— Подтвердите, что терпите бедствие, — перебил меня Шахтияр.
— О, великий Шакти!.. — напомнил о себе Лукич.
Я почувствовал себя в сумасшедшем доме и почему-то сразу успокоился — ещё бы: говорят, в дурдоме и стены помогают…
— Разумеется! — согласился я. — Мы терпим бедствие…
— В таком случае займите свои места и пристегнитесь, — как-то сразу повеселел Шахтияр. У него даже брови разгладились. — Сейчас я пришвартую вас к своему борту и отбуксирую на Базу. Вам только нужно пояснить, где у вас корма, чтобы пол и потолок имели правильную ориентацию…
* * *
— Куда он нас тащит?
— Привет! А я думал, что это вы мне скажете…
— Не надо шутить, Игорь, — с укором сказал Лукич. — Ты можешь определить точку, в которой мы сейчас находимся, а сутки спустя точку, в которой окажемся. Зная время и координаты…
— А вы не учите меня навигации. Этот парень движется с постоянным ускорением, чуть меньше одного g. Он может изменить курс, и все наши расчёты не будут стоить бумаги, на которой мы их запишем. И меня это пугает. До сегодняшнего дня я и не знал, что такие корабли существуют.
— Подумаешь, — фыркнул Лукич. — У военных может быть всё что угодно. В мои времена ходило немало слухов…
— Лукич, — остановил я его. — Не надо о слухах. Мы где-то неподалеку от астероидного пояса. Откуда здесь взялся этот чёртов спасатель? Он идёт с постоянным ускорением, и, когда отдавал мне приказ, у него и в мыслях не было, что я не изменю курс, и не полечу вслед за ним. Но самое жуткое не это.
— А что же?
— Величина ускорения. Не дотягивает она до родных 9,8!
— Решил поберечь наше здоровье, — настаивал неизвестно на чём Лукич. — Не хотел нас травмировать, вот и сбросил…
— Не вполовину и не на одну треть! Сбросил до 9,1? Черти бы его побрали с такой "заботой"! Перед тем как спуститься на Землю, мы месяц проходим рекондицию на Луне, потом ещё столько же в госпитале "Кольцо", от половины земной силы тяжести до двух третей. А этот ненормальный как грузит?
— Так, может, его попросить…
— Попросим! — перебил я Лукича. — Но кое-что другое…
Я протянул руку к блоку связи и вызвал Шахтияра:
— У нас на борту отказало радио, — пожаловался я ему. — Нельзя ли подключиться к вашему?
— У вас очень древняя конструкция, капитан Коган, — ответил Шахтияр. — Уверен, что разъём на моём корпусе не подойдёт к вашему. Кроме того, у нас наверняка различные вольтамперные параметры входных-выходных сигналов…
— Понимаю, — согласился я. — Тогда разрешите воспользоваться вашей антенной, один вход-выход, вольтаж определяется приходящим сигналом, а не внутренним устройством обслуживающих цепей…
— Понял вас, капитан Коган. Через минуту доложу о готовности.
И в самом деле, не прошло и минуты, как он сам вышел на связь и пояснил, где у нас на корпусе и к какому контакту он подсоединил свою антенну.
Обнаружив указанную Шахтияром медную жилу, я почувствовал возбуждение: проводник, который я держал в руках, уходил под корпус внутрь корабля чужака.
Подсоединив контакт к компьютеру, я тщательно изучил его потенциалы. Ничего необычного: только чувствительность примерно в тысячу раз выше, чем у наших антенных устройств. С помощью этой штуки можно было наладить связь с Землёй, которая в это время находилась по ту сторону Солнца. Но к чему мне связь с Землёй? Чтобы пожаловаться, что какой-то идиот расстрелял мою баржу и она вот-вот войдёт в метеоритный пояс? Нет. У меня были другие намерения…
Я отправил пробный набор импульсов и вскоре почувствовал, что "клюёт". С помощью антенного кабеля мне удалось "нащупать" какое-то исполнительное оборудование на борту Шахтияра. Ещё два часа понадобилось, чтобы установить связь с устройством, которое по характеристикам напоминало микрофон. Ещё час, и я к нему подключился.
Ничего нового — свисты, хрипы, пощёлкивания… зато теперь я слышал не то, что мне позволяли, а то, что я хотел. Теперь я слышал, что делалось на судне Шахтияра.
Следующий этап был немного сложнее, но я был уверен в своих силах. Вернее, в возможностях своего компьютера. В конце концов, у меня были записи голоса Шахтияра на его птичьем языке и параллельный текст на русском. Ещё была ЭФГ Лукича и её примерный "перевод" на язык Шахтияра.
Оба этих "розетских" камня я "скормил" компьютеру, а сам отправился на кухню. Благодаря новому знакомому, питаться мы теперь могли, как нормальные люди: сидя за столом и пользуясь обычными столовыми приборами. Лукич, взявший на себя обязанности кока, приготовил рисовую кашу, малиновый пудинг и чай.
— А как насчёт жареной картошки? — поинтересовался я.
— Есть и менее болезненные способы отправиться на тот свет, — как-то чересчур рассудительно ответил Лукич. — Или подзабыл диету лунной рекондиции?
Разумеется, не забыл. Уже и пошутить нельзя… Впрочем, меню Лукича оказалось "на высоте". Я и не заметил, как всё съел.
— Здорово! — искренне восхитился я. — Спасибо. Вкусно.
— На здоровье, — вежливо ответил Лукич. — Что будем делать дальше, капитан? Как думаешь?
— Думаю я медленно и редко, — признался я. — Но если вы о нашей ситуации, то самое время вернуться в рубку и послушать, что скажет компьютерный переводчик. — Я взглянул на часы. — Кроме того, он уже полчаса "слушает", что там, у Шахтияра на корабле делается…
Мы с Лукичом убрали на кухне и вернулись в рубку. Я с облегчением вытянулся в пилотском кресле, а Лукич пристроился на комингсе в дверном проёме. Мне стоило больших усилий, чтобы сдержаться и не предложить ему поменяться местами. Как он там может сидеть?
Комп и в самом деле дешифровку закончил, но толку к нашей ситуации это нисколько не прибавило.
На корабле-захватчике, кроме Шахтияра, была женщина. Вот эта парочка и составляла весь экипаж наших обидчиков. Причём, какая парочка! О нас — ни слова! Женщину звали Лин. И все их разговоры сводились к темам: что и сколько будет Шахтияр кушать на обед, ужин и завтрак. Как Шахтияру спалось, и нет ли у него претензий к тому, как уложены у Лин волосы. Какой именно массаж выберет сегодня Шахтияр, и, наконец, какую именно позу предпочтёт Шахтияр в любовных ежевечерних состязаниях со своей возлюбленной Лин…
Я немедленно не выключил воспроизведение только из-за понятного ступора, в который попал после первых же слов. Потом я пришёл в себя, украдкой взглянул на Лукича и всё-таки выключил…
— О, великий Шакти! — прошептал Лукич в наступившей тишине.
— Только этого не хватало! — сказал я. — Нас остановил самовлюблённый кретин!
— У неё ангельский характер, — заметил Лукич.
Я собрался с духом и включил вновь:
— …ванна с лепестками роз, мой повелитель. Надеюсь температура воды…
