Дейдра облизнула губы.
— Есть кое-что еще, Тревис. Мы не все тебе рассказали. Про Джека Грейстоуна и про самосожжения. Если ты поедешь в Лондон, мы покажем, что нам удалось найти. «Дюратек» никогда не станет делиться с тобой сведениями, которые им известны.
Тревис поднял на нее глаза и прищурился. Значит, Дейдра все-таки доверяет ему не до конца. Он выпустил билет из пальцев. Что еще утаили от него Ищущие? Какую информацию они будут выдавать ему строго рассчитанными дозами, чтобы заставить вести себя так, как им нужно? Прежний Тревис позволил бы им использовать себя в собственных целях. Но тот Тревис остался на Зее, на замерзших пустошах ущелья Теней. Он язвительно ухмыльнулся.
— Значит, вот какова твоя вторая натура, Дейдра. Та, что умеет лгать.
Дейдра широко раскрыла глаза, собралась ответить, но не смогла найти подходящих слов.
— Тревис, мне пришлось…
— Нет, — тихо, но твердо проговорил он. — Мы сами выбираем, чем нам стать. Не ты ли мне это сказала? Почему я должен верить вам, а не «Дюратеку»? Они мне не лгали, Дейдра, — в отличие от тебя.
— Тревис, ты не можешь пойти к ним, — побледнев, проговорила она.
— Почему? — глядя ей в глаза, спросил Тревис. Девушка сделала глубокий вдох, затем кивнула и заговорила со спокойной уверенностью в собственной правоте:
— Прежде чем уйти, ответь мне вот на какой вопрос: если бы ты, гуляя в горах, случайно нашел сказочное сокровище времен испанских завоевателей — сундук, полный чудесных вещей, утерянных многие века назад, — кого бы ты позвал? Представителей музея, мечтающих изучить и сохранить исторические ценности? Или компанию, которая заберет золото и расплавит его, чтобы использовать для собственных нужд? Скажи, что бы ты сделал?
Тревис спокойно посмотрел ей в глаза и ответил:
— Я бы взял лопату и закопал сундук.
Дейдра открыла рот, но не смогла найти подходящего ответа.
— Прощай, Дейдра, — сказал он и пошел прочь. Тревис почти добрался до задней двери, когда увидел, что Дейдра двинулась вслед за ним. Но в этот момент к ней бросилась Долорес Микер, размахивая счетом за обед Тревиса. Дейдра не остановилась, но дорогу ей преградила Джейс Уиндом, и Долорес удалось ее догнать. Последнее, что увидел Тревис — Дейдра роется в карманах, достает деньги… Она бросила в его сторону взгляд, в котором отчаяние мешалось с мольбой.
Тревис отвернулся и вышел на пышущую жаром улицу.
ГЛАВА 16
Солнце еще висело над могучими плечами Касл-Пика, но Тревис больше не мог ждать.
Он целый час прятался среди куч мусора, скопившегося позади здания, где когда-то помещалась пробирная лаборатория Касл-Сити. Стоя на коленях в пыли, Тревис возился со старыми медными весами, которые извлек из-под груды старого хлама. В прежние времена сюда приходили старатели, чтобы взвесить свои мечты в мешочках с золотым песком. Но как Тревис ни старался, ему никак не удавалось заставить стрелки сдвинуться с места. Камни, стекла, кусочки железа — весы больше не желали работать. Все, что он раньше считал реальным, стало эфемерным, словно лишилось своей сущности и плоти.
Тревис зашвырнул весы обратно в кучу мусора, поднялся на ноги и отряхнул руки. Ну что же, пора посмотреть судьбе в глаза.
До «Шахтного ствола» было совсем недалеко, и он зашагал по аллее, параллельной Лосиной улице, прячась среди контейнеров для мусора, пустых ящиков и коробок, останков старых машин, сошедших с конвейера во времена, когда Гитлер еще сидел в своей Германии и ничего такого не замышлял. Пару раз в просветы между зданиями Тревис видел улицу и катившие по ней машины, однако ни белых, ни черных среди них не заметил. И вот наконец он пришел.
Тревис поднялся по ступенькам, ведущим к задней двери салуна, но, взявшись за дверную ручку, заколебался. Еще рано, Макс наверняка не пришел, и дверь должна быть закрыта.
Он повернул ручку, дверь распахнулась. Внутри Тревиса приветствовал благословенный мрак, словно он оказался перед входом в древнюю пещеру. Тревис шагнул внутрь, оставив за спиной последние клочья дня.
Несколько мгновений он стоял, не шевелясь, чтобы привыкли глаза, и вскоре начал различать знакомые очертания: картонные коробки, пустые бочонки, поломанные стулья, огромный силуэт старого железного бойлера. Тревис осторожно миновал все препятствия, проскользнул в дверь и вошел в зал.
Здесь оказалось немного светлее — дневной свет сумел протиснуться внутрь сквозь маленькие оконца, — и Тревис сразу его увидел. Макс сидел за столом, склонившись над чем-то, спиной к Тревису, длинные спутанные волосы рассыпались по плечам. Он тихонько что-то бормотал, словно молился или произносил заклинание.
Неслышно ступая по полу ногами, обутыми в сапоги из оленьей кожи, Тревис прошел мимо пустых стульев и остановился около стола, за которым сидел Макс, но тот не обращал на него никакого внимания — партнер Тревиса что-то считал или сортировал, склонившись над старым деревянным столом.
— Что это, Макс?
Тревис произнес свой вопрос почти шепотом, но его слова разорвали тишину салуна, словно пожарный колокол. Макс поднял испуганные глаза, в которых плясал дикий огонь; спутанные волосы торчали во все стороны, закрывая лицо. Тревис приготовился к самому страшному, но все равно вид Макса поразил его настолько, что он невольно сделал шаг назад.
— О Макс…
Глаза Макса метались, будто вырвались из-под контроля и больше ему не подчинялись. Наконец он собрался с силами и взглянул на своего партнера.
— Тревис?
Его голос напоминал голос путника, много дней блуждавшего по пустыне без единой капли воды, да и выглядел Макс не лучше. Кожа потемнела и обтягивала скулы, потрескавшиеся губы кровоточили. Тревис с удивлением заметил, что одежда Макса — всегда отличавшегося исключительной аккуратностью — в беспорядке, а грязный старый бинт на правой руке покрывает желтая корка. Однако он не почувствовал никакого неприятного запаха — если не считать аромата сухой, прокаленной на солнце земли, который окутывал Макса. На столе стояла пластмассовая бутылочка для лекарств, рядом лежали две кучки блестящих красных пилюлек, помеченных белой молнией.
Тревис посмотрел на таблетки.
— Макс, что ты делаешь?
Макс ухмыльнулся, и Тревис с тоской вспомнил прежнюю веселую улыбку человека, всегда радующегося жизни.
— Ты же меня знаешь, Тревис… я просто обожаю считать.
Макс собрал все таблетки и высыпал их в бутылочку. Одна из них соскользнула со стола и покатилась по полу. И тут, к неописуемому ужасу Тревиса, Макс резво вскочил со стула и, упав на четвереньки, бросился за ней в погоню. Схватив пилюльку дрожащей рукой, он быстро запихнул ее в рот, проглотил, не запивая, и закрыл глаза. Через несколько мгновений он перестал дрожать и с облегчением выдохнул.
Потом открыл глаза, и Тревис заметил, что они прояснились; Макс немного пришел в себя.
