– Мне тоже кажется, – кивнул Питон.
– Рубен с шилом?
– Ну, может, не Рубен, мы же его дел не знаем...
– Ладно! – Биток хлопнул ладонью по столу. – Чокнутого искать по всему городу! Найдем, под утюг положим и про все расспросим.
На том и порешили.
Бывшие комитетчики и нынешние банкиры.
И в «Тихпромбанке» рабочий день начался с совещания. Проходило оно в узком кругу, только председатель и Ходаков с Митяевым. Отсутствие Тимохина бросалось в глаза, но Юмашев пояснил, что тот позвонил и предупредил о болезни.
– До двух ночи работали, – сообщил Митяев. – В кабинетах точно ничего нет, а подсобные помещения надо перепроверить.
– Хорошо, – чувствовалось, что Юмашевым владеет скрытое напряжение. – А что в Кузяевке?
Ходаков подробно доложил о деловой части своей поездки.
– И каковы выводы?
Ходаков помолчал.
– Надеюсь, вы не считаете меня идиотом?
От удивления Юмашев на миг даже избавился от охватившей его скованности.
– А в чем дело?
Ходаков прямо глянул ему в глаза, как человек, твердо уверенный в своей правоте.
– Да в том, что Лапин работает не на Тахира! И он никогда не попадал под машину! И никакой он не психбольной! Он из наших! Или, может, из военных, это дела не меняет! Легендированная биография, блокировка сознания, а появился он в Тиходонске второго сентября девяносто первого года!
Когда я сжигал кузяевский архив, все прятали концы в воду, консервировали агентуру! Когда московские бонзы выпрыгивали с балконов один за другим!
Ходаков постепенно поднимался и теперь стоял, выкрикивая каждую фразу в полный голос, будто вколачивал гвозди в сознание собеседников.
– Он – один из осколков того катаклизма, когда все полетело в тартарары! Когда я это понял, стало все ясно и с тестированием, и с проверкой на полиграфе, и со всем остальным! Причем вокруг него и сейчас варится нехорошая каша: Шиян и Колосов не застали его дома! Знаете почему? В подъезде, рядом с его квартирой, кто-то распластовал двух вооруженных бандитов!
Василий Иванович опомнился и внезапно замолчал.
– Простите, – уже обычным голосом сказал он. – Лапин такая же жертва, как мы все, только его вдобавок лишили разума. А мы еще хотим впарить ему несовершенную кражу! – И совсем тихо добавил:
– А мне его искренне жаль.
Оставшись в одиночестве, Юмашев в очередной раз посмотрел на часы.
Если все идет по плану, еще рано ждать сообщений. Но, если Тахир раскусил замысел, сообщение может последовать в любой момент. Причем в такой форме, что не обрадуешься.
Он распорядился всей смене охраны получить автоматы, удвоил посты на главном входе и во дворе, посадил ребят в машины на подъезде к банку.
Это было все, что он мог сейчас сделать. Но в минуты нервного ожидания надо чем-то себя занять, и Юмашев принялся обдумывать то, что сказал ему Ходаков.
Это было очень невероятно, но тем не менее походило на правду. Во всяком случае, эта версия все объясняет. А невероятность... Он сам профинансировал немало совершенно невероятных проектов, которые успешно превращались в реальность. Кстати... Может быть, именно Лапина и искал Бачурин! Иначе с чего бы он приезжал в Тиходонск без всякого дела? А ведь и здесь все сходится: если Лапин действительно такой парень, то они с Бачуриным и Куракиным трудились в одном муравейнике. А сейчас почти все перебрались из того муравейника в «Консорциум». Интересно, очень интересно... Кто же дал ему задание установить микрофон? Ну что ж, спросим...
Раньше аппаратов высокочастотной связи в Тиходонске было пять: в обкоме партии, облисполкоме, УВД, У КГБ и у командующего округом. Сейчас ВЧ-связь имелась и у банкира Юмашева, который в отличие от выскочек «новой волны» и того же Тахирова прекрасно понимал ее преимущества.
Через пару минут он напрямую соединился с Куракиным. Слышимость была прекрасной.
– Здравствуй, Михаил Анатольевич, – дружелюбно поздоровался Юмашев.
– Что-нибудь случилось? – насторожился тот, очевидно связав звонок с сегодняшней акцией.
– Да нет, еще рано, – успокоил его банкир. – Я просто хотел спросить: зачем ты заслал ко мне своего Лапина?
На секунду наступила леденящая тишина, Юмашев ощутил, как человек на другом конце провода превратился в сгусток жидкого кислорода с температурой минус сто восемьдесят градусов по Цельсию.
– Откуда ты узнал про него? – страшным шепотом спросил Куракин. Он знал, что эта связь не прослушивается, но инстинктивно понизил голос. – Неужели Бачурин? Я его...
Все сходилось.
– Да нет, Бачурин ничего не сказал, темнил, темнил и ни с чем уехал.
Мне сам Лапин рассказал.
Если бы Юмашев стал просто расспрашивать, кто такой Лапин, никакого ответа он бы не получил. Во всяком случае, правдивого ответа. Но, если резать по живому, можно добиться поразительных результатов.
– Что он тебе рассказал?!
– Все. Или почти все.
– Так он пробил блокаду?! – В каждом вопросе Куракина чувствовалось напряжение и ужас.
– Мы ему помогли, – сказал банкир. – С помощью полиграфа, гипноза и кое-каких препаратов.
Снова наступила тишина.
– Ты там живой? – поинтересовался Юмашев.
– Куда он дел бриллианты?! На три миллиарда долларов! Куда он их спрятал, сука?!
– А они твои, что ли?
Куракин взорвался.
– Это он думает, что они ничьи! Раз все развалилось, сменилась эпоха, то кейс с камешками спокойно лежит на дороге, поднимай кто хочет! Но ты же знаешь: ничейных денег не бывает! И я тебе советую: забудь все, что слышал! Выкинь из головы глупые мысли! Кто пойдет по этой дорожке, найдет только одно!
Чувствительная связь донесла вздох, другой. Куракин переводил дух.
– У меня даже сердце схватило, сейчас возьму валидол...
После короткой паузы он заговорил снова.
– Володя, ты же неглупый человек и не станешь делать таких ошибок.
Там только одно – верная смерть, ничего больше. Послушай меня: возьми нашего друга и засади его в какой-нибудь подвал с крепкой дверью, приставь хорошую охрану. Имей в виду, он очень опасен! Чрезвычайно опасен! А потом, когда все кончится и мои ребята освободятся, ты меня понял? Передай его им. Пусть контролируют его во время пересидки, а когда волна спадет, помоги отправить его ко мне! Нет, я не буду ждать, я прилечу сегодня!
– Во-первых, сегодня не ко времени. Представляешь, что тут сейчас начнется?
– Плевать!
– А во-вторых, его у меня нет. Он скрылся.
