— Прости, Джек, — прошептал он, нащупав правой рукой сквозь замшу дубленки доверенную ему другом шкатулку. — Прости меня, старина, за то, что подвел тебя. Но мне некуда больше…
А почему, собственно, некуда? Трэвис снова повернулся и уставился на призывно манящий горный ландшафт на старом рекламном щите. Что, если… Скажете, такого не может быть? На здоровье! Скажете, это безумие? Бога ради! За последние несколько часов он стал свидетелем стольких невозможных и безумных событий, что казалось совершенно естественным попробовать наконец и самому отмочить что-нибудь экстравагантное.
Времени на раздумья не осталось. Гибкие черные фигуры приближались с пугающей быстротой. Трэвис стиснул зубы, помедлил еще полсекунды, потом прыгнул головой вперед…
… и пролетел сквозь щит.
17
— Еще несколько вопросов, доктор Беккетт, и я вас отпущу, — усталым голосом сказал полицейский детектив и перевернул страницу лежащего перед ним на заваленном бумагами столе блокнота.
Грейс переменила позу, устраиваясь поудобнее на жестком деревянном сиденье кресла, в котором просидела уже больше часа, давая следователю показания о трагических событиях в Денверском мемориальном. Когда прибывшие в госпиталь полицейские сообщили, что должны отвезти ее в участок для допроса, она не стала сопротивляться и безропотно села в машину. Так же безропотно она позволила им разжать сведенные судорогой пальцы и забрать револьвер покойного офицера Эрвина. Слава Богу, У них хватило такта не надевать на нее наручники! По дороге, правда, оба молодых патрульных прониклись к ней симпатией и даже выразили восхищение ее решительными действиями.
— Ублюдку, должно быть, не хватило мозгов с первого раза понять, что он уже отбросил копыта, — заметил, присвистнув, один из парней. — Хотел бы я знать, какой дрянью надо наколоться, чтобы до такой степени ничего не соображать.
— Точно! — поддержал его напарник. — Как говорится, ты их в дверь, они в окно.
Первый коротко хохотнул.
— Ну, этот клиент уже никуда больше не полезет. Спасибо доктору, — кивнул он в сторону Грейс. Второй неожиданно разозлился:
— Жаль, этот убийца полицейских мне не подвернулся! А она молодец, лихо с ним разобралась. — Он повернул голову и ободряюще подмигнул пассажирке сквозь разделяющую их решетку. — Вы все правильно сделали, док, когда кончили этого гада! Вы все сделали в точности как надо!
Грейс ничего не ответила. Стоило ей на миг смежить веки, как перед глазами вновь возникал человек с железным сердцем, и она опять видела мысленным взором, как взрывается его черепная коробка, разбрызгивая во все стороны белые осколки кости, серые ошметки мозга и ярко-алые сгустки крови. Да, она поступила правильно и ни о чем не жалеет. Вот только этим накачанным мальчикам с бычьими шеями, еще не разучившимся получать удовольствие от игры в полицейских и воров, нипочем не узнать и не понять истинной причины ее действий. А сама она им никогда не скажет. Да и что она может сказать? «Прошу прощения, ваша честь, но я застрелила его, потому что считала воплощением Зла». Бред! Если дело дойдет до суда, вряд ли присяжные благосклонно отнесутся к подобным аргументам с ее стороны.
Следователь что-то монотонно бубнил, Грейс старательно слушала и по мере возможности отвечала на вопросы. Как обычно, нервничая или находясь в незнакомой обстановке, она вытянула из-под блузки ожерелье и теперь рассеянно теребила пальцами металлический кулон. Прикосновение к холодному металлу помогало ей сохранять спокойствие. В тесном кабинете было ужасно душно. Свет лампочки под потолком с превеликим трудом проникал сквозь покрытый пылью и грязью плафон, смешиваясь с дымом от сигареты, которую следователь оставил незатушенной в пепельнице. Грейс заметила на столе пластмассовую табличку с его именем и должностью: «Детектив Дуглас Л. Джексон». Что-то подсказало ей, что окружающие обычно называют его Дуг Ей нетрудно было даже представить хозяина кабинета бравым, подтянутым, пышущим здоровьем и энергией выпускником высшей полицейской школы. Но с той поры минуло лет двадцать пять, и за это время детектив набрал столько же фунтов лишнего веса, приобрел разрастающуюся плешь и мешки под глазами. Верхнюю губу Джексона обрамляли жиденькие изогнутые усики, а подбородок и скулы топорщились короткой, с вкраплениями седины, щетиной.
Сжимая ручку мясистыми пальцами, он с профессиональным равнодушием еще раз прошелся по всем пунктам ее показаний. Грейс старалась отвечать как можно короче. Нет, она никогда ранее не встречала подозреваемого в отделении. Да, она уверена в том, что жизни пожилой женщины в инвалидном кресле грозила смертельная опасность. Нет, она не приказывала подозреваемому остановиться перед тем, как открыть огонь. Да, она произвела в общей сложности четыре выстрела. Да, она поступила бы точно так же в аналогичных обстоятельствах.
Наконец детектив Джексон закрыл свой блокнот.
— Благодарю вас, доктор Беккетт. Полагаю, на этом мы можем закончить. — Он встал из-за стола и перекинул через плечо висевшую на спинке стула кобуру. — Я отлучусь на минутку, доложусь начальству по вашему делу. Но вы не волнуйтесь, я не думаю, что вам грозит арест. Пока, во всяком случае.
Грейс судорожным кивком выразила согласие и позволила себе чуточку расслабиться. Господи, неужели эта кошмарная ночь скоро закончится?!
Джексон запер за собой дверь, пообещав скоро вернуться. Замок в двери с лязгом щелкнул, затем послышались тяжелые удаляющиеся шаги по коридору. Грейс бросила взгляд на настенные часы. Почти полночь. Все уложилось в каких-нибудь шесть часов. Всего шесть коротких часов — шесть черточек на циферблате — отделяло ее от встречи в парке со странной девочкой. Решить бы еще, куда пойти, когда ее отпустят. Но только не в госпиталь! Теперь она знала намного больше, чем шесть часов назад. Знала о том, какие твари расхаживают по свету под личиной людей. И это знание уже никогда более не позволит ей вернуться к прежнему занятию, которое она еще недавно считала своим истинным призванием. К тому же нельзя сбрасывать со счетов смертельную опасность, которой она подвергалась, владея тайной. Она была отмечена, и это обстоятельство меняло решительно все в ее жизни.
Дверной замок скрипнул. Грейс вскинула голову. Она не рассчитывала, что Дженсон вернется так быстро, да и шагов его не слышала. В замке заскрежетало — как будто ключ заело в замочной скважине. Потом что-то внутри механизма с хрустом провернулось, и дверь отворилась. Вошедший тут же закрыл ее за собой и повернулся к Грейс. Но это был вовсе не тучный детектив Дуглас Л. Джексон.
Грейс вздрогнула, узнав в визитере темноволосого незнакомца, исподтишка наблюдавшего за ней в госпитале вскоре после смерти — первой — на операционном столе человека с железным сердцем. В тревоге она привстала из кресла, но мужчина успокаивающим жестом остановил ее порыв. Сама не зная почему, она внезапно прониклась к нему инстинктивным доверием. Та же интуиция подсказала Грейс, что этот человек может быть крайне опасен для его врагов, но она в их число не входит.
— Кто вы? — спросила она, откинувшись на спинку кресла.
