Но Зейенгольца это не волновало. Все это были мелочи, досадные неудобства, не имеющие никакого значения в сравнении с той грандиозной целью, которую он себе поставил. Наступление, величайшее из когда-либо предпринимаемых, которое сметет Федерацию, не оставит от нее даже воспоминания — вот суперзадача, достойная его внимания, оправдывающая все усилия и невзгоды, возвышающая его над страданиями людей. Его запомнят, он войдет в историю как человек, закончивший наконец многовековое противостояние, утвердивший Империю владычицей мира! Ради этого страна могла и потерпеть, должна была потерпеть.
И Зейенгольц брал, брал, брал, выжимая последние ресурсы из задыхающейся Империи, требуя, не принимая никаких оправданий. Его интересовал только результат. Каждую неделю должна была формироваться новая дивизия, любая задержка, любое препятствие вызывали его безудержный гнев. И дивизии формировались. Академии ввели ускоренные полуторамесячные курсы подготовки, принимая всех, обладающих маломальскими способностями, чтобы хоть как-то укомплектовать колдунами создающиеся части; интенданты полностью опустошили лишившиеся снабжения арсеналы и выдавали новобранцам заостренные колья и дубинки.
Но Зейенгольц об этом не знал. Он видел лишь цифры, и цифры впечатляли. Цифры говорили, что Федерация обречена. Двойное превосходство в живой силе, полуторное — в магическом потенциале. Мир еще не видел подобной армии, и ему, только ему принадлежит заслуга ее создания!
Зейенгольц отдал приказ начать наступление.
* * *
— Господа! — Фон Киц встал, слегка поклонился. — В первую очередь, на правах хозяина, позвольте поблагодарить всех вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение и прибыли сюда. Надеюсь, это означает, что вам не безразлична судьба нашего государства.
Фон Киц снова поклонился, постоял, глядя на бывших канцлера фон Кайзека и казначея Френхеля.
— Я знаю, не всегда в прошлом мы разделяли взгляды друг друга. — Барон усмехнулся, — Но цель у нас была общей — благополучие Империи И я думаю, что сейчас ни один из нас не может относиться спокойно к тому, что происходит, к тому, что творит этот жрец. Потому что для страны это наступление — настоящее самоубийство. И мы не можем просто стоять в стороне и смотреть, как разрушают все то, чему мы посвятили свою жизнь!
Френхель неожиданно хихикнул.
— Господин Френхель, я сказал что-то смешное?
— Нет-нет, прошу прощения. — Бывший казначей утер глаза. — Я просто вспомнил это относительно разногласий в прошлом. Вы, дорогой барон, оказывается, умеете быть не только грубым неотесанным воякой, но, при необходимости, вполне учтивым и обходительным Зря вы закапываете этот талант в землю.
— Господин Френхель, не думаю, что сейчас подходящее время веселиться. Фон Киц тяжело облокотился на стол.
— Я просто вспоминаю, какой погром был учинен, когда господину барону отказали в дополнительном финансировании на какие-то исследования наведенного рассеивания, что ли…
— Не надо, Брин, — мягко перебил Френхеля фон Кайзек. — Сейчас действительно не время считаться, оставим прошлое в прошлом. Господин барон. Фон Кайзек повернулся к фон Кицу, — Мы благодарны за приглашение и вполне понимаем вашу озабоченность происходящим. Нас оно тоже волнует. Нет, это слабо сказано — нас оно ужасает Но для того чтобы избежать недоразумений, я предлагаю определиться с терминами, так сказать, расставить точки над «и». Что вы понимаете под «самоубийством»? Ведь, насколько я знаю, наступление развивается достаточно успешно.
— Успешно? — Барон фыркнул, распушил усы. — За такой успех головы надо рубить. Господа, назначенные Зейенгольцем командовать армиями, представления не имеют ни о тактике, ни о стратегии. Да что там, они и слов таких, наверное, не знают. Тупо гонят солдат на укрепления федератов, не считаясь ни с какими потерями Да, они прорвали три оборонительные линии, но впереди еще пять. Еще пара таких успешных штурмов, и у нас просто не останется солдат. Демоны, я столько сил потратил, я… — Фон Киц нервно подергал ус. — Лучшие части бездарно губятся! Да я бы кое-кого своими руками!.. — Барон сжал кулаки так, что побелели костяшки. — Это настоящее преступление! Их надо остановить, пока не поздно!
Фон Киц посидел какое-то время, злобно глядя в угол, повернулся к фон Кайзеку:
— Кроме того, они, похоже, даже и не догадываются, что армия — это не только солдаты. Сказать, что снабжение налажено из рук вон плохо. — сделать им комплимент. Его просто нет. Так что через месяц армия перестанет существовать даже без участия федератов. Это будет толпа ни на что не годных оборванцев и дезертиров. Вот это все я и понимаю под словом «самоубийство». Надеюсь, мое толкование не слишком отличается от вашего?
— В принципе нет, хотя я вижу проблему несколько с другой точки зрения. Фон Кайзек задумчиво покачал головой. — В частности, относительно снабжения армии я бы сказал, что его не существует потому, что просто нечем снабжать. Все системы воспроизводства ресурсов разрушены. Но в целом, думаю, наши взгляды лишь дополняют друг друга. Хорошо. — Бывший канцлер потер подбородок. — В таком случае давайте перейдем сразу к делу. Зная вас, могу предположить, что пригласили вы нас не для того, чтобы просто жаловаться и причитать. Итак, что вы хотите предложить?
— Надо спасать то, что еще можно спасти. — Фон Киц встал, прошелся по кабинету. — Еще не все потеряно, еще можно что-то сделать. Но для этого надо вернуть управление в руки тех, кто знает, как это делать. Дать под зад господам жрецам и отправить их заниматься своим делом. Вам я предлагаю снова стать канцлером и казначеем.
— Весьма лестно, — улыбнулся фон Кайзек. — Но не совсем понятно, как вы хотите это сделать. Вряд ли господа жрецы уйдут добровольно.
— Естественно. — Фон Киц стоял, заложив руки за спину. — Но я на это и не рассчитываю. Мои люди готовы сделать это силой. Мало кто в армии доволен новыми порядками, большая часть офицеров поддержит нас. Но мы должны оказаться в нужное время в нужном месте, а оружие, лошади, поездки — все стоит денег. Дайте мне денег, пусть даже в долг, и я гарантирую успех. Уверен, они у вас есть. Не может не быть. Через ваши руки проходило столько казенных средств, что-нибудь да прилипло.
— Господин барон, попрошу вас! — Френхель вскочил. — Мне эти ваши обвинения надоели уже давным-давно! Ваша грубость!.. — Бывший казначей облизал губы, не находя слов. — Могли бы хотя бы сейчас воздержаться!
Фон Киц минуту мрачно смотрел на Френеля и вдруг упер руки в бока и оглушительно захохотал.
— Как в старые добрые времена Прошу прошения, — вздохнул барон. — Если долго носить маску, она прилипает Не обижайтесь, это я так, по старой памяти. Ну так что? Дадите? Ну же, соглашайтесь, внесите свой вклад в спасение Империи!
— Господин барон. — Фон Кайзек побарабанил пальцами по столешнице. — В этом деле меня смущает один момент. То, что вы предлагаете, — фактически вооруженный переворот. Нас могут обвинить в измене. Не сделаем ли мы еще хуже, не расколем ли Империю на два лагеря?
