– Я не Торн. Правительство даже понятия не имеет, кто такой Торн.
– И откуда вы это знаете?
– Просто читаю газеты.
– И вы правы. Департамент внутренних угроз ничего не знает о Торне. Но это исключительно потому, что я не даю ему выйти на ваш след. Вы представить не можете, чего мне это стоит. Сколько времени, средств и нервов я на это трачу.
Он пожал плечами, стараясь изобразить равнодушие:
– Это ваша проблема, не моя.
– Торн, я на вашу благодарность и не рассчитывала. И это естественно. Поскольку вы пока не видите, так сказать, общей картины.
– Что за общая картина?
– К этому мы вскоре вернемся. А сейчас давайте поговорим о вас. – Виллемье похлопала по толстой папке, лежащей на краю стола, придвинула ее к Торну. – Пролистайте. Получите удовольствие.
Он взял не сразу. Смотрел на инквизитора, размышляя. Открыл наугад, посередине, просмотрел несколько подшитых документов.
Словно ящик открыл, набитый ядовитыми змеями.
Он увидел хронику своей жизни в мельчайших подробностях, с иллюстрациями и комментариями. Прочитал свое настоящее имя – Ренцо – и детали биографии. Все появления на публике за последние пять лет. Все сколько-нибудь значительные антиправительственные акции, в которых он принял участие, – с аудиозаписями, фотографиями, отчетами информаторов.
– Интересно-то как, – ухмыльнулась старшая женщина.
Торн листал, и мороз шел по коже. В живот будто налили ледяного свинца. За такие дела уже раз десять можно казнить, после образцово-показательных процессов.
– Я не понимаю, – растерянно проговорил он.
Конечно, не хотелось валиться на спину и задирать лапки после стольких лет борьбы. Но что поделать?
– Торн, чего вы не понимаете? – спросила Виллемье.
– Ваш Департамент… ведь он занимается внешними угрозами, не внутренними. Вы отвечаете за поиски триумвира. Я же не… В общем, разве вы должны интересоваться Торном?
– Еще как, – кивнула инквизитор, доливая кофе.
Старшая женщина затянулась, выдохнула клуб дыма:
– Торн, дело в том, что мы с коллегой саботируем работу Департамента внутренних угроз. Стараемся, чтобы вас не поймали. Поэтому нам нужно знать о вас не меньше, чем знает Департамент, а, наоборот, гораздо больше.
Какой странный акцент. Торн попытался вспомнить, где слышал такой, и не смог. Возможно, в молодости?
– А зачем саботировать?
– Дело в том, что вы нужны нам живым.
Старшая улыбнулась – мгновенное движение, быстрое и резкое. Будто обезьянья гримаска.
– Это обнадеживает.
– Сейчас вы захотите узнать причину, – заметила Виллемье, – и я отвечу. Так мы и перейдем к общей картине. Очень прошу, слушайте хорошенько.
– Я весь внимание.
– Этот Департамент инквизиции, предназначенный для противодействия внешним угрозам, вовсе не то, чем кажется. Возня с преследованием военного преступника Илиа Вольевой – не более чем прикрытие настоящей, чрезвычайно секретной деятельности. Кстати, Вольева умерла много лет назад.
Ему показалось, что инквизитор лжет, но странным образом ее ложь куда ближе к правде, чем все известное Торну о Департаменте внешних угроз.
– Так зачем делать вид, что вы разыскиваете ее?
– Затем, что наш поиск тесно с нею связан. Мы хотим добраться до ее корабля. Имя Вольевой – отличное прикрытие для таких поисков, позволяющее не упоминать нашу истинную цель.
Старшая женщина, назвавшая себя Ириной, кивнула.
– В сущности, весь этот Департамент занят кораблем Вольевой, и более ничем. Прочее – лишь маскировка, хотя неимоверно сложная, включающая без малого войну с полудюжиной других департаментов.
– Что же может быть таинственного в поисках корабля?
Женщины переглянулись.
– Я расскажу, – заявила Ирина в тот момент, когда инквизитор уже открыла рот. – Операция засекречена из-за неизбежных волнений в случае огласки.
– Не понимаю.
– Проще говоря, паника будет. – Она махнула сигаретой для вящей убедительности. – Официально, еще со времен Жирардо, правительство всегда заявляло: главная цель – терраформирование. После проблем с Силвестом правительство уцепилось за терраформирование еще крепче. Сделало его центральной идеей, главным своим оправданием. Любой, кто оспаривает, – нелоялен. Враг народа. Уж кому-кому, а вам это втолковывать едва ли нужно.
– И как в эту картину вписывается корабль?
– Как способ бегства. Одно ведомство обнаружило удивительное и весьма пугающее обстоятельство. – Ирина выпустила дымное облачко. – Внешняя угроза и в самом деле есть – но не того рода, какой мы представляли себе изначально. Ее изучение еще продолжается, но вывод однозначен: Ресургем нужно эвакуировать, возможно, в пределах ближайшего года или двух. Самый оптимистичный прогноз – пять лет. И кажется, он чрезмерно оптимистичный.
Ирина пристально посмотрела на Торна – хотела знать, какой эффект произвели ее слова. Возможно, ожидала, что придется повторить их, если он не поймет с первого раза.
– Извините, но эта неуклюжая ложь меня не убеждает. – Он покачал головой.
– Вы не верите? – Женщина, назвавшая себя Ириной, выглядела оскорбленной.
– В это трудно поверить.
– Но вы же всегда хотели покинуть Ресургем! – вмешалась инквизитор. – Всегда утверждали, что колония в опасности!
– Я хочу улететь отсюда. А кто не хочет?
– Слушайте-ка сюда! – сказала Виллемье резко. – Вы герой для множества людей. Большинство их не доверит правительству даже шнурки завязать. А некоторая часть этого множества полагает, что вам известно местонахождение одного-двух шаттлов и вы планируете массовый исход в космос своих единоверцев.
– И что? – Он пожал плечами.
– Конечно, это неправда – шаттлов в вашем распоряжении никогда не было, – но, принимая во внимание обстоятельства, не исключено, что они появятся. – Инквизитор подалась вперед, заговорила с энтузиазмом: – Давайте представим, что некий секретный отдел правительства находит реально существующую угрозу Ресургему. Этот же самый отдел после многих усилий определяет местонахождение корабля Вольевой. Изучение корабля показывает: он поврежден, но готов к полету. Самое важное: он может нести пассажиров. Огромное их количество! Достаточное, чтобы эвакуировать всю планету, – конечно, если разместиться в крайней тесноте.
– Будто ковчег? – спросил Торн.
– Да, – подтвердила инквизитор, явно довольная его ответом. – В точности как Ноев ковчег.
Подруга Виллемье элегантно взмахнула сигаретой, зажатой в длинных тонких пальцах. Ее изящная кисть напомнила Торну птичье крыло.
