«Что происходит? Мятежники опасны?»
На его сосредоточенном лице появилась гримаса, которая, видимо, должна была означать усмешку.
«Мятежники? Дина, никаких мятежников уже нет. Мы уничтожили их полностью. Даже если где-то там слоняются несколько человек и даже если именно они помогли Бондари бежать, то все равно они уже перестали быть опасными».
Он снова понизил голос. Она знала этот его дьявольский метод разговаривать. Он начинает что-то говорить, прерывается на полуслове, молча ожидает вопросов, комментариев, просьб. Хотя в действительности хочет продолжать. И знает, что ее это раздражает. И она не может сдержаться. Снова ловушка.
Из раздумий Дину вырвал звук скребущей по дну сотейника деревянной ложки. Соус был уже почти готов. Она капнула на палец, попробовала, добавила сливок, немного посолила. Снова взялась перемешивать.
«Так кто же нам реально угрожает?» – спросила она брата сегодня утром, хотя ведь заранее знала ответ.
«Мы сами, – сказал Рамзес. – Мы. Врагов наших уже нет. Уже исчезли все, кому следовало исчезнуть. При невыясненных обстоятельствах, конечно. Власть в наших руках. И вот началась борьба за влияние. И вскоре при вызывающих интерес несчастных случаях начнут погибать некоторые из нас. Тот, кто этого не понимает, ничего не смыслит в истории! Я не хочу исчезнуть первым».
«Братишка, а ты не пересаливаешь?»
«Не знаю, Дина. Но, прошу тебя, скажи, что я преувеличиваю, что у меня легкая паранойя и что я должен…»
«И что ты должен стукнуть себя по макушке, – улыбнулась она. – Ты б никогда, братишка, не позвонил, если б тебе снова не понадобилось доброе слово любимой сестренки. Неужели ты не можешь выплакаться на грудях Занделлы… Нет, прости, сейчас-то, пожалуй, на грудях рыжей Камелеоны… Или, может, Геодарды? Ну, у той-то грудки ого-го, есть на чем слезу пролить, дорогой мой электор, великий Рамзес Тиволи!»
Она его развеселила и, кажется, успокоила. Во всяком случае, он хорошо прикидывался. Они еще немного поболтали о том о сем, и Рамзес отключился.
Черт побери, мог бы кто-нибудь и ее утешить! Даниель сбежал. У брата неприятности. И все это она узнает из полуфраз, окутанных государственной и военной тайной.
Злость на Рамзеса вернулась с удвоенной силой. Она попробовала соус. Ну, хоть это получилось хорошо… как всегда. Немного кисловат, но не слишком острый, вкус каждого компонента вполне ощутим. Что говорить, хорош!
Она наклонилась над доской, на которой лежали тонкие ломтики тушеной рыбы. Погрузила ложку в миску, чтобы полить рыбу соусом, и в этот момент посуда выскользнула у нее из рук. Сотейник ударился о край стола, покачнулся, как бы выжидая, пока Дина сделает нужное движение, попытается его спасти. Напрасно. Девушка застыла, с фатальным спокойствием ожидая надвигающуюся катастрофу.
Сотейнику надоело, он полетел вниз, звучно стукнулся о пол, разбрызгав соус по сторонам, а потом, в полном соответствии с неумолимым законом Мерфи, перевернулся вверх дном. Из-под его краев соус понемногу сочился на пол.
Дина расплакалась.
Из спазматических рыданий ее вырвал сигнал видеофона. Она включила изображение и даже попятилась от изумления. На экране возникла истощенная физиономия Вердекса де Вердекса.
– Я хочу показать тебе кое-что интересное. Приезжай завтра.
2
– К сожалению, я не могу вас впустить, – покрутила головой молодая темноволосая секретарша электора Хольброта. – Весьма сожалею.
Стоящий перед нею мужчина улыбнулся.
– Убедительно прошу, это важное дело, если б вы шепнули на ушко господину советнику! Меня зовут Танкред Салерно…
– Я уже дважды повторяла вам. – Девушка явно занервничала. Мужчина нравился ей, он был красив, говорил уверенным, решительным тоном, у него были холеные руки и веселые глаза. Да, он произвел на нее впечатление, и только поэтому она не выдворила его сразу же за дверь. Теперь она снова начала сожалеть об этом. Вот еще один тип, который – при ближайшем рассмотрении – оказался настырным ворчуном. – Советник Хольброт договаривается о встречах заранее. Вы знаете, сколько у него дел? Вам известно, что значит управлять планетой?!
– Откровенно говоря, милая девушка, кое-что относительно этого мне известно. Я просматриваю газеты, – улыбнулся мужчина. У него были крашеные, коротко остриженные волосы. – В конце концов никто не заставлял господина Хольброта тащить на себе этот воз. Он по собственной воле полез в правительство, разве не так? С небольшой интернациональной помощью наших общих друзей…
– Это уж слишком. – Секретарша ударила рукой по столу. – Я вызываю охрану!
– Пожалуйста, не нервничайте, – пытался воспротивиться мужчина, но тут дверь комнаты отворилась, и вошли два охранника. Их тела были затянуты в зеленые, упругие экопанцири, а лица покрыты масками. В руках парализаторы.
– Прошу увести этого человека, – быстро проговорила секретарша. Замечания, которые он себе позволяет…
Она замолчала, кинула на Танкреда испепеляющий взгляд. Однако замялась, зная, что если передаст его слова стражникам, то навлечет на мужчину серьезные неприятности. Как-никак они находились в правительственном здании, а Танкред Салерно осмелился критиковать правительство Гладиуса, повторяя аргументы мятежников. Однако мужчина был красив и у него были холеные руки.
Секретарше стало его жаль.
– Его замечания были дерзкими. Прошу его вывести!
– Слушаюсь. – Стражник потянул Танкреда за руку. – Пошли!
Почти в этот момент раскрылась дверь кабинета Хольброта и появился сам электор – уже немолодой, но элегантный и все еще сохраняющий спортивный вид мужчина.
– Что тут происходит, черт… – Он замолчал, ожидая ответа. Его взгляд остановился на настырном просителе. – Танкред Салерно?
– Да, господин Хольброт.
– Отпустите его немедленно, идиоты! Почему вас задержали?
– Без причин, господин электор. Я только хотел с вами встретиться.
– Керло, – повернулся Хольброт к секретарше. – Почему ты не сообщила мне о прибытии господина Салерно?
– Потому… потому… – Девушка явно не могла понять, в чем дело. Этот господин не был у меня в графике приемов, а вы запретили мешать вам.
– Но у господина Салерно самый высокий статус доступа! Прошу ко мне, убедительно прошу…
– Ну, разве я не говорил, что он меня примет. – Салерно подмигнул девушке и скрылся в кабинете электора. Дверь захлопнулась у него за спиной. Пораженная секретарша взглянула на стражников, стоящих у стены и ругающихся на чем свет стоит.
– Но ведь, – промямлила она скорее себе, чем им, – он же не предъявлял карты статуса!
* * *
– Вы должны были прийти лишь завтра, – сказал. Хольброт, когда они уже уселись в кресла.
