– Правильно, – кивнул Крест, поддерживая будущего Смотрящего Все равно, кроме Уса, никто ничего не понял. По уровню развития все пятеро жуликов одинаковы.
– Вместо себя Смотрящим зоны я оставляю Клешню. Завтра начнем передачу общака и обсуждение всех дел... После сходки к Кресту подошел Ус.
– Сейчас многих просто так в «законники» принимают, – сказал он. Ус зарулил в зону недавно, месяцев семь назад, и был в курсе всех новшеств, происходящих на воле. – «Новые» силу набрали, наши с ними часто вязаться не хотят. К тому же те бабки отстегивают, по своим каналам вопросы важные решают... Связи-то у них крутые! Ну попросится ихний авторитет в «законники» – жалко, что ли! Собрались и приняли. Даже тех принимают, кто вообще в зоне не топтался!
Крест недоверчиво покрутил головой. Он уже не раз слышал подобные истории, а сегодня воочию увидел «скороспелого апельсина», но поверить всему этому было трудно.
– А куда же люди смотрят, община? Надо сходняк собрать, разбор устроить и на правилку поставить! Так «закон» требует, и всегда так и было!
Ус махнул рукой.
– Сейчас все по-другому. Изменилось все. В зоне меньше, на воле больше. Да и зоны разные есть. В некоторых «взломщики мохнатых сейфов» авторитетами ходят. Даже в Смотрящие попадают!
– Не может быть, – Крест насупил густые черные брови.
– Все сейчас может быть. Все!
Ус внимательно смотрел на пахана, будто не решаясь сказать что-то еще.
«Может, обиделся, что не его назначил?» – подумал Крест.
– Ты обещал «огнедувку» показать, – напомнил Ус – Времени остается мало...
– Пойдем, спирт в ШИЗО отправим, и покажу.
Крест шел впереди – высокий, сутулый в обычной одежде – серые брюки, зеленая клетчатая рубашка с засученными рукавами, легкие босоножки. Это, пожалуй, единственная привилегия, которую он себе позволял. Авторитет должен быть скромным, подавать пример другим – так говорит «закон».
Но Ус знал: в криминальном мире, как и в обычном, те, кто имеет власть, редко сохраняют скромность. Чаще происходит другое, авторитет вообще утрачивает чувство меры! Еще в строгие застойные годы в одной из зон Средней Азии пахан соорудил себе бетонный бункер и жил в нем – с прислугой, поварами, охраной, бабами... Говорят, начальника колонии принимал с докладом в определенным дни и часы! Когда это дело выплыло наружу, бункер взорвали, колонию расформировали, начальство разогнали, а пахана отправили на Дальний Восток лес валить.
Отправка спирта происходила в каптерке второго отряда. Штрафной изолятор прислал ксиву: хотят с кайфом отметить сорокалетие Бунчика. Перевозчиком вызвался быть Рябой, он уже переправлял таким манером водку.
Ус внимательно изучал зэковские хитрости и потому с интересом наблюдал за процедурой.
Рябого посадили на табурет, и он привычно открыл рот, обнажив бледные десны, утыканные кое-где остатками зубов. Передача большой партии «грева» – операция очень важная и ответственная, от ее успеха зависит в конечном счете авторитет пахана: способен он поддержать братву или нет. Поэтому, как правило, он сам ею и руководит.
Сегодня «заряжал» Рябого Клешня, Крест наблюдал со стороны и вмешиваться явно не собирался. Клешня извлек из кармана презерватив и несколько раз с силой растянул, разводя руки не менее, чем на полметра. Зрачки Рябого задвигались в такт увеличению и сокращению резиновой кишки, он явно хотел что-то сказать, но, забыв, что еще не получил «начинку», боялся закрыть рот.
– Чего, Рябой, хочешь гандон по делу использовать? – гоготнул Клешня.
– Да еще небось с бабой?
– Откуда ты его вынул? – настороженно спросил Рябой. – Может, он и правда того...
– Сейчас на вкус попробуешь и узнаешь, – продолжал веселиться Клешня.
Ус подумал, что это он делает зря. Не следует нервировать перевозчика перед столь ответственным делом.
Крест подумал о том же самом.
– Не боись, Рябой, – успокаивающе сказал он. – Гандон новый, из пачки. Разве можно своих братьев помоить!
Рябой успокоился и снова открыл рот.
– Глотай!
Клешня скользящей петлей из толстой нитки перехватил горловину резинового сосуда и, удерживая ее, сунул обвисший мешочек между языком и небом.
Давясь, Рябой сделал несколько глотательных движений. Глаза его выпучились, лицо побагровело.
– Залей немного, – негромко подсказал Крест. – Тогда заглотнуть легче...
«Ассистент» немедленно подал откупоренную бутылку «Ройяла», и Клешня, вставив горлышко в презерватив, плеснул немного огненной жидкости внутрь.
Рябой глотнул еще раз, напрягся...
– Прошло. Теперь лей. Только тонкой струйкой, – руководил Крест. Клешня в точности выполнил указание. Под тяжестью спирта резиновая
кишка растягивалась и все глубже и глубже уходила в пищевод. Рябой старательно дышал носом, глаза его налились кровью, на лбу выступили крупные капли пота.
Минут через пять литровая бутылка опустела. Ее содержимое покоилось в желудке Рябого, отделенное от истосковавшейся по алкоголю слизистой тонким слоем резины.
Клешня затянул петлю на горловине импровизированного резервуара и стал медленно отпускать нитку. Рябой судорожно глотал. Наконец он перевел дух, и лицо начало приобретать обычный цвет. Теперь наполненный спиртом презерватив полностью находился в желудке. Клешня привязал нитку к одному из зубов.
– Готово.
Рябой закрыл рот.
– Ну и муторное дело! Сколько раз, а никак не привыкну.
Он выматерился.
– Что ребятам передать?
– Бунчика поздравишь. И скажешь, что этот «грев» новый Смотрящий прислал.
Крест похлопал перевозчика по плечу.
– Давай. Нечего время проводить.
Рябой встал, осторожно пощупал раздувшийся живот.
– Счастливо оставаться.
Он вышел из каптерки.
– И ты шевелись!
Несильно, но расчетливо Клешня ударил «ассистента» по носу. Брызнула кровь. «Ассистент» бросился следом за перевозчиком.
– Стекло разбейте для верности! – крикнул вслед Клешня.
Через час после оформления документов Рябой за драку будет водворен в штрафной изолятор. Там за нитку вытянут горловину презерватива и, перевернув перевозчика вниз головой, выльют спирт в подставленный сосуд. Потом легко вытащат пустую резинку.
Спирт и в зоне редкость, а в особо охраняемом штрафном изоляторе – вообще невиданная вещь. Ребята будут рады. Забалдеют, повеселятся. А главное, почувствуют, кто в зоне хозяин. Кто может братву «подогреть», поддержать в трудную минуту. И лишний раз убедятся, что воровская дружба сильней любого режима... Так думали Крест и Клешня, а Ус задумался о другом.
