— Вам не следует передо мной извиняться, миледи.
Грейс не знала, что она такого сделала, чтобы заслужить столь безграничную преданность, но была благодарна Даржу за его верность и благородство. Когда дым немного рассеялся, она увидела, что черты лица Даржа заострились, и морщины вокруг губ стали еще заметнее. Рана на лбу, которую он получил, сражаясь с медведем, затянулась и превратилась в широкий шрам. Грейс прошла в глубь комнаты.
— Дарж, что-нибудь не так?
— Да, миледи. Нет, миледи, все в порядке. — Он показал рукой на свой рабочий стол, где стояла целая батарея флаконов самого разного размера и плавильный тигель. — Мне никак не удается наладить процесс, который меня интересует, вот и все.
Он подошел к буфету и провел рукой по пожелтевшему свитку. Грейс заглянула ему через плечо, пытаясь рассмотреть манускрипт. Несмотря на магию серебряной монетки, она не смогла ничего понять в выцветших от времени чертежах и записях. Впрочем, в самом центре рисунка она заметила изображение мужчины и женщины.
Смотри внимательнее, Грейс. У них на головах короны.
Значит, это король и королева. Оба были обнажены. Держась за руки, они стояли в центре овала, охваченного пламенем. Их окружали еще какие-то рисунки и слова, но Грейс их не понимала, хотя огонь напомнил сны, которые приходили к ней в последнее время.
— Что это такое? — спросила она.
— Великое Свершение, миледи. — Дарж показал на две фигурки. — Видите? Мужское начало, исполненное огня, соединяется с женским, властвующим над водой. Их венчает пламя, а дитя их союза обладает совершенством формы.
Грейс принялась разглядывать кольцо, нарисованное между двумя фигурами, и вдруг все поняла.
— Золото. Ты пытаешься получить золото, верно?
— Нет, миледи, — покачав головой, ответил Дарж. — Мне нужно еще многому научиться, прежде чем я смогу мечтать о Великом Свершении. Сейчас я лишь пытаюсь отбелить серу — это один из главных шагов на дороге, по которой я иду.
— Отбелить серу?
— Да, миледи. Видите, какой она начинает свое существование? — Он показал на грубый, желтый кусок серы. — Но если ее правильно нагреть, она становится вот такой. — Дарж нашел флакон с молочно-белым порошком. — Благодаря огню выявляются тайные качества серы.
Грейс и сама не смогла бы объяснить причину своего беспокойства, но слова рыцаря вызвали у нее тревогу. Она показала на флакон.
— Это ты сделал, Дарж?
Рыцарь повертел флакон в руках и поставил на место.
— Нет. При первом нагревании сера чернеет — как ей и полагается, — но мне никак не удается сделать следующий шаг. Она не становится белой. — Он вздохнул. — Наверное, я что-то делаю неправильно. Придется попробовать еще раз, хотя сомневаюсь, что у меня получится.
Рыцарь взял тигель, но неудачно, и тот упал на стол. Дарж собрался его поднять, но покачнулся и, опустив голову, прислонился к стене.
Грейс мгновенно распознала симптомы недосыпания. Сколько же времени он занимается своими экспериментами, не давая себе отдыха? День? Два? Она тихонько прикоснулась к плечу Даржа.
— Тебе нужно поспать. Продолжишь завтра.
— Завтра? Да, у меня будет завтра, — не поднимая головы, пробормотал он.
— Ты о чем? — отдернув руку, спросила Грейс.
— Я стар, миледи. — Голос Даржа звучал едва слышно. — В этом году мне исполнилось сорок шесть. Мне следовало… На его месте должен был оказаться я.
Грейс смотрела на него, не в силах произнести ни слова. О чем он говорит?
Дарж взглянул на нее, и на лице у него появилось мрачное выражение.
— Сэр Гарфетель был молод и полон сил, миледи. Ему следовало жить.
Всю свою жизнь Грейс считала, что у нее отняли сердце и способность по-настоящему сопереживать еще там, в приюте. Но она вдруг поняла, что это неправда, потому что сейчас ей казалось, что ее сердце готово разорваться на части.
— И тебе тоже, Дарж.
— Как пожелаете, миледи, — кивнув, сказал он и отвернулся к буфету.
Грейс смотрела на его широкую, ссутулившуюся спину и пыталась понять, о чем он думает. Смерть Гарфа подействовала на Даржа гораздо сильнее, чем можно было предполагать. Почему?
Она сложила руки на груди и некоторое время молча смотрела, как он работает.
— А у тебя получится? Я имею в виду золото?
Дарж положил кусок серы на весы.
— Только тому, у кого чистое сердце, откроется тайна Великого Свершения, миледи. Чистое, как само золото, которое он пытается добыть.
Грейс задумалась, а потом сказала:
— Дарж, посмотри на меня.
Рыцарь без промедления выполнил ее приказ, и Грейс внутренне сжалась. Облизнув губы, она заставила себя произнести следующие слова.
— Я не… не знаю, есть ли на свете люди с чистым сердцем. — Она печально улыбнулась. — Мне множество раз приходилось убеждаться в том, что плоть человека намного мягче металла. И мне неизвестно, удастся ли тебе когда-нибудь превратить свинец в золото. Но в одном я убеждена. — Она положила руку ему на плечо. — Ты достойный человек, Дарж из Стоунбрейка.
Дарж устало взглянул на нее.
— Думаю, вы правы, миледи, — сказал он наконец. — Мне необходимо поспать.
Он положил щипцы, которые держал в руках, на стол. А Грейс сжала губы и кивнула. Затем она повернулась и вышла за дверь, оставив рыцаря наедине с его мечтами.
ГЛАВА 26
Ночью ей снова приснился Тревис.
Грейс опять стояла на вершине горы. Сквозь сумеречное сияние проступали горные пики, острова в туманном океане. Грейс осторожно повернулась, принялась вглядываться в дымку и наконец увидела его.
Как и прежде, Тревис замер на тонкой, точно игла, вершине соседней скалы, спиной к ней. Над головой у него полыхали пурпурные вспышки. Огнедышащий дракон? Нет — у нее на глазах яркая точка остановилась и повисла в сером небе прямо над ней: алая звезда. Если метеор предвещает смерть кого-то из королей, что означает появление звезды?
Грейс стало страшно. Что-то подсказывало ей, что у нее мало времени. Она протянула к Тревису руку и позвала, хотя и знала, что все бесполезно, что туман поглотит ее голос, и он ее не услышит.
— Тревис!
И он обернулся.
Такой, каким она его помнила, в той же мешковатой зеленой тунике, песочного цвета волосы и борода растрепаны. Грейс обрадовалась. Он ее услышал! Она собралась крикнуть, предупредить его о страшной опасности.
Но слова так и не сорвались с губ, а радость мгновенно испарилась.
Глаза за очками в металлической оправе были угольно-черными. Ничего — только пустые зрачки, лишенные жизни. К Тревису жадно тянулись щупальца серого тумана, грозившего вот-вот его поглотить. Нет, теперь Грейс видела, что это не туман. Одежда Тревиса дымилась.
