— Слухи… одни слухи! Сам подумай, даже если бы мы захотели, у нас бы ничего не получилось! Дятлы из ООН, любители прав человека, следят за каждым нашим шагом.
— И все же никто до сих пор не доказал, что тайного хранилища не существует.
— Зачем вообще уничтожать такие полезные сведения?
Галлахер пожал плечами:
— Потому что собирать их… неправильно, нехорошо!
— Что значит «От альфы до омеги»?
— От «А» до «Я». Похититель требует, чтобы мы уничтожили все, абсолютно все такие записи. — Галлахер велел одному из своих подчиненных передать новость в АНБ.
— Они уже знают, — последовал быстрый ответ.
— Поразительно! Сообщите вице-президенту, что мы с агентом Клэнси идем к ней. Перебросьте ей текст послания… если это можно назвать посланием. Кстати, пригласите к ней заодно и главу президентской администрации, и советника по вопросам национальной безопасности. Передайте им, где нас найти. — В ожидании распечатки Галлахер раскачивался на каблуках.
Дон Клэнси, не обращая на него внимания, продолжал думать о том, как ему следовало защищать президента.
Торговый центр «Свет надежды»
812К1129, «Изумрудный город»
Второй мир
Реальное время: до контрольной точки 3 часа 36 минут
— Я не хочу, чтобы твой знакомый из Белого дома узнал про Джима, — решительно заявила Энди.
— Не волнуйся. То, что Джим может проходить в места, куда доступ ограничен, еще не значит, что он виновен, — уговаривал я Энди.
Мы сошли с транспортера и в плотной толпе побрели к торговому центру «Свет надежды». Вход в него охранялся целым отрядом киберкопов. Кроме них, на тротуаре стояли еще двое и напряженно всматривались в толпу, кого-то явно выискивая. На суету киборгов-полицейских они не обращали никакого внимания… Я сразу понял, что перед нами агенты какой-то спецслужбы.
— Давайте выпьем коки, — предложил я, отворачиваясь.
Тибор тем временем оторвался от нас и слился с толпой, отыскивая друзей и знакомых.
Мы прошли еще квартал к югу и вошли в маленькую киберкофейню сети «Старбакс». Энди набрала код Тибора и объяснила, где нас найти. Мы оказались единственными клиентами; заказав напитки, мы перебрались в угловую кабинку.
— Ну, надумал что-нибудь? — спросила Энди.
— Нет. Мозги у меня стали плоскими, как «Альфа-мир».
Она хихикнула. В то время как многие ландшафты Второго мира включали в себя горы, леса и холмы, «Альфа-мир» оставался плоским, невыразительным.
— Ты там бывал?
— В самом начале, когда «Альфа-мир» еще считался настоящим прорывом. Даже купил там себе дом. Он у меня до сих пор.
— Шутишь? Я думала, там сейчас остались одни хиппи и панки.
— Ты недалека от истины.
— Да, «Альфа-мир» выродился. Превратился в анклав, окруженный со всех сторон современными красивыми домами. Его некогда горделивые дома ветшали. Первые поселенцы постепенно переезжали в новые охраняемые кварталы Второго мира, а в «Альфе» оставались лишь твердолобые и панки, которые не желали ничего менять в своем киберпространстве. Квартал, в котором стоял мой кибердом, сильно обветшал; некоторые места здорово смахивали на Кабул — сразу после того, как оттуда, наконец, прогнали талибов.
— Ты по-прежнему бываешь там?
— Нечасто. В основном чтобы убедиться, что дом еще стоит.
— Где это?
— Возле «Граунд Зеро». Большое серое здание без окон. Похоже на бетонную обувную коробку. И участок — примерно пять акров леса. Можешь там пожить, если некуда больше будет деваться.
— Хорошо. А как туда попасть?
— Легко. Там одна дверь. Надо постучать пять раз и сказать: «Конор говорит: Сезам, откройся!»
Энди рассмеялась:
— От Мастера игры ждешь чего-то посложнее!
— Самое простое решение — самое лучшее. Кстати, дом я сохраняю из сентиментальных побуждений. Через «Альфу» я впервые попал во Второй мир. Так сказать, осколок прошлого.
— Расскажи, как все было в самом начале?
— Здорово… для своего времени, конечно. Ну… и несерьезно, что ли. Тогда еще никто не умел испытывать во Втором мире настоящих ощущений. Можно было проходить стены и деревья насквозь. Тогда и аватаров-то было всего сотни две. Их арендовали или покупали. Пейзаж был двухмерным, довольно невыразительным, поэтому дома все старались сделать поинтереснее. Программировали рядом озера, леса, красивые сады. Как будто очутился в «Симах»…
— Где?!
— Была такая игра-симулятор… В конце прошлого века и в начале нынешнего она пользовалась огромной популярностью. Так вот, «Альфа-мир» во многом напоминал «Симов». В нем можно было еще играть в разные игры… Тогда еще не додумались клонировать Мэрилин Монро; а если бы ее аватар и появился, никто бы не получил удовольствия, трахнув ее.
На экране монитора, к которому я подключился, всплыло сообщение.
— Ну вот, опять!
Я переслал сообщение Энди, и она прочла его.
«СЕЙЧАС НЕ ТРЕБУЮТ ВЫКУПА, КАК В ДОБРЫЕ СТАРЫЕ ВРЕМЕНА.
ДЕНЕГ НЕ НАДО. НИКОГО НЕ НАДО ОТПУСКАТЬ — НИ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫХ, НИ ТЕРРОРИСТОВ. ЕСЛИ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВАШ ПРЕЗИДЕНТ ВЕРНУЛСЯ, ВАМ НУЖНО ОДНО:
СТЕРЕТЬ ИНФОКАЛИПСИС
ОТ АЛЬФЫ ДО ОМЕГИ.
Я СРАЗУ ПОЙМУ, КОГДА ВЫ ЭТО СДЕЛАЕТЕ.
ИНАЧЕ ВЫ УБЬЕТЕ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА.
У ВАС ОСТАЛОСЬ 2 ЧАСА 29 МИНУТ».
— Он, наконец, действует, — сказал я.
— Почему «он»?
— Потому что за всем стоит одиночка. Ни крупные группировки, ни террористы тут ни при чем. Похититель — одиночка, который преследует свою цель. Ему очень нужно, чтобы его требование выполнили!
— Ты, похоже, нисколько в этом не сомневаешься.
— Чутье, только и всего… Крупные группировки требуют выкуп или освободить заключенных. Они защищают сами себя. А этому типу требуется что-то другое. Возможно, его интересует секретная информация о себе самом.
— Я всегда думала, что Инфокалипсис — выдумка киберпанков.
— Кто знает? Согласно резолюции ООН, вся личная информация является собственностью частных лиц, к которым она относится. Правда, кто здесь заботится о соблюдении прав человека? И вообще, сейчас это не важно. А важно то, что похититель думает, будто Инфокалипсис существует и его требование выполнимо!
Тут появился Тибор. Он подсел к нам и сообщил: ходят слухи, что нашли убитую женщину, ПВП.
— Здесь, конечно, такое случается сплошь и рядом, да и нельзя сказать, что ее убили с особой жестокостью… Только одна деталь: говорят, что убийца — президент США. — Он добавил, что на убийце была липнущая к лицу маска Диксона, продажа которых была запрещена — как и масок других глав государств.
