— Их интересуют наши с вами проекты. В моем они усматривают возможность защиты от бактериологической войны, в вашем — от ядерного конфликта.
Продолжая извиваться в танце, Аврора покачала головой.
Она сняла блузку, и ее кружевной бюстгальтер оказался перед глазами молодого человека — на расстоянии всего нескольких миллиметров. Затем очень медленно опустила грудь, чтобы коснуться носа клиента ложбинкой.
— Есть одна маленькая деталь — дело в том, что я пацифистка, феминистка и придерживаюсь левых воззрений, поэтому о том, чтобы работать на армию, и речи быть не может, — равнодушным тоном заявила она.
Она вдруг отпрянула назад, отвернулась и стала танцевать все эротичнее и эротичнее. Затем повернулась к нему лицом и сбросила бюстгальтер. Ее тяжелые груди с сосками, прикрытыми белыми зонтиками, стали описывать восьмерки.
— А вы, Давид, что им ответили вы?
— Согласился. Для меня либо они, либо безработица. Я не разделяю ваших антимилитаристских принципов.
— Но это не объясняет, зачем этим вечером вы пришли сюда.
Задавая этот вопрос, Аврора убрала зонтики, прикрывавшие соски.
— Им нужны мы оба. Без вас они меня не возьмут.
По его щекам катились капли пота.
— Они манипулируют вами, чтобы вы манипулировали мной, не так ли? И так торопятся, что давят на вас, чтобы не терять ни минуты.
Продолжая извиваться всем телом, она опять отступила на шаг назад.
— Возможно. Но мне нужна эта работа. Итак, ваш ответ?..
— Нет.
— Это не ради денег, я на самом деле верю в то, что глобальная угроза существует на самом деле и мы сможем помочь. Знаете, я много беседовал с этой полковницей, ее аргументы выглядят убедительными.
— Для вас, но не для меня. Я сожалею.
Аврора взяла пульт и прибавила громкость. От музыки The Doors кабинет задрожал.
Are you a lucky little lady in The City of Light?
Or Just another Lost Angel?
[23]
Давид встал:
— Мне нужна эта работа. Я ушел от матери и оказался на улице. Сплю в машине.
— Жалости от меня вы не дождетесь.
Аврора толкнула его обратно в кресло, сняла пояс и продемонстрировала стринги с атомной бомбой и словами «THE END».
Отдернув штору, в кабинет вошел вышибала:
— Все в порядке, Дарвиния?
— Конечно, Мумбоко, все хорошо.
— Вот и все, месье. Платите за второй сеанс или уходите, — потребовал вышибала.
Давид искал предлог, чтобы выиграть время.
— Мумбоко? Это же имя банту, не так ли? Означает шестого ребенка…
— А ты откуда знаешь? — насторожившись, спросил тот.
— Банту эксплуатируют и убивают пигмеев. Они расисты и рабовла…
Закончить фразу он не успел. Огромный, снабженный твердыми костяшками кулак врезался ему в лицо и расплющил нос. Вслед за ним последовали удар коленом в живот и второй апперкот, разбивший губу. Ученый был отброшен назад и упал навзничь. Вышибала стал его пинать, затем, словно устав бить ногами, вновь пустил в ход кулаки и поднял, чтобы выбросить во двор, в угол, где стояли мусорные баки.
Давид ударился головой об острый край и потерял сознание.
На него нахлынули видения, он вновь увидел себя там, в Атлантиде, рядом с танцовщицей из таверны. Девушкой с насмешливым лицом и прической с какими-то крайне замысловатыми, украшенными бирюзой косичками. Одежду ее составляли очень тонкие бежевые ремешки; когда она улыбалась, на щеках ее появлялись маленькие ямочки. Глаза танцовщицы были светло-зеленые.
Закончив танец, она поклонилась, подошла к нему, улыбнулась и, пристально гладя в глаза, сказала…
93
Я помню.
Люди быстро прогрессировали. Хорошо питаясь, живя в теплой, богатой питательной растительностью местности, они стали быстро увеличиваться в размерах.
В те времена их рост составлял 17 метров.
Благодаря тому что они были прямоходящими, их передние конечности были свободны, поэтому они пользовались своими руками, снабженными пальцами, для изготовления все более и более сложных предметов.
Расположенные на лице глаза, обеспечивающие рельефное видение, позволили им овладеть графикой, рисунком, живописью и проекциями. Мозг с плотным слоем коры, которым они пользовались самым оптимальным образом, позволял им быстро анализировать и обобщать ситуации, предвидеть последствия совершаемых действии и поступков и на фоне этого в первую очередь развивать память, созидательный потенциал и интуицию.
Потом воображение.
А затем и разум — мне не терпелось, чтобы они на собственном опыте узнали, что такое сознание.
94
— Как, опять ты? Убирайся! Выродок несчастный!
Давид резко открыл глаза, видение прошлой жизни его покинуло. В этой же он сразу почувствовал резкую боль в носовой перегородке. Когда он поднес руку к носу, пальцы обагрились кровью.
— Предупреждаю, — заговорил с ним банту, — я вернусь через четверть часа и, если ты все еще будешь здесь, спущу питбуля.
Давид попытался пошевелиться, но все тело заломило от боли. Тогда он остался лежать, надеясь, что охранник не осуществит свою угрозу, и стал ждать. Мимо проходили жители соседнего дома. Считая молодого человека подвыпившим клиентом, они переступали через него, не обращая ни малейшего внимания.
Наконец над ним склонился кто-то, не проявлявший ни малейших признаков враждебности.
— Мне очень жаль, но раньше я прийти не могла, нужно было закончить выступления, — объяснила Аврора.
Она взяла в руки его лицо и стала рассматривать раны. Когда девушка прикоснулась к синяку, молодой человек скривился.
— Четыре утра.
— Уже? Дожидаясь вас здесь, я даже не заметил… как пролетело время!
— Это и ваша вина. Мумбоко очень раним, не надо было обзывать его расистом.
— Я знаю, о чем говорю. Я видел, как банту обращаются с пигмеями.
Аврора закурила сама и дала ему сигарету. Он зажал ее губами, почувствовал во рту ментоловый привкус, затянулся и ощутил, как никотин проник в легкие. Он знал, что отравляет кровь и разрушает легкие, но сейчас сигарета была лучшим, что только могло с ним произойти. Он сделал еще одну глубокую затяжку и закашлялся.
