Томас откинулся на подушку и какое-то время изучал тыльную сторону полога.
— Трудно представить, что некоторое время назад проку от меня было словно от мертвеца, и все проблемы приходилось решать без меня.
— Поздравляю с возвращением. Мне кажется, что я знаю, почему Дензиль оказался здесь.
Он вновь сел, глубоко вздохнув, словно бы сдерживая невольное головокружение.
— Я был бы счастлив, если бы ты просветила меня.
— Дело в Авилере. Если он в заговоре с Грандье и Дензилем, это одно, но если же нет… то он не ограничится одними наблюдениями.
Верховный министр. Человек, который поддержит Роланда невзирая на все личные трения, потому что это увеличит политическое влияние министерства, и молодой король не станет препятствовать ему. Человек, нетерпимый к королевским фаворитам. Человек, питающий одни лишь подозрения к подобным особам.
— Ты права.
Опираясь на спинку кровати, Томас поднялся, дернувшись от острой боли в раненой ноге. Придется хромать, это вредно для раны, однако выхода уже не оставалось.
Каде вновь запустила руку в волосы.
— Фалаиса кое-что знает.
Томас поглядел на нее сверху вниз. Каде явно испытывала нерешительность.
— Почему ты так полагаешь?
— Она боится Дензиля.
— Нетрудно понять. — Он неловко шагнул к изножью постели и нащупал шпагу и кинжал. Извлек из ножен клинок, проверил его, увидел вмятины и царапины.
— Это я вижу, — резко ответила Каде. — А ей как будто бы неизвестно, если только она не знает больше, чем следовало бы.
Томас помедлил, обдумывая:
— И сколько же она знает, по-твоему?
— Мне она не скажет. Фалаиса сомневается в том, что я сумею защитить ее. Но тебе, думаю, скажет.
— Возможно, Фалаиса уже пыталась это сделать, но я решил, что она преследует совершенно иные цели. Мне следовало бы прислушаться к ней, однако прежде ничто не свидетельствовало о том, что она умеет думать. Если они каким-то образом сумеют вывернуться из нынешнего положения, то это спасет ее. Он может сказать, что Фалаиса обращалась к нему с неопределенными подозрениями против Дензиля, однако не сумела назвать ничего конкретного. Так можно помешать Роланду или какому-нибудь придворному честолюбцу обвинить Фалаису в предательстве вместе с герцогом. Если только они выпутаются из этого положения. Проклятый оптимист. Тут он понял все значение слов Каде и с удивлением посмотрел на нее с высоты своего роста. — Сомневается, что ты сумеешь защитить ее? Но это же смешно! Ты не поддерживаешь ни Равенну, ни Роланда, ни Дензиля; лишь ты способна беспрепятственно помочь ей.
— Возможно, она просто не способна теперь никому доверять.
Дверь открылась, вошел Лукас, буквально застывший на месте при виде своего капитана.
— Жив, — расплылся он в улыбке. — Значит, я зазря рассчитывал на повышение.
— Э-э, поосторожнее, ловлю на слове.
— О, придется отложить дерзкие мечты с учетом всех обстоятельств.
— Чего еще от тебя ожидать. Сколько нас?
— Восемнадцать. Не так уж плохо, как мне сперва показалось, но радоваться нечему: погибли командир Вивэн и Басера… — Лукас называл знакомые имена, и Томас качал головой. Придется попозже еще раз обратиться к этому списку. Но хуже всего то, что пока неясно, чему послужила их жертвенность и смогла ли Равенна вместе с Роландом вырваться за пределы города. Лукас окончил перечень. — Трудно в это поверить, но здесь находится и Дензиль вместе с…
— Я знаю. И как раз собираюсь сходить и порадовать их вестью о своем скором выздоровлении. А ты знаешь, где Фалаиса?
— Да, Мартин успел обнаружить, где они держат ее. Гидеон с людьми держатся рядом, чтобы ее не увезли тайно.
Королева находилась в противоположном крыле. Окровавленные и оборванные, Томас с Каде произвели по дороге изрядное впечатление. Томас хромал и постоянно боролся с желанием опереться о стену. Наконец они оказались перед дверью в покои, которые охраняли пятеро усталых, потрепанных после боя людей с городскими кокардами, за ними в свой черед приглядывали шестеро гвардейцев во главе с Гидеоном.
Лейтенант расхаживал по комнате, когда в ней появился Томас в сопровождении Лукаса; судя по лицу, Гидеона разрывали терзания. Он в смятении начал:
— Сэр, я…
— Молчи, — прервал его Томас и направился в следующую комнату.
Городовые стражники следили за ним с любопытством и даже не попытались остановить, однако внутри несколько преданных Дензилю альбонцев, предоставленных герцогу Роландом и присягнувших новому господину, преградили ему путь. Томас не выдержал и оттолкнул одного:
— Ну, знаете ли, господа!
Рыцари прекрасно осознавали, что, отказывая лейтенанту гвардии королевы в праве видеть ее, они нарушают все правила; к тому же, преграждая дорогу капитану, они практически признаются в соучастии в похищении. Старший из рыцарей явно смутился.
— Мы… нам приказали, — промямлил он.
Фалаиса распахнула дверь и стала на пороге, широко раскрыв глаза. Она по-прежнему была одета в костюм для верховой езды, волосы ее рассыпались по плечам. Королева с неподдельной радостью произнесла:
— Капитан, слава Богу, с вами все в порядке.
— Я считаю приказ, по которому вы здесь содержитесь, отмененным. Томас улыбнулся альбонцам.
Фалаиса похлопала по плечу рыцаря, стоявшего у двери, и сказала:
— Убирайтесь с дороги.
Томас подумал, что если бы Каде во внезапном припадке глупости сумела попасть в подобную ситуацию, то наверняка дала бы этому типу пинок…
Рыцари неуверенно расступились.
Тут в прихожей, расталкивая городскую стражу, появился Дензиль. За ним следовал лорд Авилер. Увидев эту сценку, Верховный министр ограничился легким удивлением. Заметив Томаса, Дензиль замер, и глаза его угрожающе сощурились.
«Да, — подумал Томас, — как ни прискорбно, но все складывается по твоему замыслу». Однако вполне мирно он сказал:
— Я разыскивал королеву. Похоже, что король изволил временно оставить ее, — и поглядел на Дензиля, ожидая, что тот бросит ему вызов.
Воздух в комнате сделался прямо-таки звенящим.
— Она находится под моей защитой, — произнес добродушно Дензиль.
— Да, я слыхал об этом, но теперь в вашей помощи нет необходимости.
— У меня здесь люди…
— Вы располагаете двадцатью вооруженными людьми, давшими присягу служить вам, — встрял в разговор Авилер. — У вас, капитан, примерно столько же гвардейцев, в различной степени готовых к бою. У меня здесь сотня солдат городовой стражи, предоставленная министерству, и я предлагаю, чтобы все они встали на защиту дома.
