получу награду.
Редкие люди сюда приходили,
мечтали о чуде,
здесь ночь проводили.
Тверды были руки,
и смел их взгляд…
Однако никто не вернулся назад.
Стиль песни разительно отличался от других подобных произведений Этла-Нитов, словно он был написан нечеловеческим разумом. Трис вдруг заметил, что его правая рука непроизвольно выстукивает костяшками пальцев этот ритм. Он испугался: уже давно его тело не выходило из-под контроля разума. Только усилием воли он успокоил напрягшиеся мышцы рук. А певец продолжал петь:
Теперь я решился здесь ночь провести.
Я с солнцем простился без радости.
Последний луч света коснулся окна.
Теперь до рассвета вокруг меня тьма.
Я двери закрыл на надежный засов,
и Бога молил сократить ход часов.
Вдруг я шаги услышал во тьме.
Наверно, враги приближались ко мне.
Вот когти впились в резной подоконник.
Теперь берегись —
пеший иль конник,
противник мой,
будь осторожен,
я Меч Лучевой достаю из ножен.
При этих словах знакомый холодок пробежал по позвоночнику Триса. Опять предчувствие! Он читал когда-то в архивах Императорского дворца легенды о древнем оружии Магов-Императоров — Лучевом Мече. Считалось, что его вручил людям некий могущественный Бог как-бы на сохранение, пока не вернется за ним сам или не пришлет кого нибудь. На прощание он сказал: «Вы тут с ним поиграйте, только, смотрите, никого не убейте!» Однако люди стали убивать друг друга божественным оружием, чем и навлекли на себя вечное проклятие. Тогда Трис не придал значения этой легенде: изучая мифы и предания на Земле, он знал не менее сотни вариаций на подобную тему. Почему же сейчас песня заставляет его дрожать от напряжения?
Трис поймал внимательный взгляд Лораны и понял, что на его лице отразились следы внутреннего беспокойства.
— Вы бледны, словно увидели тварь из Межпространства. — Тихо шепнула ему девушка. В ее голосе больше не было слышно привычной насмешки; только искренняя забота и участие почувствовал Трис.
— Может быть, Вам лучше выйти на воздух? — Рука Лораны коснулась руки Триса. — Вы плохо себя чувствуете?
— Благодарю Вас, принцесса, но я должен дослушать эту песню до конца. — Прошептал Трис в ответ и добавил, — чего бы мне это не стоило.
Тем временем звуки лиры и человеческого голоса заставляли звенеть воздух и стены пиршественного зала:
Я вас не боюсь,
ужасные монстры,
и только смеюсь —
меч очень острый,
легко отделяет тела от голов.
Уж пол устилают трупы врагов.
Вот снова в окно лезет чья-то рука,
а в мыслях одно —
как заря далека.
Но я продержусь за трупов оградой,
победы добьюсь и с ней награды.
Направо ударить,
отбить нападенье,
врага обезглавить,
удержась от паденья,
повернуться к окну,
атаку отбить —
все слилось в одну непрерывную нить
Нельзя рассказать о битве той ночью.
Лишь можно понять,
увидев воочью…
Когда я истратил остатки сил,
колокол пробил,
рассвет наступил
Я вылез в оконце,
вокруг посмотрел:
всходило солнце,
луг зеленел.
Лес просыпался утром ясным.
Я любовался видом прекрасным.
Вдруг мир потемнел,
боль сверлит голову.
Я совсем ослабел и упал на траву.
Принять меня рада земная твердь.
Я понял: награда за жизнь — это смерть.
Не только Трис, но и все сидящие за столами люди одновременно вздохнули с каким-то непонятным облегчением. Непривычный человеческому слуху ритм на какое-то время очаровал их и теперь шумными аплодисментами они разгоняли таинственную атмосферу.
— Прекрасная песнь, Лорритол! — Воскликнул Маг-Император. — Ты воистину велик. Твой голос и твоя лира действуют на самые тонкие струны человеческих душ. Даже винные пары из моей головы совершенно улетучились. И я поднимаю эту чашу за тебя! За твой непревзойденный талант!
Пирующие также осушили свои чаши, и веселый пир возобновился с новой силой. Только Трис все еще продолжал нервно сжимать кулаки. Принцесса внимательно смотрела на него, словно боясь, что он вот-вот потеряет сознание.
— На Вас такое сильное впечатление произвела эта песня? — Заботливо спросила она.
— Спасибо за поддержку, Ваше Высочество. — Попытался улыбнуться Трис, но его губы скривились в какую-то нечеловеческую гримасу. — Я не могу понять, что со мной происходит. Никогда раньше музыка и слова песен не действовали на меня подобным образом. Мне показалось, что это какое-то древнее заклинание, которое неосознанно передается от певца к певцу на протяжении тысячелетий, чтобы когда-нибудь достигнуть своего адресата.
— И этот адресат — Вы? — Янтарные глаза Лораны зажглись интересом.
— Не знаю. — Честно ответил Трис. — Но Вы правы, я, пожалуй выйду на свежий воздух. Мне кажется, что в зале все еще бродят колебания и отголоски песни.
— Я провожу Вас. — Неожиданно предложила девушка.
— С одним условием, Ваше Высочество. — Трис почти обрел контроль над собой и его улыбка вышла довольно сносной.
— С каким еще условием? — Принцесса была готова вновь начать прерванные боевые действия.
— Мы заключаем мир и переходим на «ты». — Обезоруживающе улыбнулся Трис, и его голубые глаза приветливо замерцали.
— Согласна! — Не задумываясь согласилась принцесса, словно давно ждала этого предложения. — Отныне, как принцесса Этла-Тиды, повелеваю звать меня Лораной.
— Со своей стороны, я, как твой верный подданный, прошу называть меня Трисом.
— Тогда давай потихоньку пойдем отсюда Трис. У меня есть любимое место во дворце — небольшой дворик под открытым небом. Там никакой певец тебя не побеспокоит.
Пир достиг своего апогея. Шум, гомон, мелькание разноцветных нарядов дворян, бегающие взад-вперед слуги с новыми кушаниями — все способствовало тому, чтобы молодые люди не привлекая ничьего внимания покинули пиршественный зал. Их уход был виден только сидящим рядом людям, и когда они вышли за двери, Тзот-Локи с Крон-то-Рионом обменялись удовлетворенными взглядами. А Ремин, сидящий неподалеку, проводил их полными печали и тоски глазами…
