— Я их вижу, я их вижу, — доложил ОСВ.
Я перевел курсор на две вражеские точки. ИСЧ сообщил: (2) США-Б/КАМ № 220? Это означало: два гватемальских «команча» вооружены ракетами.
— Следует ожидать атаки, — предупредил пилот и изменил направление на сорок градусов к северо-западу в сторону Пунта-де-Манабикуэ.
— Дали бы мне разрешение на стрельбу — и дело с концом, — с досадой сказал ОСВ. — Нет, серьезно.
Мы вошли в матовый фронт тучи и на секунду словно оказались в вате, а потом опять поднялись в голубизну.
Они нас вызывают, — произнес ОСВ и переключился на обычный канал связи между воздушными судами.
— …no me friegues, — приказал командир «команча». «Не ищите приключений на свою жопу». — Садитесь и сдавайтесь.
— Diles que nos la mamen, — проворчала Ана. «Скажи им: пусть отсосут».
У них тут свои правила, подумал я. Обычно с противоположной стороной не переговариваются. Возможно, аровцы плюнули на правила, потому что занялись частным бизнесом.
— Слушайте, «команчи», не путайтесь под ногами, — сказал ОСВ по обычному каналу.
— Pela las nalgas,
[734]
— отозвался один из гватемальских вертолетов.
— No les hables, — раздался голос гватемальского диспетчера. «Не разговаривайте с ними».
— Vete, — огрызнулся ОСВ. — Убирайтесь. Вы, ребята, из другой весовой категории.
— Mejor andate a la mierda!..
[735]
— У нас тут есть для вас одна херовина, — пугнул их ОСВ. — Отвяжитесь. Даю вам последний шанс. — Он отключился и перешел на интерком: — Ладно, ребята, слушайте меня. На тот случай, если…
Раздался высокий писк — сигнал тревоги, означающий, что нас собираются атаковать.
Вот бля, подумал я.
— Вот бля, — сказал пилот.
— Аве Мария, пуск!!! — крикнул ОСВ. — Сучий потрох! Не волнуйтесь, это рабочая ситуация, мы к ней готовы…
— Попробуй пятьдесят пять, — произнес голос с базы. — Четыре на шесть сорок две сотых.
Розовая вспышка осветила кабину — вражеский прицельный лазер нашел нас. Я проглотил комок блевотины, подступившей к горлу.
— Мы в жопе, — неслышно пробормотал я в свой шлем, — не могу поверить, что меня уболтали на это, не могу поверить, не могу поверить, не могу поверить. — И нервно потер бедро.
— Понял тебя, — ответил пилот. — Делаем девяносто пять понизу.
— Минимальный радиус должен быть один восемьдесят.
— Делаю один девяносто. — Красная точка опасности появилась на моем экране, а потом застыла — видать, нам кранты. Mierdita!!!
— Понял. Отсчет от десяти.
— Внимание.
Пилот одновременно изменил положение кабины и поворотного ротора и резко взял обратный курс. Кошмар, подумал я, голова сейчас оторвется от шеи. Внезапно турбины сбросили мощность, несущий винт застопорило, и неожиданно в салоне воцарилась сверхъестественная тишина. Мы рухнули вниз, меня охватил липкий страх, внутри все взорвалось. О господи, я падаю, падаю! «Ничего, — вопил я, не открывая рта, — вокруг еще до черта воздуха, и он неплохо нас держит!» Мы опять оказались под тучей, и в одной миле к востоку мигнул красный свет маяка в Пунта-де-Аматикве. Мы летели над заливом в северо-восточном направлении.
— Отлично, сближение продолжается, — сообщил ОСВ. — Девяносто. Восемьдесят пять.
— Так, делаем Ю-сорок девять, — сказал пилот. — Внимание.
Наши двигатели снова замедлили ход и, показалось мне, почти остановились.
С левого борта на ракете МД-4 включился двигатель, подражая тепловому выбросу аппарата. Самолет стал падать. На высоте около двух тысяч футов пилот снова запустил роторы, но гиппо по-прежнему неудержимо несся к пенной стрелке полуострова — плотные нижние слои атмосферы должны были снизить вероятность поражения ракетами «воздух — воздух». Мы будто погружались в арахисовое масло без вяжущих добавок. На карте ракета висела рядом с неподвижной точкой — нашим самолетом — в середине экрана, то подкрадываясь потихоньку, то отступая назад. Когда до воды оставалось меньше двадцати футов, пилот вывел нас вверх по такой ровной параболе, что я чуть не вывернулся наизнанку. Мои яйца потащило куда-то в желудок, а потом по пищеварительному тракту в рот, но я успел проглотить их по отдельности, прежде чем они вывалились наружу. Клянусь, все так и было, и я явственно ощущал, что левое чуть больше правого. Внизу раздалось шипение, словно сработал клапан сброса на гигантской кофеварке, — красная точка пронеслась мимо нас, следуя к болоту. Я не видел удара, но ракета, вероятно, поразила цель всего в сотне футов перед нами — чуть ближе к заливу. По кабине прошла ударная волна, раздался треск — тук-тук-тук, — это композитный корпус гиппо расширился от жара. Стеклянное окно в брюхе самолета под воздействием давления подалось внутрь, а потом, покрывшись трещинами, вернулось в исходное положение. Галька застучала по нашему покрытому кевларом шасси, нас подбросило, а потом все вернулось в норму. Я переключился на хвостовую камеру. Увидел я только чаек в небе и каплевидный выброс пара размером с десятиэтажную порцию растворимого картофельного пюре. По какой-то причине у меня из головы не выходили мертвые рыбы-попугаи. Гиппо снова выровнялся и, набирая высоту, помчался точно на северо-запад, в сторону от Гондурасского залива.
— Ну, — сказал ОСВ, — у них еще осталось пять таких же херовин. Не будем тратить время.
Мы поднялись в тучи и полетели сквозь них. Что за хренота, подумал я. Если бы я хотел играть в солдатиков Джо,
[736]
то завалил бы экзамены в университет, поступил в морскую пехоту, подделал бы свою историю болезни и вознесся на небеса в Ираке. Я вызвал четвертый канал по интеркому.
— Марена? — прошептал я. — У тебя все в порядке?
Я не мог ее толком видеть через камеры моего шлема, передо мной плавал значок.
— Все нормально, — раздался через несколько секунд ее голос. — У меня Макс на линии, я к тебе вернусь. — Щелчок.
Я почувствовал сильный запах рвоты с добавкой мочи и, возможно, фекалий. Кто-то испугался настолько, что выпустил все это из себя. Наверное, Майкл, подумал я. Слабак!
— Отвяжись, — сказал по радиоканалу ОСВ. — Башку снесу. Понял?
— Muerancen huecos, — огрызнулся гватемальский летчик. «Сейчас вы у меня сдохнете, суки».
Наша тревожная сигнализация «мы — цель» заработала. Бля. Новая волна паники нахлынула на меня, и я поглубже погрузился в обманчивую безопасность мягкого эргономичного кресла.
