— Неплохо, — кивнул Леонид. — Тинка обрадуется. Только вот ещё вопрос. В катакомбах, где я строил карту лабиринта, два человека убили друг друга, застрелили. И вокруг них обломки моей самоходки разбросаны. Мне за это ничего не будет?
— А ты в кого-нибудь стрелял?
— Нет, конечно.
— Тогда чего волноваться? Извини, что втянул тебя в это дело. Твоими машинками я думал прощупать оборону, а получилось — разворошил осиное гнездо. И за это, кстати, меня ждут большие неприятности. Главное — не посадить, а пресечь, такая, вот, штука. Импортные этим уже который год занимаются: системы транспортировки, сбыта, схемы отмывки денег… а тут я, со своей самодеятельностью. Представляю, что вам пришлось пережить. А перед Кристиной я лично извинюсь…
— Так это Интерпол курирует селекционный институт в катакомбах? — перебил его Леонид.
— Что за фантазия? — удивился Герасимов. — Шарашка Зимы — такой же криминал, как и смешанные плантации Кусинского. Только рангом помельче.
— Как же "помельче"? Умельцы Зимы, по вашим же словам, снабжают наркодельцов новыми сортами и гибридами на международном уровне. Общие объёмы выращенного сырья должны быть несопоставимо больше масштабов Кусинского. А Интерполу это выгодно: своими связями они укрепляют авторитет наркогенетиков на международном уровне. Если всё пройдёт по плану, то через какое-то время они будут знать всех по всему миру: от производителя до последнего дилера. А если что-то сорвётся… кому будет дело до наркоразборок в одной из отсталых стран? Вы думаете, что подставили меня, отправив на геодезию сомнительных мест. А на самом деле, подставили вас, открыв под боком МВД международный институт по селекции наркотических растений.
Повисло недоброе молчание.
Потом Герасимов сказал:
— Ого!
Но Леонид только вздохнул. Его беспокоило, что в заднем стекле он не видел своей машины.
— У меня стартер барахлит, — пожаловался он Герасимову. — Ваш коллега справится?
— Справится, — крикнул водитель. — Я девяносто еду. Сейчас догонит.
— А где эти покойники? — поинтересовался Герасимов. — Может, там проход к плантациям Зимы? Кто-то из депутатских бойцов, видно, на разведку ходил. Хорошо бы узнать, что там произошло…
— Это просто! — сказал Леонид. Он вытащил из нагрудного кармана визитку Захара и микрочип с разбитой "черепашки". — У самоходок питание автономное и рассредоточенное по узлам. Изображение и звук наверняка записаны в микрочипе. Нужно только подключить…
— А это что? — чужим, скрипучим голосом спросил Герасимов, вынимая из пальцев Леонида визитку. — Откуда?
— Захар дал. На работу звал.
— Жми на газ, Коля, — жёстко приказал водителю Герасимов. — И мигалку включи, а я подмогу вызову.
— Что случилось, Алексей Викторович? — спросил Леонид.
— Это прослушивающее устройство, Лёня, — сказал Герасимов, доставая мобилу. — Сам смотри. Теперь точно крендец. А мы даже не будем знать, кому дорогу перебежали…
Леонид взял визитку Захара и присмотрелся к выпуклому пятну, с копейку величиной, впрессованному в пластик карточки.
А через секунду их машина резко затормозила: бежевая "семёрка", ехавшая в двадцати метрах спереди, круто развернулась и стала поперёк дороги. Из неё посыпались люди. Корпус машины оглушительно загрохотал, лобовое стекло в один миг сделалось непрозрачным, покрывшись густой сетью трещин, а потом рассыпалось, опало.
Леонид с ужасом увидел, как смялся и разлетелся в клочья подголовник перед ним. Он повернулся к Герасимову, но тот только зарычал и начал заваливаться на бок, а в следующее мгновение его лицо превратилось в кровавое месиво.
Что-то ударило в голову, потом в шею.
"В меня попали", — подумал Леонид.
Он ещё успел удивиться, что ему совсем не больно.
* * *
— Отвёртка в машине есть? — неприветливо спросил патрульный.
— Да, конечно, — ответила Тина. Она пошарила справа от себя в дверной нише, нашла отвёртку и подала её инспектору. — Когда муж долго не может завести, он там, под капотом, что-то подкручивает…
— "Подкручивает", как же… — недовольно буркнул патрульный. — Контакты просто надо замкнуть…
Он дёрнул на себя рычаг замка капота, поставил ключ в положение "зажигание", проверил "нейтралку" и вышел из машины. Через несколько секунд машина завелась.
Патрульный вернулся повеселевшим.
— Ну, вот, другое дело, — сказал он. — Да вы не расстраивайтесь, Кристина Юрьевна. Это всё для отвода глаз. Доберёмся до города, и поедете домой.
— А вы откуда меня знаете? — насторожилась Тина.
Ей казалось, что у неё дрожит голос. А больше всего ей хотелось разреветься. "Куда вы увезли моего мужа?!" — вот о чём ей хотелось спросить.
— Так мы же милиция! — жизнерадостно пояснил инспектор. — Про всех всё знаем. Меня, кстати, зовут Анатолием Степановичем. Можно просто, Степаныч.
— Приятно познакомиться, — автоматически сказала Тина.
Патрульный выехал на трассу, но через минуту его настроение опять испортилось.
— Эге! Да у вас помпа звенит! Разве можно так ездить? — Степаныч укоризненно посмотрел на неё, будто это она лично, своими руками разломала какую-то "помпу".
— Машиной муж занимается, — отрезала Тина.
— В том-то и дело, что не занимается. О корпусе я вообще молчу! Издевательство над техникой. Как вы техосмотры проходите… буксир хоть есть?
— Да, есть… — ей удалось справиться с голосом. — Куда вы повезли моего мужа?
И она всё-таки разревелась.
Простой вопрос, безобидная фраза, оказалась шлюзом, открывшим слезам дорогу.
— Прекратите истерику, Кристина! — прикрикнул на неё Анатолий Степанович. — Я же вам сказал, это только до города. У вас были неприятности. Чтобы не привлекать внимание, мы сделали вид, что везём вас на штрафплощадку. Всё в порядке!
— Вы меня не обманываете? — спросила она.
Ей казалось, что они увезли Лёнечку навсегда.
Но инспектор не ответил. Он пристально вглядывался вдаль, а машина, дрожа и вибрируя, всё набирала скорость.
Кристина глянула вперёд и увидела столб дыма. И вереницу автомобилей по обеим сторонам дороги.
Какие-то люди бежали к горящей патрульной машине. Анатолий по телефону что-то говорил, а через минуту, объехав по обочине стоявшую колонну, остановился в метрах двадцати от пожара.
Она смотрела на огонь и ничего не понимала: где её Лёня? Почему они остановились? Ведь этот, как его, Степаныч? да? обещал отвезти к Лёне. И сам Степаныч куда-то делся…
Она вышла из машины и пошла в поле. Смотреть на столб дыма и факел огня ей было почему-то неприятно. Кто-то догнал её и повернул обратно, в сторону дороги. Она послушно, как заводная кукла, вернулась к трассе. Ей даже показалось странным, как это она сразу не сообразила: на дороге было очень много людей, не может такого быть, чтоб среди них не было того, кто нужен. Без которого нельзя и незачем жить.
