Тем утром она забрела в заболоченное редколесье в нескольких милях к северо-востоку от своей хижины. Время от времени она отправлялась туда собирать калимботы — желтые душистые грибы. Мешок был почти полон, и Тесме уже стала подумывать о возвращении домой, как вдруг случайно заметила в нескольких ярдах от себя нечто необычное — под высоким сиджаниловым деревом неуклюже вытянулось на земле неизвестное ей существо с блестящей, отливающей металлом серой кожей и трубчатыми конечностями. Оно походило на хищную рептилию, которая некогда погубила ее отца и брата, рыбачивших в Нарабальском проливе, — гладкую, длинную, медленно двигающуюся тварь с кривыми когтями и большими ровными зубами. Но, осторожно подкравшись поближе, Тесме разглядела, что своей массивной круглой головой, длинными руками и крепкими ногами существо отдаленно напоминает человека. На первый взгляд оно показалось мертвым, но стоило ей подойти ближе, как существо шевельнулось и заговорило:
— Я ранен. Поплатился за собственную глупость.
— Можешь пошевелить руками или ногами? — спросила Тесме.
— Руками — да. Сломана одна нога и, возможно, спина. Ты поможешь мне?
Она нагнулась, чтобы рассмотреть существо получше. Да, сверкающая чешуя и гладкое тело делали его похожим на рептилию. Взгляд холодных зеленых глаз был немигающим. Вместо волос голову покрывала масса странных густых черных завитушек, которые медленно шевелились сами по себе. Змеевидный ярко-алый и раздвоенный язык безостановочно мелькал взад и вперед между почти незаметных губ.
— Кто ты? — спросила она.
— Гэйрог. Ты что-нибудь знаешь о нас?
— Конечно, — кивнула Тесме. На самом деле ей было известно очень мало. За прошедшее столетие на Маджипуре обосновалось несколько нечеловеческих рас — целый зверинец инородцев. Их некогда пригласил сюда корональ лорд Меликанд, так как в то время людей для заселения гигантской планеты было слишком мало. Тесме слышала о четвероруких, о двуглавых, о крошечных существах со щупальцами и о чешуйчатых чужаках со змеиными языками и змеящимися волосами, однако до сих пор никто из инородцев не забирался так далеко, до самого Нарабаля, города, лежавшего на краю света, на громадном расстоянии от прочих цивилизованных мест. Так, значит, это и есть гэйрог? «Странное существо, — подумала она. — Тело почти человеческое, но тем не менее лишенное свойственных людям признаков. Чудовищная, по-настоящему кошмарная тварь, и в то же время не такая уж страшная».
Она посочувствовала бедняге гэйрогу: это надо же — потеряться так далеко и от своего родного мира, и от себе подобных обитателей Маджипура! Да он еще и тяжело ранен. Что ей теперь делать? Пожелать всего хорошего и бросить на произвол судьбы? Жестоко. Отправиться в Нарабаль и организовать спасательную экспедицию? На это уйдет по меньшей мере два дня, если кто-нибудь вообще пожелает отправиться на помощь странной твари. Притащить к себе в хижину и выхаживать, пока не выздоровеет? Этот вариант показался ей самым подходящим. Но что будет с ее уединением? И как ухаживать за гэйрогом? Да и вообще, стоит ли брать на себя такую ответственность? Риск немалый — ведь он чужак, и она понятия не имеет, чего от него можно ожидать.
— Я — Висмаан, — сказал гэйрог.
Что это? Имя, титул, или же он просто описывает таким образом свое состояние? Она не стала спрашивать, а произнесла в ответ то, что сказала бы любому человеку:
— Меня зовут Тесме. Я живу в джунглях; отсюда около часа ходьбы. Как по-твоему, сможем мы туда добраться?
— Позволь мне опереться на тебя, и я попробую идти. Но… у тебя хватит сил?
— Пожалуй, хватит.
— Ты женщина, я угадал?
Из одежды Тесме носила только сандалии. Она засмеялась, чуть коснувшись груди и ягодиц, и кивнула:
— Женщина.
— Я так и подумал. Я мужчина и слишком, наверное, тяжел для тебя.
Мужчина? Низ живота и треугольник между ногами у него были гладкими, как у бесполого манекена. Хотя, подумала она, возможно, у гэйрогов половые признаки совсем не такие, как у нас. Ну а если гэйроги относятся к рептилиям, то ее новый знакомый вполне мог не определить ее половую принадлежность, даже увидев обнаженную грудь. Странно, что он вообще задал этот вопрос.
Она опустилась рядом с раненым на колени, не понимая, как он сможет подняться и идти со сломанной ногой. Он обхватил рукой ее плечи. Прикосновение заставило ее вздрогнуть: кожа существа оказалась на ощупь прохладной, жесткой, сухой и гладкой, словно на нем были надеты доспехи. Ощущение не было неприятным — всего лишь необычным. От гэйрога исходил сильный запах, чуть затхлый и горьковатый, с еле уловимым медовым оттенком. Странно, что она не почувствовала его раньше, — очевидно, решила Тесме, виной тому неожиданность происшествия. Но теперь, когда она оказалась совсем рядом с существом, на запах нельзя было не обратить внимание. В первый момент он показался ей довольно отталкивающим, но уже спустя несколько секунд она перестала замечать его.
— Держись крепче, — предупредил гэйрог, — я обопрусь на тебя.
Тесме опустилась на четвереньки — колени и локти глубоко ушли во влажную землю. К удивлению девушки, гэйрог сделал всем телом странное, тоже какое-то змеиное извивающееся движение и встал, на мгновение тяжело надавив ей на спину между лопаток, отчего у нее перехватило дыхание. Затем он, шатаясь, выпрямился и ухватился за свешивающуюся лиану. Тесме вскочила и напряглась, готовая подхватить его, если он вновь упадет. Но гэйрог устоял.
— Нога сломана, — объяснил он. — Спина повреждена, но не сломана.
— Сильно болит?
— Болит? Нет, мы почти не чувствуем боли. Проблема в трудности передвижения. Я не могу опираться на ногу. Постарайся найти для меня крепкую палку.
Тесме огляделась в поисках чего-нибудь подходящего для роли костыля и почти сразу же заметила мощный воздушный корень лианы, спускавшийся к земле. Глянцевитая черная деревяшка была толщиной почти в руку, но, как уже хорошо было известно Тесме, довольно хрупкой, так что она принялась гнуть и крутить корень и вскоре отломила от него кусок ярда в два. Висмаан крепко вцепился в костыль, обхватил второй рукой Тесме и осторожно перенес тяжесть на здоровую ногу. С огромным напряжением сделал шаг, другой, третий, старательно держа сломанную ногу на весу. Тесме показалось, что его запах изменился, стал резче, медовый оттенок почти совсем исчез, сменившись резким уксусным духом. Несомненно, это явилось следствием тех усилий, которые ему приходилось прилагать при ходьбе. Да и боль, похоже, была не такой ерундовой, как он хотел ее уверить. Но, так или иначе, он передвигался.
— Как ты сломал ногу? — спросила она.
— Я взобрался на это дерево — хотел осмотреть местность, а оно не выдержало моего веса.
Он кивнул в сторону тонкого блестящего ствола высокого сиджанила. Нижняя ветка — футах в сорока над головой — была сломана и держалась только на лоскутке коры. Тесме недоумевала, как он вообще уцелел, свалившись с такой высоты, а секундой спустя изумилась еще больше, вдруг сообразив, что ему удалось забраться туда по совершенно гладкому, без единой зацепки, стволу.
