«Еще одна дурная привычка Мэлори», — отметил Уоррен про себя, но промолчал. Он не хотел драться со своим зятем, по крайней мере до тех пор, пока не возьмет несколько уроков бокса и не сможет превзойти Джеймса.
Он просто поддержал Джорджину:
— Она права, Мэлори. Я уже принес свои извинения. Это больше не повторится.
Бровь Джеймса взлетела вверх, что было явным признаком: он не поверил ни единому слову. Но, к облегчению Уоррена, Джеймс отошел к кроватке и взял из нес дочь.
— Иди ко мне, Джек, пойдем поищем спокойное местечко, — говорил он, направляясь к двери.
Джорджина подождала, пока дверь за мужем закрылась, и обратилась к брату:
— И пожалуйста, ни одного слова о том, как он ее зовет, ты меня слышишь?
— Я не собирался заводить об этом разговор, ты сама начала, но учти, мне доподлинно известно, что тебе это тоже не нравится.
— Да, не нравится, но я знаю, как с этим быть.
— Да? И что же нужно делать?
— Ничего. Не обращать никакого внимания. Неплохо бы тебе попробовать. Немного снисходительности тебе не повредит.
— Ты становишься все больше похожа на своего мужа.
— Джеймс был бы счастлив услышать такие слова. Уоррен помрачнел и спросил:
— Джорджи, пожалуйста, ответь мне на один вопрос. Ты сама знаешь, почему он всегда так себя ведет? Чего он добивается?
— Я знаю, и этого достаточно. Не стану описывать тебе все обстоятельства его прошлой жизни, которые его таким сделали, точно так же как не буду и ему объяснять, что сделало тебя таким бессердечным и грубым. А если ты на самом деле хочешь это выяснить, почему бы не спросить его самого?
— Обязательно так и сделаю, — проворочал Уоррен.
— Прекрасно, а пока вернемся к тому, о чем мы говорили. Я пыталась тебе объяснить, что Джеймс не бьет баклуши целыми днями, как ты себе это воображаешь. Когда он вернулся в Англию, он уволил всех управляющих и теперь сам распоряжается своей собственностью. Кроме того, он занимается своими вложениями, которые сделал за него Эдвард и даже намерен приобрести торговые суда.
— К чему это? — в ужасе спросил Уоррен.
— Ну, не знаю, — улыбнулась она. — Может, хочет показать своим шуринам, на что он способен, может, хочет меня сделать своим советником. Конечно, если бы кто-нибудь предложил ему долю в пароходстве «Скайларк»…
Уоррен не мог понять, шутит она или говорит серьезно, дразнит его или на самом деле хочет, чтобы ее муж стал их полноправным партнером. Но сама мысль ввести в семейное дело англичанина, да еще которого он просто не переносил, была ужасна.
— Было бы прекрасно, если бы ты вышла замуж дома, а не в этой проклятой стране.
Она не рассердилась на него на этот раз, а только вздохнула:
— Уоррен! Что сделано, то сделано. Постарайся привыкнуть.
Он вскочил с кресла, на котором сидел, и подошел к окну. Стоя спиной к сестре, он сказал:
— Хочешь — верь, хочешь — нет, я стараюсь, Джорджи. Если бы он только не искушал меня своими шуточками. Меня угнетает то, что теперь, когда я больше времени провожу дома, тебя там нет.
— О, Уоррен, я так люблю тебя, несмотря на твой несносный характер, — ответила она очень нежно, — но скажи, тебе не приходило в голову, что теперь вы гораздо чаще будете бывать здесь, поскольку Клинтон начинает торговать с Англией? Может статься, что я буду вас чаще видеть, чем раньше.
«Да, но чтобы ее чаще видеть, надо смириться с Джеймсом Мэлори, а это разные вещи», — подумал Уоррен — А как вообще дела? — спросила она, уклоняясь от неприятного разговора.
Не в восторге от нового замысла, Уоррен в ответ пожал плечами:
— Клинт с остальными отправился подыскивать подходящее место для конторы. Я тоже должен был идти, но мне так хотелось сначала повидаться с тобой, а вечером мы придем к тебе все вместе.
— Ты хочешь сказать, что у «Скайларка» будет своя контора в Лондоне? — обрадовалась Джорджина.
Он повернулся к ней, чтобы удостовериться, что она на самом деле испытывает тот восторг, который был слышен в ее голосе, — Этот план принадлежит Дрю. Поскольку мы снова собираемся иметь дело с англичанами, почему бы не бросить все суда «Скайларка» на этот новый маршрут и не получить преимущество во времени?
— Конечно, у вас должна быть своя контора в Лондоне, а кто же будет управляющим?
— Наверное, я, — сказал он, приняв решение на ходу, сам не отдавая себе отчета в причинах, и тут же поправился:
— До тех Пор, пока мы не привезем кого-нибудь из Америки.
— Вы же можете нанять и англичанина.
— Это американская компания.
— Но контора в Лондоне!
Уоррен рассмеялся. Опять старая история! Она тоже улыбнулась, догадавшись, о чем он думает. Тут в дверь постучали, и в комнату заглянула Реджина Иден:
— А, тетя Джордж, тебе уже лучше! Я исполнила свое обещание принести имена и адреса хороших нянек. Правда, я сама с ними не разговаривала, поскольку моя Мэгги убедила меня в том, что в этом нет необходимости. У них прекрасные рекомендации, не знаю только, свободны ли они сейчас.
— Все равно я отдам этот список Джеймсу. Он намеревается искать для Джек все самое лучшее. Как будто я не смогла бы отличить хорошее от плохого.
— Сумасшедший папаша. Но ты на самом деле позволишь ему беседовать с нянями? Он же всех распугает! — Реджи внезапно остановилась, только сейчас заметив Уоррена, стоявшего у окна. — Ох, извините меня, пожалуйста. Эми мне не сказала, что у Джордж уже есть гости.
— Не стоит извинений, леди Идеи, — сказал ей Уоррен, — я уже отправляюсь по делам. — Он наклонился над постелью сестры, чтобы поцеловать ее на прощание:
— До вечера, Джорджи!
Глава 10
— Я не ослышалась? — спросила Реджина, после того как дверь за Уорреном закрылась.
Сама слегка удивленная, Джорджина усмехнулась:
— Думаю, он хотел дать мне понять, что постарается.
— Что ты имеешь в виду?
— Постарается поладить с Джеймсом.
— Вот уж вряд ли. Именно у этого твоего брата никогда не хватит терпения, чтобы оценить тонкий юмор дяди Джеймса.
— Тонкий?
— Ну хорошо, пожалуй, это слово не совсем подходит, — великодушно согласилась Реджина.
— Правильнее было бы сказать, что он шутит, как будто камни бросает.
Реджина прыснула со смеху:
— Он не так плох.
— С теми, кого он любит, разумеется, нет. Его шутки нас только изредка царапают. Тех, кого он не любит, он просто размазывает по стенке, а тех, на кого сердится, в землю вколачивает. Сколько раз я это все наблюдала! А Уоррен к тому же выходит из себя, что бы Джеймс ни сказал.
