Подмигивание и гримасы Растима наконец привлекли внимание Маскелль; она вспомнила, что нужно обсудить судьбу Гизара. Повернувшись к Посланнику Небес, Маскелль сказала:
— У моих друзей случилась неприятность. На одну из их кукол наложено проклятие. — Старик кивнул, как будто только и занимался такими вещами. Это случилось в Корваленте. Они прогневали правителя по имени Акавир.
— Корвалент… — с легким неодобрением протянул Посланник Небес. — Они там очень неразумно пользуются своей силой.
— И никакого чувства юмора, — пробормотал Гардик, высунувшись из своего фургона.
— Кукла доставляла много беспокойства по дороге в город, — продолжала Маскелль. — Думаю, проблема была бы решена, если бы поместить ее на внешнюю галерею Марай на время новолуния — ты все равно будешь в храме, чтобы завершить Обряд. — Ариаденцы прислушивались к разговору, затаив дыхание.
Посланник Небес кивнул:
— Принеси ее завтра, и я распоряжусь. — Раздались вздохи облегчения, а Растим даже закрыл лицо руками. Старик добавил: — Вы окажете мне честь, если переберетесь в помещение для гостей при храме.
Все ариаденцы как один посмотрели на Маскелль. Риан, сидевший там, куда почти не доставал свет костра, встревоженно привстал.
Маскелль задумчиво посмотрела на старого жреца.
— Ты приглашаешь нас всех?
— Конечно.
Ариаденцы начали перешептываться; в их голосах звучал и страх, и любопытство. Растим с обреченным видом поднял глаза к небу.
— Мы ехали сегодня весь день, — покачала головой Маскелль, — и перебираться куда-то еще не будем. Мы явимся в дом для гостей, но завтра.
Посланник Небес нахмурил седые брови.
— Завтра?
— Завтра.
Они в упор смотрели друг на друга несколько мгновений, потом старик вздохнул и склонил голову.
— Хорошо. Но я оставлю здесь несколько стражников, чтобы ваш покой не был нарушен.
Оттуда, где сидела Маскелль, ей не было видно Риана, но она готова была биться об заклад: его такое предложение не обрадовало.
— Ты думаешь, что опасность так велика?
— Может быть — да, может быть — нет, — нетерпеливо махнул рукой Посланник Небес. — Предстоящее нам дело слишком важно. Я не хочу, чтобы какие-то… неразрешенные противоречия из прошлого помешали завершению Обряда Года.
«Если учесть, как Обряд Года шел до сих пор, прервать его, возможно, было бы лучшим решением», — мрачно подумала Маскелль.
— Хорошо.
Вскоре прибыл паланкин, и Посланник Небес со своими жрецами отбыл, но храмовая стража осталась: один человек под навесом рядом с воротами и еще пятеро — вокруг фургонов ариаденцев. Растим отвел Маскелль в сторонку и озабоченно спросил:
— Что это за место, куда мы должны отправиться?
— Дом для гостей при храме. В нем обычно останавливаются странствующие кошанские жрецы из провинций или те, кто является к Посланнику Небес. Растим все еще казался встревоженным, и Маскелль наконец догадалась, в чем дело. — Платить там не нужно.
— Ну, тогда все в порядке, — с облегчением протянул Растим. — А представления давать там можно?
— Наверное. Двор при доме достаточно велик. Растим вернулся к остальным актерам, чтобы сообщить им радостные известия, а Маскелль ушла в свой фургон, предоставив ариаденцам возможность все обсудить между собой.
Постепенно все стихло. Прошло еще несколько минут, потом подножка фургона скрипнула, дверь открылась, и внутрь скользнул Риан, что-то бормоча себе под нос.
Маскелль придержала закачавшийся фонарь. Она сидела на выцветших одеялах, кутаясь в последнюю сухую мантию, которая у нее осталась. Это была мейдунская одежда — не белая или синяя, а красная, с черной вышивкой по вороту и подолу. Ночью стало холодно, и Маскелль порадовалась теплой мантии.
— Что ты там делал? — спросила она Риана.
— Удостоверялся, что нас отсюда выпустят. — Он растянулся на полу, где сразу образовалась грязная лужа.
— Стражники здесь для того, чтобы защитить нас в случае надобности, серьезно сказала Маскелль, хотя углы ее губ кривила улыбка.
Риан поднял глаза к потолку, прося, по-видимому, у богов терпения.
— Они отпугнут любых непрошеных гостей, — более деловито добавила Маскелль.
Риан с недовольным видом приподнялся на локтях. Маскелль задумчиво посмотрела на него и протянула:
— Ты все перепачкал.
— Грязь и так уже проникла всюду. Нет такого места от Риджанских Столбов до Маисского залива, где все не было бы покрыто грязью.
— Грязи нет и не будет в этой постели. Намек подействовал.
Позднее, когда одежда Риана мокрой грудой лежала на полу, а сам он вытянулся рядом с Маскелль на узкой койке, она, поглаживая его по спине, примирилась с тем фактом, что совсем не намерена отослать его прочь. Наверное, это эгоистично с ее стороны… Да нет, не наверное, а точно. Признание собственных ошибок и слабостей — важный шаг в обретении мудрости, но она, похоже, просто застряла на этой стадии и не делает ничего, чтобы ошибки исправить.
— Умеешь ты читать? — спросила Маскелль Риана.
— Что именно читать? — Он прижимался губами к ее шее, и голос его прозвучал глухо.
— Что угодно. Может быть, ты знаешь анрин? — Анрин представлял собой письменный вариант кушоритского языка и употреблялся в Небесной Империи повсеместно (за исключением разве что непроходимых джунглей, где обитали дикие племена) для хозяйственных нужд; ему обучали или деревенские жрецы, или странствующие монахи. В дальних провинциях существовала, правда, собственная письменность, но, как было известно Маскелль, ею мало кто пользовался, кроме чиновников и жречества.
— Что такое анрин?
— Тебе придется ему научиться. — Если они пробудут в Дувалпуре долго а все шло к тому, что так и случится, — умение читать и писать Риану понадобится.
«Ты снова грешишь излишней самоуверенностью», — предостерегающе прошептал внутренний голос.
Риан что-то проворчал и потерся носом о шею Маскелль, явно пытаясь отвлечь ее от разговора.
— Здесь от личного телохранителя обязательно требуется умение читать.
Риан красноречиво фыркнул, но спорить не стал.
— Так кем в Синтане является Тарпот? — спросила Маскелль.
Вопрос наконец задел Риана за живое, и он поднял голову. Волосы его были взлохмачены, в глазах горел озорной огонек.
— Это покровитель правосудия, преследователь воров и убийц.
Маскелль взъерошила его волосы.
«Что за странное совпадение…»
Кошанское учение гласило, что совпадений не бывает. Карающий и другие Предки расставляли фигуры на доске, но правил игры не сообщали.
