бореаса провалился. А это значит, что сегодня не будет ни голосования, ни заключения военного союза и объявления о сборе всеобщего ополчения.
— Да что это с вами? — прозвучал вдруг чей-то голос — негромкий и дрожащий, но мгновенно разнесшийся тем не менее по всему залу. — Что с вами со всеми случилось?
Грейс поискала глазами говорившего. Он покинул свое место в одном из первых рядов и вышел на арену. Его зеленая бесформенная туника из грубой домотканой материи мешком висела на сутулых плечах. Серые глаза близоруко щурились за стеклами очков в оправе из тонкой металлической проволоки. Семеро монархов уставились на него. Трэвис шагнул вперед.
— Разве вы не слышите, что вам говорят? — Гнев и отчаяние придавали его голосу необыкновенную силу убеждения. — Разве вы не способны хоть раз в жизни взглянуть дальше собственного носа? Бледный Властелин — не сказка и не миф! Бледный Властелин — это реальность, и его слуги сейчас здесь, в замке, возможно, даже в этом зале, среди нас! Они уже пытались убить Кайлара, и теперь следующей жертвой может оказаться любой из вас. Как же вы, правители, можете вести себя так глупо и недальновидно?!
Трэвис решительно направился к столу Совета. Монархи испуганно попятились назад.
— Уберите его! — пронзительно заголосила Эминда. — Уберите от меня эту тварь!
Бельтан перепрыгнул через ряд и бросился к Трэвису, но было уже поздно.
— Вы должны что-то сделать! — закричал тот, теряя остатки самообладания. — Сейчас, немедленно, пока еще есть время! — И с этими словами Трэвис Уайлдер с силой ударил кулаком по каменной столешнице.
Блеснула яркая, словно молния, голубая вспышка, стены и своды зала потряс громоподобный раскат, сопровождаемый истерическими воплями женщин и тревожными возгласа ми мужчин. Не веря своим глазам, Грейс увидела, как на казавшейся несокрушимой каменной поверхности внезапно возникла и зазмеилась глубокая черная трещина. Вот она достигла середины стола и уткнулась во врезанный в него белый диск. Мгновение спустя серебристый круг словно взорвался, разлетевшись мелким каменным крошевом, засыпавшим вырезанный в его центре символ. Трэвис стремительно отпрянул от стола, разжал кулак и в ужасе уставился на свою ладонь.
Все смолкли, затаив дыхание и вперив взоры в изуродованную столешницу. Затем в тишине раздался негромкий голос Фолкена:
— Руна мира разбита.
Кто-то шумно перевел дыхание рядом с Грейс. Она автоматически повернула голову. Леди Тресса. Рыжеволосая толорийка вся подалась вперед, глаза ее горели, полураскрытые губы шептали, словно в забытьи:
— Разбиватель… разбиватель рун…
И тут начался полный хаос. Короли и королевы покинули стол Совета и торопливо направились к выходу. Вельможи, советники, рыцари и придворные дамы, теснясь в дверях, спешили убраться вслед за ними. У рассеченного напополам стола остался только все еще разглядывающий свою ладонь Трэвис, к которому через минуту, с трудом протолкавшись сквозь толпу устремившихся в противоположном направлении ноблей, присоединились Бельтан, Фолкен и Мелия.
Грейс вскочила со скамьи и тоже стала пробираться к ним: сначала по узкому проходу к лестнице, потом вниз, по запруженным народом ступеням. Она не чувствовала страха — напротив, ощущала необыкновенный подъем. Она пока не осознала до конца смысла случившегося, но испытывала необъяснимую уверенность в том, что это обязано было случиться. Эти люди слишком долго варились в собственном соку и слишком привыкли на все взирать со своей колокольни и мерить своими мерками. Слава Богу, наконец-то у них спали шоры с глаз и они увидели воочию, что даже несокрушимое может с легкостью разлететься вдребезги в одно краткое мгновение. Возможно, хоть это заставит из взяться за ум и перейти к делу.
Грейс посторонилась, пропуская парочку рвущихся наверх рыцарей, и спокойно спустилась к друзьям по освободившейся лестнице.
— Трэвис! — тихонько позвала она. Тот поднял голову, глядя на нее затравленными, полными неизбывной муки глазами.
— Ты молодец, Трэвис! Ты разбудил их. Ты так их встряхнул, что они наконец-то проснулись. Это было великолепно! — Грейс потянулась взять его за руку, но Трэвис отдернул ее как ужаленный.
