— Боюсь, случившееся на последнем заседании Совета напугало нашего Трэвиса еще сильнее, чем участвующих в нем королей и королев, — заметила она, рассеянно почесывая котенка за ухом.
Грейс не смогла упустить случая удовлетворить свое любопытство.
— Но что именно там случилось? — быстро спросила она.
— Нечто такое, чего не случалось вот уже много веков, — понизив голос, ответил бард и сразу замкнулся, не желая, видимо, вдаваться в подробности.
Почувствовав себя лишней, Грейс собралась уходить. Мелия пообещала дать ей знать, если в состоянии Трэвиса наметится перемена к лучшему.
— Кстати, было бы неплохо, если вы сами с ним поговорите, леди Грейс, — добавила она на прощание. — Он вам доверяет и считает своим другом.
Грейс хотела сказать, что тоже считает Трэвиса своим другом, но слова почему-то застряли у нее в горле. Молча кивнув, она открыла дверь и выбежала из комнаты.
В течение последующих нескольких дней Грейс все чаще задумывалась над тем, что же такое на самом деле сотворил тогда Трэвис в зале Совета? Любопытство ее приобрело мощный дополнительный импульс, когда Мелия по секрету рассказала ей о встрече Трэвиса и Кайрен в саду. Эта новость буквально ошеломила Грейс. Проявление столь внезапного интереса со стороны графини к человеку, на которого та прежде не обращала ни малейшего внимания, вначале показалось ей лишенным всякого смысла, но позже заставило призадуматься.
Разбиватель рун. Леди Тресса, помнится, произнесла тогда именно это слово. И глаза у нее при этом вспыхнули, как у кошки, завидевшей блюдце со сметаной. Очень может быть, что орден колдуний не прочь прибрать к рукам человека, умеющего разбивать руны. Грейс однажды попыталась напрямую побеседовать на эту тему с рыжей камер-фрейлиной королевы Иволейны, но успеха не имела: та ловко уклонилась от ответа и быстро перевела разговор на какую-то нейтральную тему. Но если Трэвис действительно нужен ордену, тогда действия Кайрен получают вполне логичное объяснение. Не исключено, что графиня предприняла попытку покорить его и подчинить своей воле с целью вернуть расположение Иволейны и утраченные в результате опалы позиции. Если ее догадка верна, то появление в саду Мелии и Фолкена не только расстроило планы самой Кайрен, но и избавило Трэвиса от возможного порабощения орденом колдуний.
Большую часть свободного времени Грейс поглощали занятия магией под руководством владычицы Толории. Собственно говоря, ничего другого ей и не оставалось. Шпионская деятельность потеряла всякий смысл, равно как и ее фиктивная размолвка с Бореасом. Позиции участников Совета так и не претерпели изменений и были всем хорошо известны. Да и Бореас, казалось, окончательно потерял к ней интерес: к себе больше не приглашал, а при редких встречах в коридоре смотрел волком и что-то нечленораздельно бурчал вместо приветствия.
Но все могло измениться, если бы ей посчастливилось выведать что-то конкретное относительно мотивов и намерений Иволейны. К сожалению, наставница неизменно обрывала ее, когда Грейс упоминала о Совете, и возвращала к изучаемому предмету.
— Во всем должен быть порядок, сестра, — заявила королева накануне, когда Грейс предприняла очередную попытку затронуть интересующую ее тему. — Нельзя научиться танцевать, не научившись сначала ходить.
Грейс так и не поняла, к чему относилась эта нравоучительная фраза: то ли к ее вопросам, то ли непосредственно к занятиям. В любом случае она окончательно убедилась, что Иволейна ничего ей не скажет, пока не сочтет нужным.
Активность Круга Черного Ножа тоже постепенно сошла на нет. Покушение на Кайлара не удалось. Люди Бельтана днем и ночью неусыпно стерегли покои венценосных гостей Кейлавера, и, хотя второй заговорщик так и остался пока не пойманным, мало кто сомневался в том, что повторная попытка — если она вообще состоится — заранее обречена на провал.
В работе Совета Королей был объявлен перерыв до кануна Дня Среднезимья. Через три дня его участники соберутся в последний раз, выслушают аргументы всех заинтересованных сторон и примут окончательное решение путем повторного голосования. Впрочем, почти ни у кого не возникало сомнений в его исходе: даже сенсационное разоблачение Бореасом подлого заговора не смогло поколебать позиции противников военного союза. Эминда имела все основания торжествовать: именно ее истерические и абсолютно беспочвенные обвинения в адрес короля Кейлавана свели на нет весь эффект от его впечатляющего выступления. И если за эти три дня больше ничего не произойдет, на идее совместного выступления Семи доминионов против Бледного Властелина будет поставлен жирный крест.
Грейс печально вздохнула и выглянула в окно. Небо затянули свинцовые тучи. Солнце уже который день не могло пробиться сквозь их непроницаемую завесу. Стены и крепостные постройки с утра до вечера окутывал туман, казалось, проникающий в каждую трещину и незаметно гложущий изнутри камни фундамента, чтобы в решающий момент все разом рухнуло.
А если это все-таки миф? И Бледный Властелин — всего лишь страшная сказка, придуманная досужими бабками, чтобы пугать непослушных детей?
Только иногда сказка становится реальностью — в чем она уже не раз убеждалась на собственном опыте, и потому, даже не будучи ребенком, испытывала постоянный страх, сводящий ее с ума и усиливающийся всякий раз, когда она смотрела в окно и видела, как эти зловещие тучи день ото дня нависают все ниже и ниже, касаясь макушек крепостных башен и угрожая однажды поглотить их целиком. И ждать этого осталось недолго. Очень недолго.
Повернув голову, Грейс посмотрела на дверь. Быть может, еще не все кончено Есть один человек, который в состоянии помочь ей не только изменить решение Совета, но и исцелить нанесенные этому миру раны. Глянув в полированное серебряное зеркало, она пригладила заметно отросшие волосы, пытаясь привести их в порядок. Получалось плохо, и кончилось тем, что она просто заправила за уши самые непокорные пряди. Потом плеснула в лицо пригоршню холодной воды, чтобы освежить щеки, и тщательно расправила оборки своего нового фиолетового платья с серебряным шитьем.
Зачем ты всем этим занимаешься, Грейс?
Страшась дать ответ даже себе самой, она выскользнула за дверь. Запутанный лабиринт коридоров цитадели давно сделался для нее знакомым и привычным, да и ноги, казалось, сами несли ее к нужной двери. На этот раз колебания отняли у нее не дольше одного удара сердца. Грейс подняла руку и уверенно постучала.
Его не было на последнем заседании Совета. И здесь наверняка тоже нет. Ты напрасно стараешься, Грейс!
Она безжалостно прогнала эту мысль, откуда-то твердо зная, что его не может не оказаться на месте. И верно: дверь тотчас распахнулась, как будто он нарочно стоял за ней и ждал появления Грейс. Впрочем, вполне искреннее удивление, отразившееся на его лице при виде гостьи, вряд ли позволяло заподозрить хозяина в ясновидении. Затем в его глазах — такого же замечательного кофейного оттенка, как свежеприготовленный мэддок, — вспыхнул радостный огонек. Он с нескрываемым восхищением окинул с ног до головы фигуру стоящей на пороге Грейс и лишь после этого наклонил голову, изобразив нечто среднее между коротким поклоном и кивком.
