— Что сделать… — медленно протянул Гудсберри, — быть благосклонной ко мне… — Он внимательно посмотрел ей в глаза, мучительно пытаясь отыскать в них ответ на свое выстраданное предложение.
Сарлуза чуть не расхохоталась от облегчения: «Всего-то…» — пронеслось у нее в голове. Но тотчас же она сообразила, что проницательные глаза Белиала могут наблюдать за ней по ту сторону зеркала. Отдаться человеку выполняя Его поручение — это одно. И совсем другое — прелюбодействовать с подручным (притом низкого ранга) самого Князя Тьмы. Это было бы непростительной глупостью с ее стороны, если она хочет добиться большего, чем быть хоть и могущественной в глазах простых обывателей, но все же мелкой провинциальной колдуньей, коих множество в одной лишь Британии. Неизвестно почему Белиал выделил ее из общего ряда, и надо сделать все возможное, чтобы теперь уж он выбрал именно ее. Иначе тогда зачем все, ради чего жить?
— Я не понимаю тебя, Гудсберри. — Сарлуза натянула на лицо маску деревенской простушки.
— Я хочу обладать тобой, что тут непонятного? — по-простому ответил Гудсберри.
Сарлуза расхохоталась, постаравшись, чтобы хохот прозвучал как можно обиднее.
— Ты-ы? — кривляясь сказала она. — Посмотри на себя в зеркало, урод!
Она ничем не рисковала. Гудсберри был мелким посыльным, Белиал относился к нему с заметным презрением. Правда, Гудсберри иногда помогал ей советом, но Сарлуза резонно полагала, что несмотря на нанесенную обиду он будет помогать и впредь. А вот Белиал об ее отказе узнает наверняка.
— Но ведь тебе же не впервой отдаваться тем, кому совсем не хочется, — обиженно проблеял Гудсберри. — Чем я хуже тех?
— Это другое дело, — сразу сменила выражение лица Сарлуза и чуть распахнула ворот блестящего плаща, — если это очередное задание Белиала, то я не смею возражать.
Гудсберри при имени своего господина испуганно соскочил со стола и поспешно глянул на зеркало.
— Да ты что?! — заорал он. — Шуток не понимаешь, что ли? Я тебя о деле спрашиваю: когда будут известны результаты, кто из двоих — Уррий или Эмрис…
В этот момент зеркало вновь звякнуло, оборвав Гудсберри на полуслове, и в пещере появился сам Князь Тьмы. Сарлуза склонилась перед ним в почтительном поклоне, радуясь в душе, что оказалась столь предусмотрительной.
На Гудсберри было жалко смотреть, настолько сконфуженно он сейчас выглядел — наверняка он великолепно знал какой прекрасный обзор и, разумеется, слышимость, с той стороны зеркального стекла. Тем не менее вся его поза выражала смирение и готовность к любым приказаниям.
Белиал выглядел очень эффектно, хотя на бледном, чистом лице его явно читалась некая озабоченность. Но каждая складка его одежды, каждый отворот кружев выглядели элегантно и внушительно; черный плащ, подбитый с тыльной стороны алой, словно свежая кровь, материей чуть больше чем всегда оттопыривался и по непривычному кожаному ремню через грудь, Сарлуза поняла, что на этот раз он вооружен. Головного убора на сей раз на нем не было и густая шапка черных шелковых волос обрамляла его красивое благородное лицо, совершенно скрывая для глаз посторонних наличие двух небольших прямых рогов. На нем не было никаких аляповатых украшений, вроде золотых побрякушек Гудсберри, но мизинец левой руки украшал тусклый перстень с фиолетовым магическим кристаллом — символом власти.
— Господин, — начал подобострастно Гудсберри, — я выяснял у нее, не заговорил ли твой амулет, не выяснила ли она…
Белиал пренебрежительным жестом заставил его замолчать.
— Это уже не важно, — сказал он и Сарлуза поняла, что что-то произошло. — Ты свободен, Гудсберри.
Тот с готовностью направился к зеркалу.
— Хотя, постой, — остановил его властный голос господина. — Разве ты уже инкуб, чтобы добиваться женщины?
Гудсберри сразу стал на фут меньше ростом. Он хотел что-то сказать в свое оправдание, но Князь Тьмы вновь оборвал его:
— Ладно, потом. — Видя, что Гудсберри порывается все же что-то сказать, произнес, не повышая голоса:
— Прочь.
Гудсберри съежился, превратился в черного облезлого ворона, сплошь увешанного золотом с неизменными шестерками и, тяжело взмахнув крыльями, впорхнул в зеркало.
Белиал щелкнул пальцами. Из пустоты возникли два удобных резных кресла. Он сел и изящным движением расправил складки плаща. Под плащом Белиала действительно висел меч, который Князь Тьмы поправил небрежным движением и указал рукой на второе кресло Сарлузе.
— Прошу, — вежливо сказал он. — Тебя не очень утомляет мой подручный? Может, его заменить?
— Нет, что вы, — кокетливо ответила обольстительница. — Только скажите, чтобы не приставал ко мне.
— Как твои дела, детка? — перешел на более фамильярный тон Белиал и Сарлуза поняла, что если господин чем-то и недоволен, то уж во всяком случае не ею.
— Все хорошо, со всем справляюсь…
— Со всем? — Белиал приподнял бровь — точь-в-точь, как незадолго до этого Гудсберри.
— Да, со всем, — Сарлуза гордо выпрямила спину и еще больше распахнула плащ, словно ей жарко, а на самом деле, чтобы показать Белиалу красоту своей груди. — Мне было поручено выяснить кто из Сидмортов обладает некой силой, о которой он и сам не знает. Распознать ее может лишь ваш амулет и то только когда этот носитель силы обладает женщиной. Мне пришлось пожертвовать своей девичьей честью ради…
— Без преувеличений, пожалуйста, — попросил Белиал.
Сарлуза не смутилась и продолжала отчет:
— Соблазнить сэра Отлака оказалось нетрудно. Но я по неопытности несколько переборщила с колдовством и мне до сих пор приходится терпеть его грубые притязания, отказать которым невозможно — иначе граф вышвырнет меня из замка. Все тело синяками покрыл, зверь проклятый, хоть и старый, — вырвалось у нее из глубины души, что Белиал отметил и запомнил.
Сарлуза продолжала:
— Очень просто, как ни странно, оказалось соблазнить младшего брата сэра Отлака, аббата Свера. Не менее просто я переспала и со вторым сыном графа отцом Флоридасом, хотя он уже посвящен в сан. Гудсберри сказал, что дядю Отлака, святого отца Гудра, лучше не трогать — он слишком стар и слишком умен. С Мориансом и Педивером тоже было просто, я даже не прибегала к магии, так справилась. Но все надо было делать осторожно, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений — на это потребовалось время. Сегодня утром я чуть не соблазнила Уррия, он оказался крепким орешком. Но я только что воспользовалась самым сильным средством, воля его должна быть сломлена — он будет моим сегодня вечером… А потом я собиралась с Эмрисом…
— Это уже не требуется, — мягко сказал Князь Тьмы и протянул руку. — Дай амулет, тебе он больше не нужен. Уррий проявил свою силу. — Увидев удивленный взгляд, Белиал пояснил:
— У Красной Часовни. Там алголиане собрались на служение своего праздника, Дня Одухотворения. Раз в шестнадцать лет у них здесь большой съезд у их основной реликвии, которую они не могут забрать отсюда и запрет Алвисида заставляет алголиан прятаться на британских землях. К сожалению, мы не можем вмешаться и, вполне может случиться, что Уррий сегодня погибнет. Будет искренне жаль. Но если он правильно распорядится силой, то тогда уж тебе придется постараться. Все умение и знание, все свои чары, женские, магические — все, употреби на то, чтобы завладеть его сердцем. Его волю ты подчинить себе полностью все равно не сможешь, но отчасти — попробуй. Если ты все выполнишь на славу, то всего лишь через пару десятков лет войдешь в наш круг…
