Если до этого она его оттолкнула, то теперь позволила себя обнять. Они занялись любовью. Он вновь вспомнил микрочеловечка Эмму, которая быстро подрастала в лаборатории внизу, и сказал себе, что в будущем на нее будет возложено решение многих проблем, как когда-то на тех микролюдей, которых он создал в прошлой жизни и которые впоследствии покорили космос.
Еще он подумал, что зря был пессимистом (вполне возможно, что из-за футболок лейтенанта Жанико). Ведь обязательно должна существовать ветвь будущего, где все устроится как нельзя лучше.
131
Испанский врач Лина Рамирес, устроившаяся на работу в Египте, встретилась в комнате отдыха с коллегами, чтобы предаться любимому занятию: заключению пари на день смерти пациентов. Для интернов клиники «Нефертати» это было что-то вроде тотализатора. Каждому тяжелобольному присваивался номер, и медики делали ставки на дату его смерти. Тому, кто угадывал правильно, доставались все деньги.
Лина Рамирес приехала в Египет, чтобы забыть любовную драму и помочь самым обездоленным, но быстро поняла, что в этой странной клинике работу лучше воспринимать как игру. Клиенты-скандалисты считали персонал своими слугами и будили медсестер в два часа ночи, требуя принести стакан воды.
Вот тогда она и пристрастилась к «смертельному тотализатору». Она даже неожиданно предложила свою помощь в приеме ставок и составлении таблиц. С присущей ей скрупулезностью она навела в этом деле порядок, обнаружив медбратьев, которые мошенничали, вводя больным яд (чтобы те умерли в нужный день). Это тут же укрепило доверие к игре и возвысило ее в глазах других врачей клиники «Нефертати».
В этот замечательный вечер самые высокие ставки были на больных из палат 24 (рак в последней стадии), 51 (удар ножом в грудь) и 13 (попытка самоубийства). Тройка лидеров на этой неделе располагалась в следующем порядке: 24, 51 и 13. Лина вдруг почувствовала, как по бронхам распространилась ноющая боль.
Она закашлялась и подумала, что пора, наверное, бросать курить. Когда приступы кашля стали следовать один за другим, один из коллег включил ее во вторую тройку фаворитов этой недели.
Но ни одному из двадцати одного сотрудника больницы, участвовавших в «смертельном тотализаторе», не удалось прожить достаточно долго, чтобы получить выигрыш, так и оставшийся лежать в стеклянной банке.
Австралийской стюардессе Шарлей Освальд были нужны деньги, чтобы оплатить услуги адвоката по бракоразводному процессу, в результате которого она надеялась оставить себе детей. Поэтому она стала все чаще работать сверхурочно.
После того как больная нога была обработана, а лодыжка перевязана, она в тот же вечер поднялась на борт самолета, спрятав рану под черными колготками.
В кабине пилотов женщина закашлялась.
Напоив кофе 235 пассажиров рейса Каир — Сидней (а заодно и заразив их), через час она отправилась обслуживать рейс Сидней — Шанхай, подхлестнув себя дозой амфетаминов, чтобы не уснуть.
В полете ее все больше разбирал кашель.
Показывая, как пользоваться маской и спасательным жилетом, она, не сумев прикрыть рот, поскольку руки ее были заняты, чихнула — достаточно сильно, чтобы брызги разлетелись по всей передней части салона. Система климат-контроля разнесла ядовитые миазмы по всему самолету, заразив пассажиров первого и бизнес-класса.
В Шанхае она отправилась в Центральную больницу. За день Шарлей, прямо или косвенно, инфицировала всех, кто находился в этом медицинском учреждении. Но задерживаться она там не стала и, приняв еще амфетаминов, чтобы взбодриться, отправилась в новый полет по маршруту Шанхай — Москва.
За несколько часов болезнь подхватили 5837 человек.
Органы санитарного контроля по-прежнему никак не реагировали.
Когда в Индонезии необъяснимым образом упал самолет и черные ящики сообщили, что весь экипаж был болен, эта информация затерялась в бюрократических лабиринтах, и никакого расследования не провели.
Когда в больницах Египта, Китая и Эфиопии резко повысился уровень смертности, этот факт остался без внимания.
В Китае около ста человек погибли в автокатастрофе после того, как, охваченный лихорадкой водитель, не справился с управлением. Тот же сценарий повторился в Австралии, Германии, Индонезии, Египте и Франции.
Тела, как обычно, убрали в большие черные мешки. Эмоции бурлили недолго и оставляли после себя лишь несколько строк в рубрике «Происшествия».
132. Энциклопедия: Чума
Римляне называли чуму словом pestis, что в переводе означает «заразная болезнь». Таким образом, в античные времена это понятие применялось к различным эпидемиям, в том числе тифа, оспы, кори, холеры… Позже оно стало использоваться для обозначения лишь одной болезни — той, что приводила к образованию бубонов
[29]
. Ее так и называли — «бубонная чума» (ее возбудителем на самом деле является бактерия Yersinia Pestis).
Отсчет своих жертв этот микроб, по всей видимости, начал в Китае две тысячи шестьсот лет назад. О нем упоминают египетские и иудейские источники (в Библии, Вторая книга Царств, гл. 24, Бог, чтобы наказать царя Давида, предлагает ему выбор между семью годами голода, тремя месяцами войны и тремя днями чумы. Правитель выбирает третий вариант, в результате которого умирают 70 000 человек). Масштабная вспышка чумы, поразившая в 430 году до нашей эры греческие Афины, забрала жизни каждого десятого жителя города. В своей «Илиаде» Гомер назвал ее «местью Аполлона».
Первая эпидемия, в описании которой упоминаются воспаленные лимфатические узлы, разразилась в эпоху правления императора Юстиниана.
Если верить историку Прокопу Кесарийскому, началась она в 541 году в порту устья Нила, в 542 году добралась до Византии, прошлась смертельным вихрем по берегам Средиземного моря, затем на речных судах поднялась вверх по Соне и Роне, распространилась по Франции, Германии, Италии, достигла Англии и Ирландии. Свирепствовала она вплоть до 592 года, после чего сама по себе прекратилась. Число ее жертв в те времена могло превысить 20 миллионов человек.
Потом было еще двенадцать опустошительных, хотя и не столь масштабных, вспышек бубонной чумы, вплоть до 767 года, когда она угасла без всяких видимых на то причин.
Вновь эта напасть заявила о себе лишь шесть столетий спустя в Китае (Маньчжурия), затем проникла к монголам, которые чуть позже обложили принадлежавшую генуэзцам крымскую крепость Каффа на берегу Черного моря. Во время осады они перебрасывали через стены цитадели трупы умерших от чумы людей, таким образом впервые в истории применив бактериологическое оружие. После того как ряды ратников в обоих лагерях значительно поредели, монголы заключили мир, и генуэзцы вновь отправились в плавание на своих торговых кораблях, разнося заразу по портам Европы.
