Подойдя поближе, она увидела, что билантун в панике сломал одну из своих хрупких ног, и на какое-то мгновение ей захотелось вылечить и приручить его. Но это было еще большей глупостью. Она не могла брать к себе всех калек, которые попадутся ей в джунглях. Билантун ни в коем случае не позволит ей спокойно осмотреть больную ногу и наложить шину, ну, а если ей даже каким-то чудом и удастся это сделать, он, конечно, удерет от нее при первой же возможности. Набрав полную грудь воздуха, Тесме сзади подошла к бьющемуся животному и одним движением перерезала длинную изящную шею.
Разделка туши оказалась куда более трудным и кровавым делом, чем Тесме предполагала. Она мрачно рубила мясо, как ей показалось, несколько часов, пока наконец Висмаан не поинтересовался из хижины, чем она занимается.
— Готовлю обед, — ответила она. — Сюрприз. Фирменное блюдо: жареный билантун!
Она негромко хихикнула. Эта фраза, должно быть, прозвучала так женственно, почти по-семейному, — и не подумаешь, что она сидит здесь на корточках, голая, с ног до головы перепачканная кровью, распиливая ножом кости, а на ее кровати в хижине лежит, дожидаясь обеда, похожее на рептилию существо, пришедшее из другого мира.
В конце концов она покончила с этим омерзительным занятием, насадила мясо на вертел, развела, как полагается, дымный костер, вымылась в пруду, перебрала ягоды токки, кинула в котел с водой немного корней гумбы и открыла одну из фляжек нарабальского вина, а потом, немного подумав, еще одну. К наступлению сумерек обед был готов, и Тесме испытывала огромную гордость своими достижениями.
Она ожидала, что Висмаан, по своему обыкновению, будет есть молча, флегматично, но ошиблась: впервые ей показалось, что она заметила признаки оживления на его лице — непривычный блеск в глазах, какие-то еще не знакомые движения языка. Теперь она сможет лучше разбираться в проявлениях его эмоций. Он с удовольствием жевал жареное мясо, хвалил его аромат и вкус и несколько раз просил добавки. Подавая ему очередной кусок, Тесме каждый раз брала порцию и себе, впихивая в себя мясо до тех пор, пока не насытилась до отвала. Но она продолжала есть, уговаривая себя тем, что все не съеденное сейчас к утру, скорее всего, испортится.
— Мясо очень хорошо с токкой, — заметила она, закинув в рот очередную голубовато-белую сочную ягоду.
— Да. Дай еще, пожалуйста.
Он неутомимо поглощал все, что ставила перед ним Тесме. В конце концов она уже была не в состоянии не только есть сама, но даже видеть, как продолжает делать это гэйрог. Подвинув все, что осталось, так, чтобы он мог дотянуться, она большим глотком прикончила вино и чуть вздрогнула и рассмеялась, когда несколько капель стекли с подбородка ей на грудь. Тесме растянулась на куче листьев пузырчатки. Голова кружилась. Она уткнулась лицом в подстилку, прижалась к ней всем телом и слушала, как Висмаан откусывает и жует, и снова откусывает и жует… и еще… и еще… Наконец все стихло…
Тесме лежала в ожидании сна, но он не приходил. Голова кружилась сильнее и сильнее, и девушка всерьез опасалась, что ее вот-вот швырнет через всю хижину, словно это была не лачуга из веток, а центрифуга. Ее кожа блестела от пота, а соски затвердели и налились. Я слишком много выпила, подумала она, и съела слишком много токки, по меньшей мере дюжину ягод, да еще с семечками, а так они действуют сильнее всего — и теперь их возбуждающий сок клокочет в моем мозгу.
Она не хотела спать одна, обнимая бесстрастный земляной пол.
Старательно удерживая равновесие, Тесме поднялась на колени, задержалась на секунду-другую, чтобы не упасть, и медленно подползла к кровати. Она смотрела на гэйрога, но перед глазами у нее все расплывалось, и она видела перед собой только нечеткий контур его тела.
— Ты спишь? — прошептала она.
— Ты же знаешь, что я не могу спать.
— Ну, конечно, конечно. Я говорю глупости.
— Что-нибудь не так, Тесме?
— Не так? Нет, ничего особенного. Все так. Кроме… ну, только… — Она задумалась, подыскивая слова, которые никак не хотели находиться. — Знаешь, я пьяная! Ты понимаешь, что значит пьяная?
— Да.
— Мне не нравится лежать на полу. Можно, я лягу рядом с тобой?
— Если хочешь.
— Я должна быть очень осторожна, — бормотала она, — чтобы не задеть твою больную ногу. Покажи мне, которая из двух.
— Тесме, она уже почти срослась. Не беспокойся. Ложись.
Она почувствовала, как его пальцы обхватили ее запястья и потянули. Тесме словно всплыла вверх и легко подкатилась ему под бок. От груди до бедра она ощущала прикосновение его странной, твердой, на ощупь напоминающей морскую раковину кожи, такой прохладной, такой чешуйчатой, такой гладкой… Она робко провела рукой по его телу. Похоже на дорогой чемодан, подумалось ей. Слегка надавив на кожу кончиками пальцев, Тесме ощутила под твердой поверхностью мощные мышцы. Его запах изменился, становясь все более пряным и резким.
— Мне нравится, как ты пахнешь, — промурлыкала она, потираясь лбом о его грудь, а потом крепко прижалась к нему всем телом. Уже много месяцев, почти год, в ее постели никого не было, и как приятно сейчас ощущать рядом чье-то присутствие. Пусть гэйрог, думала она. Ну и что, что гэйрог? Только бы быть рядом, дотрагиваться… Это так хорошо…
Он прикоснулся к ней.
Тесме была застигнута врасплох. До сих пор их отношения складывались так, что она ухаживала за ним, а он пассивно принимал ее заботу. Внезапно его ладонь — непривычно прохладная, чешуйчатая, гладкая — пробежала по ее телу: слегка пощекотала грудь, скользнула по животу, спустилась ниже, задержалась в основании ног… Что бы это значило? Неужели Висмаан собирается заняться с нею любовью? Она мысленно представила себе его лишенное каких-либо половых особенностей тело. А он продолжал гладить ее. Это уже чересчур, думала она. Даже для Тесме, сказала она себе, это чересчур. Он же не человек. А я…
А я очень одинока…
А я совершенно пьяна…
— Еще, пожалуйста, — чуть слышно шепнула она. — Еще…
Тесме хотела только, чтобы гэйрог и дальше продолжал ее ласкать. Но он, подсунув руку ей под плечи, легко приподнял девушку и положил на себя. Тесме почувствовала, как к ее животу прижалась — нет, она не могла ошибиться! — твердая мужская плоть. Возможно ли такое? Наверное, его член скрыт где-то под кожей и появляется лишь в случае необходимости?.. Неужели он намерен?..
Сомнений у нее не оставалось.
Похоже, он хорошо знал, что следует делать. Будучи порождением чужого мира, гэйрог при первой встрече даже не смог с уверенностью определить пол находившегося перед ним обнаженного человеческого существа, и тем не менее он имел достаточно ясное представление о сексуальных отношениях людей. Тесме на несколько мгновений охватили ужас и отвращение. Потрясенная, она лишь гадала, сильно ли пострадает ее лоно, если он, — а что, если таковы нравы этих существ? — любит причинять боль. И еще ее не оставляла мысль о чудовищности происходящего, о противоестественности совокупления человека и гэйрога и о том, что в истории вселенной до сих пор ничего подобного, скорее всего, не случалось. Ей вдруг захотелось вырваться из его объятий и убежать, раствориться в темноте. Но слишком сильно кружилась голова, слишком много она выпила и была слишком смущена, чтобы действовать решительно… а главное, Тесме вдруг осознала, что Висмаан не причинил ей ни малейшей боли, что его член со спокойной уверенностью часового механизма мягко скользит внутри нее и что расходящиеся по телу волны удовольствия заставляют ее содрогаться и задыхаться от наслаждения и она невольно все крепче прижимается к гладкому кожистому панцирю…
