– Ана? – весело и беззаботно позвал Торн.
– Да, черт вас побери!
– Ага, кажется, начинает доходить.
– Хватит! Разворачивайтесь!
– Развернусь, как только услышу волшебные слова. Я хочу всего лишь признания.
Она глубоко вздохнула. Вот и конец тщательно составленным планам. Сделали ставку на Торна, а он оказался умнее обеих заговорщиц. Ведь можно было догадаться: все к тому шло. Черт побери Вольеву. Она же кругом оказалась права! Ошибкой было подпускать Торна к «Ностальгии». Следовало найти другой способ убеждения. Вольева должна была настоять, не обращая внимания на возражения…
– Ана, как же с волшебными словами? Мы уже близко.
– Ладно. Да провались оно все! Ирина – триумвир. Мы с самого начала скормили тебе кучу вонючей лжи. Доволен теперь?
Торн ответил не сразу. К облегчению Аны, он развернул корабль. Ускорение вдавило ее в кресло – Торн включил тягу, чтобы убежать от фронта. Тот багрово сиял, несясь вдогонку – жуткая красная линия, словно лезвие палаческого меча. Она росла, ширилась, пока не стала яркой стеной, цунами расплавленного металла. Многочисленные тревожные оповещения слились в нечленораздельный гул. Но затем стена за кормой сузилась, с боков подступил серый сумрак, будто опустились железные занавеси. Красная линия осталась позади, исчезла.
– Думаю, получилось, – заключил Торн.
– А мне кажется, нет.
– Что?
Она кивнула в сторону радарного дисплея. Теперь на нем не было пятнышка, сопровождавшего корабль с момента его погружения в атмосферу, но со всех сторон собирались отклики приближающихся объектов. По меньшей мере дюжина – и отклики четкие, стабильные. Объекты шли на скорости несколько километров в секунду, очевидно стремясь к кораблю.
– Похоже, мы только что обратили на себя внимание ингибиторов. – Голос Аны прозвучал гораздо спокойнее, чем она ожидала. – Мы все-таки переступили порог.
– Пойдем вверх и покинем атмосферу как можно скорее.
– Мать твою, думаешь, это поможет? Они будут здесь через десять секунд. Торн, кажется, ты получил все доказательства, какие хотел. Если нет, их доставят в самом скором будущем. Радуйся, пока можешь.
Как показалось Ане, он посмотрел на нее с восхищением.
– Вам это не в диковинку?
– Ты о чем?
– О смертельной переделке, о чудовищном риске. Кажется, вас это нисколько не пугает.
– Да? Честное слово, я предпочла бы сейчас находиться как можно дальше отсюда.
Приближающие объекты образовали тесное кольцо вокруг корабля. Им оставалось несколько километров, они замедлились. Хоури понимала: уже можно включать и активные радары, хуже не сделаешь. Они с Торном выдали себя, и теперь можно спокойно рассмотреть врага. Ингибиторы шли со всех сторон, и хотя в их строю оставались щели, проскользнуть и удрать не было никакой возможности. Еще минуту назад ингибиторы оставались вне зоны радара, а теперь они совсем рядом. Видно, проходили сквозь атмосферу, практически ее не замечая.
Торн повел корабль резко вверх. Ана сделала бы то же самое, хотя знала: не поможет нисколько. Слишком близко подобрались, чересчур глубоко заглянули и теперь должны расплатиться за любопытство. Как Силвест много лет назад.
Отклики активного радара выглядели неясно из-за сплошной массы надвигающихся машин. А датчики массы регистрировали сигнал на пороге чувствительности, почти неотличимый от пертурбаций гравитационного поля самого гиганта. Но глаза уж точно не обманывали: черные фигуры плыли сквозь атмосферу. Именно плыли, то самое слово. Хоури следила, как они движутся – собираются вместе, колышутся, разбегаются в стороны. И эти сложные повторяющиеся движения были поразительно схожи с шевелением осьминожьих щупалец в воде.
Черные машины был величиной с ее корабль и складывались из миллионов мелких элементов; это был скользящий неутомимый танец множества разных кубов. За мельтешением черных фигур не различалось почти ничего, но время от времени вспышки синего или фиолетового света выделяли четко те или иные контуры. Каждую большую машину окружали облака фигур поменьше. Сближаясь, они выбрасывали навстречу черные щупальца-пуповины, по которым текли волны мелких машин. Соединенные центры вспучивались, опадали, иногда сливались. Между чернильными контурами вспыхивали фиолетовые молнии. Ингибиторы образовывали на мгновение правильную геометрическую фигуру, окружавшую корабль, – и тут же рассыпались, становились хаотичным роем.
Хотя Ана знала, что скоро умрет, нельзя было не восхититься жутким до тошноты зрелищем. Даже мимолетный взгляд на ингибиторов рождал ощущение враждебной чуждости, противной человеческому разуму и не имеющей с ним ничего общего. Хоури вдруг поняла: они с Вольевой очень недооценили противника, хотя и считали его способным на дела, по человеческим меркам невероятные. Ингибиторы способны на большее. На гораздо большее.
Вот уже машины в сотне метров от корабля, плотно смыкаются, обволакивают добычу. Они почти закрыли небо – лишь его клочки видны между черными перемычками. Подсвеченные фиолетовыми арками, россыпями огней, танцующими пузырями плазменных разрядов, от смыкающейся массы потянулись непристойного вида толстые выросты, жадно рыщущие, нетерпеливые. Раскаленные потоки частиц из корабельных дюз били прямо в ингибиторов, а тем и нипочем – струи выхлопа будто проходили сквозь них, не задерживаясь.
– Торн?
– Ана, прости, – сказал он, и сожаление в голосе было искренним. – Я чувствовал, что должен убедиться. Знаешь, всегда норовлю давить до предела, до крайности…
– Я не то чтобы тебя виню. Наверное, на твоем месте вела бы себя так же.
– Значит, мы оба глупцы. И получили по заслугам.
На корпусе лязгнуло, и еще раз. Сигналы тревоги сменили тон – предупреждали уже не о возможном отказе двигателей либо иной аварии бортовых систем, но о повреждении корпуса внешними объектами. Послышался мерзкий скрежет, будто царапали гвоздем о жесть, и в окне кокпита показалось толстое щупальце, чья круглая оконечность представляла собой кишащую мозаикой крохотных, в ноготь величиной, черных кубов. Их вихрящееся движение обладало странным гипнотическим свойством.
Ана потянулась к панели управления, надеясь опустить заслонки на окна, выиграть тем самым пару секунд.
Корпус затрещал. По нему ползло все больше черных щупалец. Дисплеи гасли один за другим или отображали только статические помехи.
– Они могли бы уже прикончить нас, – проговорил Торн.
– Да. Похоже, решили сначала выяснить, кто мы.
Послышался новый звук, которого Ана так страшилась, – скрежет раздираемого металла. Заложило уши – давление внутри корабля резко упало. Все. Через пару секунд – смерть от разгерметизации. Не самая приятная, но все же, наверное, лучше, чем от черных машин. Что сделают жадные щупальца, дотянувшись? Раздерут на части так же, как раздирают корабль? Не успела она додумать эту малоутешительную мысль, как индикаторы показали: утечка прекратилась, разгерметизация была краткой.
