Но некомпетентность, трусость и непрофессионализм, хотя и заретушированные выигрышными ракурсами, заказными интервью и хором славословия щедро оплачиваемых подхалимов, требуют постоянной дани и собирают ее – проигранными войнами, авиакатастрофами, постоянными уступками во внутренней и международной политике, падением авторитета страны, безудержным ростом преступности, экономическим хаосом, массовым обнищанием населения, кризисом морали... Как ни парадоксально, самих руководителей это не касается: расплачиваются другие – неимущие и никому не известные «простые люди», гибнущие сотнями и тысячами при полном отсутствии виновных и ответственных за это. Главная задача – набивание собственных карманов – продолжает выполняться при любых, самых неблагоприятных для страны условиях. Хотя нахапывание денег всегда сопряжено с немалым риском, и здесь заинтересованные лица проявляют несвойственные им обычно мудрость, осторожность и предусмотрительность.
– А не получится ли так, как с «Тихпромбанком»? – выслушав докладчика, спросил Пастряков и провел ладошкой по сильно лысеющей голове. – Тогда Тахиров тоже уверял нас, что все будет нормально. Ну и где он теперь?
Докладчиком выступал Балабанов, он внимательно посмотрел на заместителя губернатора и едва заметно пожал плечами.
– Павел Сергеевич, я говорю только о модели... «Тихпромбанк» имел «комитетскую» крышу, а Тахир переоценил свои возможности. У Хондачева солидного прикрытия нет... Но, повторяю, это только модель... На стадии практического исполнения могут случиться любые неожиданности и осложнения, от них никто не застрахован. Но мы не должны вникать в частности, для этого есть другой исполнительский уровень, другое люди...
Олег Степанович Балабанов руководил всеми автозаправками в Тиходонске и прилегающих районах, и он знал, что говорит. Раньше в этом бизнесе было много хозяев, он смоделировал схему перехода отрасли в одни руки, а год спустя стал единоличным и полновластным владельцем. Здесь немаловажную роль сыграли льготы по налогообложению и щедрые кредиты, предоставляемые областной администрацией, налаженные связи с поставщиками, умение Балабанова вести дела и его авторитет еще с тех времен, когда он возглавлял Управление нефтепродуктов в областном исполкоме.
Имели место и всевозможные эксцессы криминального характера: где-то сожгли заправку особо упрямого конкурента, где-то слили прямо в поле содержимое «дикого» бензовоза, а связанного водителя положили рядом с зажженной сигаретой в зубах, оптовик, поставлявший в область бензин в обход фирмы Балабанова, взорвался в своем «Мерседесе», несколько человек застрелили... Но Олег Степанович, естественно, в подобные вещи не вникал – это был не его уровень, хотя и был осведомлен, что за «острые» акции отвечает Акоп Чебанян, с которым он ни в какие отношения не вступал и которого даже ни разу в глаза не видел.
– Эти ваши «частности» приводят к очень неприятным результатам... – недовольно сказал Пастряков, обводя взглядом сидящих за овальным ореховым столом солидных, номенклатурного вида мужчин.
Холеные лица, с, казалось бы, навсегда отпечатавшимся выражением самодовольства и высокомерия, презрительно опущенные уголки губ, полуприкрытые веками глаза, под которыми темнели алкогольные мешки более или менее выраженных размеров, двойные подбородки – чисто российская примета достатка, связываемого с неумеренным потреблением пищи, костюмы, сорочки и галстуки, далеко не всегда безукоризненно подобранные, – все пятеро будто выращены в одном инкубаторе.
Так оно и было, собравшиеся вышли из партийно-комсомольской конюшни, где питомцы были обязаны соответствовать заданным, раз и навсегда устоявшимся стандартам, отклонения от которых не поощрялись.
Строгий взгляд белесых глаз переходил с одного сподвижника на другого, как бы просвечивая каждого, хотя их прошлое и настоящее было Пастрякову хорошо известно.
Низкорослый, с тщательно расчесанным пробором Жарков в былые времена заведовал отделом пропаганды обкома ВЛКСМ, а в новейшей истории возглавлял кредитно-финансовое Управление областной администрации, бойкий толстячок Возгонов (с ударением на последнем слоге, обязательно подчеркивал он) некогда служил инструктором в одном из райкомов партии, потом руководил автобазой и теперь обрел себя в лице генерального директора треста «Урожай», осуществляющего закупки сельхозпродуктов у населения.
Крепенький, как гриб-боровик, коротко стриженный, с гладко выбритыми розовыми щеками, Каргаполов имел вид повзрослевшего комсомольского вожака. В застойные годы он служил в КГБ и покинул службу при вуалируемых им самим обстоятельствах с официальной формулировкой «по состоянию здоровья». Сейчас он работал в областной администрации куратором правоохранительных органов. Самый молодой, Андрей Хорошилов, возник ниоткуда, из дикого бизнеса. Став зятем областного губернатора Лыкова, он сделал головокружительную карьеру и теперь занимал кресло главы администрации одного из прилегающих к городу богатых районов.
Завершая осмотр, Пастряков остановил взор на Балабанове, простоватое лицо которого изображало живейшее внимание и неподдельный интерес. Он умел нравиться начальству, как, впрочем, и все остальные.
Люди, собравшиеся в каминном зале бывшей обкомовской гостиницы малых форм – небольшом комфортабельном дворце, в живописном месте города, который в новейшие времена перешел под эгиду областной администрации, кроме официальных должностей и депутатских мандатов, обладали целой сетью приносящих доход предприятий, торговых точек, крупными паями в уставном капитале приватизированных гигантов местной промышленности, огромными личными состояниями, укрытыми в оффшорных фирмах на Кипре и Каймановых островах, а также в солидных европейских банках. Это отличало их от правящей элиты прошлых времен, которая обладала только властью и ничем более: дачи, машины, мебель, авиалайнеры и все остальное оставались государственными и передавались в пользование на время занимания соответствующих должностей.
Они были тесно связаны семейными и иными узами: родниться в последнее время стало хорошим тоном, и члены команды старались переженить сыновей и дочерей, сдружить жен, обзавестись влиятельным крестным или посаженым отцом. Они вместе охотились, парились в банях, нередко совместно отмечали праздники и юбилеи.
Но главное, они вместе и каждый по отдельности делали деньги. Собственно, с позиций обычного человека деньги им были вроде бы и не нужны, потому что и имеющиеся было очень трудно потратить, даже если специально поставить такую цель. Но в этих кругах другие мерки, деньги здесь выступают мерилом возможностей человека, его авторитета, к тому же деньги приносят деньги, и кто попробовал вкус этой азартной игры, тот никогда из нее не выйдет.
Они были далеки от криминала и никогда не говорили о столь неприятных вещах, как поджоги, грабежи и убийства, считая, что грязная уголовщина не имеет к ним никакого отношения. Но все прекрасно поняли, о каких «неприятных результатах» упомянул Павел Сергеевич.
Сейчас им нужен был свой банк. «Прокрутка» денег и получение из воздуха баснословных процентов, перегонка средств за рубеж, манипуляции с кредитами... Они могли пользоваться любым и делали это, но рано или поздно отношения с банкиром должны были стать полностью доверительными, он превращался в своего человека и неизбежно мог претендовать на равную долю.
