— Вы же слышали.
— Слежку установили?
— Нет. Он показался всего на несколько секунд. Чертовщина какая-то!
— Что?
— Он помахал в камеру слежения; судя по всему, он там неплохо развлекается.
— С кем он там?
— С Авраамом Линкольном.
— Вы что?..
— Нет. С ним рядом стоял Линкольн. Там мелькали и другие люди. Мы пробиваем их фотографии по нашим базам и довольно скоро выясним, кто есть кто.
Перед Галлахером замерцал оживший монитор. Да, определенно это был президент. И он махал в камеру.
— Неужели камера-шпион висит там в открытую? — спросил Галлахер своего собеседника, а Клэнси подошел поближе.
— Нет. Она спрятана под цветами. Но они знали, что камера там, потому что он посмотрел прямо в нее и помахал.
Галлахер увидел, что в зал входит Марлин, а за ним Мейснер.
— Ладно. Спасибо за помощь!
— Вы уже видели снимки? — спросил Марлин, сразу направляясь к мониторам.
— Да.
— Означает ли это, что тот, кто все затеял, действует заодно с президентом?
— Почему?
— Все слишком очевидно, мать его — как будто они хотят, чтобы его узнали.
— А может, кто-то с нами играет.
— Я думал, аватары, изображающие действующего президента, вне закона.
— Так и есть.
— Что мы можем сделать?
— Как только установили его личность, на место отправили роботов-чистильщиков, которые стерли данные. К тому же лицо президента было видно всего две секунды.
— Всего?
— Всего.
— Но он махал гораздо дольше.
— Знаю. Единственный аватар, который закодирован таким образом, чтобы чистильщики его не стерли…
— Это сам президент, — ответил Мейснер. — Надо лишь убедиться, что в физическом смысле он не пострадал.
Галлахер кивнул и заговорил с одним из своих подчиненных:
— Сходите к президенту, проверьте, как он там. — Он повернулся к другому: — Увеличьте запись. Просмотрите ее покадрово. Найдите все, что нельзя заметить невооруженным глазом. Пусть вам кто-нибудь поможет; лишняя пара глаз не помешает. Вы, скажем, изучаете одну половину кадра, а ваш напарник — другую. Дело государственной важности! Пока работаете, пусть кто-нибудь еще осмотрит все дороги, которые уводят с места происшествия. Возможно, АНБ уже напало на след, но лишняя проверка не помешает. Ищите двух Авраамов Линкольнов.
— Уже все осмотрели, — последовал быстрый ответ. — Ничего не обнаружено. И камеры-шпионы в «Изумрудном городе» тоже ничего не дали. Огромный жирный ноль. И все, что у нас есть на Монро, — что она вошла в тот отель. Одна.
— Откуда она появилась?
— Понятия не имею. Мы сняли записи со всех камер с обеих сторон улицы на протяжении почти десяти кварталов. Нигде никаких признаков Монро до тех пор, пока она не поворачивает за угол и не входит в здание.
— Рядом церковь. Может, она оттуда вышла?
— Нет. В церкви камер нет, но я проверил все подходы к ней. Ничего. Побеседовал с церковным старостой; он глаз не спускал к церкви и уверяет, что внутри никого не было… во всяком случае, никого похожего на Мэрилин Монро.
— Староста — робот или аватар?
— Аватар. Им руководит настоящий пастор в Реале. Проверили все записи, сделанные в церкви. Его показания подтверждаются. Сейчас внутри никого. Они готовятся к оживленным выходным.
— Кто не готовится? Скажите, что находится между церковью и гостиничным комплексом?
— Только «Темные зоны».
— И все?
— Совершенно верно. И все.
Озадаченный Галлахер кивнул, повернулся и быстро последовал за остальными в президентский Переходный отсек, мимо стоящих у дверей охранников. Сотрудник, которого он послал проверить состояние президента, вышел ему навстречу.
— Он по-прежнему там, — сообщил сотрудник.
Тело Тедди Диксона по-прежнему лежало в сенсокресле, в той же позе, что и раньше. Рядом с мужем сидела Энни Диксон; она словно охраняла его покой.
Со стороны казалось, что президент мирно спит.
— Новости есть? — спросила первая леди.
— Нет, — ответил Мейснер. — Мы просто проверяем, все ли в порядке.
Клэнси оглянулся на мониторы, подключенные к системе жизнеобеспечения. Ничего не изменилось; Диксон пребывал в глубоком киберсне.
— Раз вы все сюда явились, да еще вместе, значит, наверняка что-то случилось, — заметила первая леди.
— Получили распечатки снимков Тедди, — отважился Мейснер. — В «Мире Элвиса Пресли».
— Как он?
— По нашему мнению, запись сфабрикована. Чтобы сбить нас со следа.
— Или сообщить, что он еще жив?
Мейснер взглянул на вошедшего Галлахера:
— И что теперь?
— В деле замешан не один человек, — заявил Галлахер.
— Почему вы так считаете?
— Кто-то имеет доступ к управлению камерами-шпионами. Во Втором мире никто не может превратиться в невидимку, а Монро появляется у входа в отель словно ниоткуда. Потом эти двое берут и исчезают из Грейсленда после того, как Тедди помахал в камеру. Да, тут не один человек орудует. При операциях такого масштаба за всем наверняка стоит целая организация.
— Или кто-то имеющий доступ к оборудованию крупной организации, — вставил Клэнси.
— Кто, например? — оживился Мейснер.
Клэнси пожал плечами:
— Мы задействовали помощников со стороны — людей, мягко говоря, непредсказуемых. Значит, мы сознательно допустили утечку щекотливой информации, которая может рикошетом больно ударить по нам же. Мы рискуем провалить всю операцию!
— У нас мало времени и нет выбора, — напомнил Галлахер.
— Может, мы, наконец, сдвинулись с места? — с надеждой спросила Энни Диксон.
Галлахер улыбнулся, утешая ее.
Клэнси заметил, что с улыбкой не вяжется озабоченное выражение глаз.
Кафе «Гусар»
Маргитсигет
«Бриллиантовый парк»
9М436К2506, «Изумрудный город»
Реальное время: до контрольной точки 8 часов 28 минут
Я вернулся в «Гусар». Двоим моим помощникам почти ничего не удалось выяснить. Может быть, я выбрал неверный подход; может, нужно было потребовать подкрепление. Хотя агенты спецслужб — люди непредсказуемые; опасно спускать их с поводка…
Я сидел опустив голову и сосредоточенно копался в системе безопасности Белого дома. Через нее можно было выйти в системы других спецслужб, в том числе АНБ. Хорошо, что не пришлось взламывать непосредственно систему АНБ; чем меньше звеньев в цепи задействовано, тем меньше вероятность, что меня вычислят.
