Маскелль успела увидеть, как фигура Марады заколебалась и словно сжалась; на пол с грохотом посыпались какие-то предметы.
Монахиня вытаращила глаза, а старая Мали выругалась.
— На нас напали, — сказала им Маскелль и подошла, чтобы рассмотреть мешанину на полу.
Там не было ничего; кроме мусора: обломки обтесанных строительных камней, разбитая посуда из темной глины. Сор из того полуразрушенного города на равнине, слепленный вместе, чтобы создать временную оболочку для духа Марады…
«Имела ли когда-нибудь эта женщина — если она была женщиной собственное тело?» — подумала Маскелль.
А может быть, она давно умерла и ее дух блуждает, захватывая любую попавшуюся форму, когда возникает нужда обрести плоть? Может быть, поэтому-то Маскелль и ощутила смерть в городе. Там еще оставались люди, но люди были мертвы, и только их духи блуждали в мертвом мире.
Раздавшийся снаружи звук окатил Маскелль, как волна, прорвавшая созданный Марадой барьер вокруг помещения; со смертью Марады он распался. Маскелль услышала тихое пение жрецов и встревоженные голоса слуг; потом в помещение ворвался Риан и резко остановился, увидев кучу мусора на полу.
— Марада, — сказала ему Маскелль. Она подняла с пола скрученную полосу странного синеватого металла. — Ее дух использовал эти обломки, как демон использовал Гизара.
Риан оглядел странные куски, потом, раздраженно мотнув головой, отмахнулся от них.
— Гизар сбежал, — сказал он. — Он привел меня прямо к тому месту, где эта тварь преодолела барьер. И есть кое-что еще…
В этот момент, отодвинув плечом слугу, в помещение вошел Каруда. Бросив озадаченный взгляд на останки Марады, он отрывисто сказал Маскелль:
— Тебе лучше пойти со мной. — Офицер явно чувствовал себя неловко на территории врага. — Там, снаружи, что-то происходит.
Маскелль в сопровождении Риана и Каруды дошла до первой солнечной башни и поднялась по лестнице. Дойдя до самого верха, она совсем запыхалась. На галерее стояли в окружении гвардейцев управитель храма, Мирак и Небесный Император. Все смотрели на светящиеся смерчи, крутящиеся по ту сторону барьера. Яростный ветер рвал одежду, трепал волосы, завывал вокруг башни. Из-за спин людей Маскелль заметила в темных глубинах равнины какое-то движение.
Сначала она подумала, что это большая толпа людей, приближающаяся к стене. Однако движения фигур были резкими, нечеловеческими.
«Еще такие же», — подумала Маскелль. Создания — или скорее конструкции, вроде той, что была Марадой.
Маскелль подошла к перилам и наклонилась вперед, призывая Карающего. Отклика долго не было, и Маскелль испугалась, что он утратил ту связь, что ещё удерживала его в этом мире. Карающий оставался их единственной надеждой.
— Это люди? — шепотом спросил управитель храма.
— Нет, — так же тихо ответила Маскелль. — И они могут проникнуть сквозь барьер. Одному это уже удалось.
Райф изумленно посмотрел на нее, потом снова стал всматриваться в темноту.
— Должно быть, они узнали, что мы собираемся уничтожить их Колесо, пробормотал он.
— Предатель, — мрачно проговорил Мирак. — Мы знаем, что эти твари могут принимать человеческое обличье, захватывать в плен человеческие души. Здесь, среди нас, есть предатель.
Маскелль, хмурясь, покачала головой: «Что-то здесь не так».
— Гизар, точнее, вселившийся в него демон сбежал. Едва ли это совпадение. Он мог предупредить их. — Она заметила выразительный взгляд Риана, но синтанец промолчал. Если Предки снова выкинули один из своих фокусов и Гизар на самом деле помогает им, то раскрывать это Маскелль пока не собиралась.
— Каким образом? — резко спросил Мирак. Райф бросил на него раздраженный взгляд.
— Точно так же, как это сделал бы предатель-человек.
Маскелль перестала прислушиваться к разговору. Она почувствовала присутствие Карающего, услышала его голос, хотя говорил он слишком быстро, чтобы она могла уловить смысл. Маскелль закрыла глаза и ощутила, как Карающий заполнил все пространство вокруг. Чем бы ни являлись эти твари, они давно были мертвы. Маскелль почувствовала вспышку гнева, горького и жаркого, и стала гадать, откуда она возникла. Карающий тут ни при чем. Должно быть, это было ее собственное чувство, и ее связь с Карающим через Бесконечность лишь усилила его.
Маскелль открыла глаза и заморгала. Она сидела на полу, Риан поддерживал ей голову. Управитель храма стоял на коленях и растирал ей руки. Ни императора, ни Мирака рядом не было. Ночь снова была тихой: ни завывания ветра, ни шагов тварей на равнине.
— Что?.. — прошептала Маскелль.
— Все в порядке, — сказал ей управитель храма. Только выглядел он совсем не так, как если бы все было в порядке. Жрец, казалось, видел что-то, что повергло его в ужас.
Риан помог Маскелль подняться, и она стала всматриваться в темноту в поисках странных тварей. Светящиеся вихри исчезли, за стеной не было никакого движения.
— Они ушли? — спросила Маскелль.
— Они умерли, — сообщил ей Риан. Маскелль, опираясь на перила, посмотрела туда, куда он показывал, и прищурилась, пытаясь рассмотреть хоть что-то; наконец она увидела лежащие на камне неподвижные фигуры.
— Это Карающий? — спросил управитель храма. Маскелль еле заметно кивнула.
— Я и не знал, что он способен на такое, — уважительно протянул Риан.
ГЛАВА 15
Как только черное небо начало сереть, Маскелль отправилась к южным воротам в стене и в сопровождении Риана и Растима вышла за барьер. После ночного нападения жрецы немного изменили песнопение — чтобы сделать другим порядок шагов, необходимый для его преодоления. Вечером, когда стемнеет, они собирались снова несколько изменить песнопение и делать так каждый день, что им придется здесь провести.
Часовые у ворот с любопытством смотрели на Маскелль и ее спутников; старший из часовых напомнил Риану, что они не могут защитить тех, кто выходит за барьер. Маскелль решила, что особой опасности нет: их враги не нападали днем.
Небо все еще было затянуто облаками, но стало немного теплее и в воздухе чувствовался запах дыма. Хотя предрассветные сумерки скрывали равнину, Маскелль смогла разглядеть, что черные столбы дыма над далекими горами стали выше и гуще.
Тела существ, пытавшихся напасть на Марай ночью, все еще усеивали землю; когда Риан пнул одно из них, Маскелль поняла, что, как и останки Марады, это были просто кучи мусора — камней со следами резьбы, осколков посуды, — которым была грубо придана форма человеческих тел. Ничего похожего на головы Маскелль не обнаружила и подумала, что тот, кто эти фигуры создал, не видел в них необходимости.
— Это все, что осталось? — вытаращил глаза Растим. Маскелль еле заметно покачала головой.
— Это все, что когда-либо и было.
