– Слушаю со вниманием! – бесстрастная пленка зафиксировала искреннее желание майора милиции выполнить любое указание преступного авторитета.
Лис довольно улыбнулся.
– Славка, мать-перемать, подтягивай – еще на метр не достает! – заорал на нерадивого помощника Шверт, и Лис поспешно принялся исправлять упущение.
Вечером Коренев отдал спецаппаратуру людям, которые продолжали полностью ему доверять. Подождал, пока сделают снимки и продублируют аудиозапись. Пакет с материалами сунул за пазуху.
– Чем это от тебя пахнет? – сморщила носик Натаха, едва он переступил порог.
Лис задумался.
– Может, навозом? Делали обыск на даче – там его целые горы.
– Точно. Иди скорей мойся. Ты получил зарплату?
Собранные сегодня компрматериалы стоили не один миллион. Но Лис не собирался их продавать.
– Сегодня же выходной. Завтра получу.
– Интересно... Работать по выходным можно, а зарплату получать нельзя, – пробурчала Натаха.
Поужинав и вяло позанимавшись сексом, Лис лежал без сна, размышляя о главном. Долго находиться на нелегальном положении в Тиходонске невозможно. Если бы он не выходил из дома – другое дело. Дезертиры вон по тридцать лет по углам просиживали. Да разве это жизнь! Сегодня его видел Шверт и еще двое. Завтра он пойдет к Акопу Вартаняну, спросит – не обижает ли кто, и получит свои три сотни. Значит, увидят Акоп, официанта, кто-то из посетителей обязательно окажется знакомым. Потом надо вызвать верного дружка, работающего в секретариате УВД, отдать материалы на Бобовкина, чтобы тот положил их прямо на стол генералу.
И пойдет информация: Лис никуда не делся, здесь крутился, свои дела делает... Реутов, понятно, усердствовать не будет, но, кроме него, много охотников на беглую дичь найдется... У Карнаухова небось не сотни в розыске, начнут город по квадратам интересов перекрывать – и все!
Бежать из города тоже смысла нет. А главное – некуда! Без денег, без связей... Ну, приедешь в Москву, и что? В рэкет идти? Или куда-нибудь в глушь, на Алтай, скотником... Надо решать вопрос.
Наехать на Горского, напугать, пусть прекращает дело? Так ведь не испугается: одинокий беглый мент, никто за ним не стоит... Если засадить маслину в брюхо, тогда испугается, конечно, но толку уже не будет.
Пленку выкрасть? Но она осмотрена и в протоколе описана. Все дело шепнуть? Само по себе трудно, да и шум какой поднимется! А кому выгодно? Ясно кому – обвиняемому! Начнут дублировать допросы. Псих-то уже ничего не расскажет, а Бобовкин и оператор повторят слово в слово, к тому же копия протокола осмотра пленки, а может, и дубликат самой пленки в УФСК, у экспертов, наверняка сохранились.
Нет, надо тоньше, изящней...
– Ты не спишь? – почувствовав его напряжение, спросила Натаха.
Он не ответил. Пусть думает, что спит.
Через час Лис придумал, что надо сделать. И немедленно уснул.
В восемь утра Лис неторопливо прогуливался вдоль сквера На Большой Садовой, напротив здания городской прокуратуры. В идиотском берете, массивных затемненных очках, с наклеенными усиками и клиновидной бородкой, он; был похож на шизанутого непризнанного гения-изобретателя, художника или поэта, утверждающего творческую состоятельность через бюрократические убеждения: органы власти, прокуратуру, суды.
Миниатюрная стройная девушка, которую он ждал, появилась без двадцати девять.
– Привет, Ирина!
Девушка оглянулась и пошла дальше.
– Посмотри внимательней. Я – Коренев.
Ирина остановилась, осмотрела его с ног до головы.
– Ну ты даешь, Филипп!
– А что делать...
– Другого места для прогулок не нашел?
– Я тебя жду.
– Меня? – Девушка удивилась. – Старая любовь не ржавеет?
– Я сам почти заржавел, – уклончиво ответил Лис. – Дело есть. Выйдешь минут на двадцать? Я буду за беседкой... Лис кивнул в глубину сквера.
– Хорошо. Покажусь шефу, скажу: надо в аптеку пробежаться....
Лис молча повернулся и по фигурным плитам тротуара зашагал к беседке. Уже пахло осенью, падали с кленов резные желтые листья. Фонтан спустили и жирных золотых рыбок перевели в закрытый аквариум. На бетонном дне поблескивали осколки битых бутылок.
В трех кварталах отсюда, за углом, находился бар «Спасательный круг». Там он и познакомился с Ириной несколько месяцев назад.
Это была чисто инициативная акция. Ни жалоб, ни заявлений в райотдел вроде бы не поступало, во всяком случае, участковый дурачком прикидывался, отводил глаза в сторону: все спокойно, все нормально...
А Лис знал – какое, к черту, «спокойно»! Группа кавказцев из мигрантов там свою штаб-квартиру устроила. Тусуются с открытия до полуночи, дела свои решают, в нарды играют, проституток трахают... Короче, что хотят, то и делают. Посторонних не пускают, нескольким набили морды, теперь сами не идут. Весь тротуар машинами заставили – не пройдешь. Гаишники только руками разводят – мол, ничего сделать не можем...
Все уже привыкли, что никто ничего сделать не может, потому И расползается беспредел, как чернильное пятно на промокашке, скоро всю страну накроет.
Но хрен вам! Если никто ничего сделать не может, то надо их гнать из кресел, снимать с должностей, пусть действительно становятся никем и уже на законном основании ничего не делают! А он, начальник угрозыска, на своей территории вполне способен навести порядок!
Долго руки не доходили, но наконец собрался и успел вовремя – повезло Ирке.
Вначале пошептался кое с кем из криминальных своих помощников, мол, «звери» совсем обнаглели, а вы смотрите, ушами хлопаете! Почему они машины где хотят ставят? Потому что не ученые! Вот и давайте учить с двух сторон...
Закатываются вечером в «Спасательный круг» вчетвером: Лис, Реутов, Ерохин и Каргин. Как в кино: пушки вынули, уперли восьмерых руками в стены, по почкам для профилактики, ошмонали... Два револьвера самодельных, малокалиберных, четыре ножа, нунчаки, анаша, опия немного...
А Лис еще в подсобку сунулся, интуиция повела. Глядь – трое девчонку на ящиках разложили, с улицы затащили, сволочи, двое за руки держат да рот зажимают, а третий уже между голых ног пристраивается... Но не успел: Лис его первого на инвалидность по мужской части перевел, потом остальным яйца разбил.
Девчонка плачет, все тело сотрясается.
– Я мимо проходила, просто мимо, к подруге...
Лис со всеми усиленную профилактическую работу провел, потом на сникших «зверей» наручники накинули и отвезли в отдел. Когда стали из бара выходить – вах-вах! – кто-то кирпичом стекла перебил машинам, что на тротуаре стояли, да скаты ножами порезал. Это куда действенней гаишных штрафов! И профилактика убедительная – у кого нос треснул, у кого ключица сломана, у кого спина не разгибается... А уж для тех троих, из подсобки, профилактика вообще стопроцентная: может, и будут они еще что-то нехорошее делать, но насиловать вряд ли станут.
