Но случилось чудо, и уловка подействовала. Длиннополый вдруг выпрямился, хмуро пожевал губами, спрятал в карман руку с кастетом и, развернувшись, быстро направился к джипу, не обращая внимания на обездвиженных напарников.
Чьи-то пальцы вцепились сзади в рукав пальто. Макс резко обернулся и успел сдержать руку. Это была Маша.
– Никто не открывает, никто! Я и стучала, и звонила, и кричала... Скорей, пойдем домой!
– Сейчас, сейчас...
Макс прислонился к стене. У него дрожали ноги, дрожало все тело, ломило спину. «Как бы не треснуло ребро», – подумал он.
Его недавние противники постепенно пришли в себя и, поддерживая друг друга, направились к джипу. Неловко погрузились вовнутрь, хлопнули дверцы, ровно заурчал мотор. Автомобиль развернулся и двинулся между домами. Навстречу проехала раскрашенная «Волга» муниципальной милиции, остановилась рядом с Максом и Машей. В приоткрытое окно выглянул молоденький лейтенант.
– Здесь, что ли, драка была?
– Была, – кивнул Макс. – Они только что уехали на джипе. Вы с ними разъехались.
– А-а, вон оно что... – Лейтенант на секунду замялся. – Вы их знаете?
– Нет.
– А номер машины запомнили?
– Чего его запоминать! – раздраженно сказал Макс. – Догоните и увидите. У них еще след не простыл!
– Догоните... Не все так просто. А если стрелять начнут?
Аргумент был убойным. Слов у Макса не оказалось, и он только развел руками. Лейтенант приободрился.
– Значит, претензий к ним у вас нет?
– У меня вообще нет ни к кому претензий. Хотя оснований для претензий больше чем достаточно...
Не прощаясь, он повернулся и, подхватив Машу под руку, пошел домой.
Вместо секса пришлось заняться лечением. Макс лежал на животе, а Маша осторожно ощупала ушибленное место и пришла к выводу, что ребро не сломано.
– Сейчас поставим холод, потом я нанесу йодную сетку...
– А пиявок ставить не будешь? – пошутил Макс, не подозревая, что давешние пиявки спасли ему жизнь.
– Что-то у нас каждый день одно и то же, – сказала Маша. – Сначала драка, потом лечение... Но дерешься ты здорово!
– Если так пойдет и дальше, я быстро восстановлю форму.
– И найдешь миллион долларов?
– О! Дай-ка мне телефон.
Слегка приподнявшись на локтях, Макс набрал номер. Трубку сняли почти сразу.
– Веретнев слушает.
– Алексей Иванович, это я.
– На ловца и зверь бежит, – довольно хмыкнул Слон. – Что-то ты пропал! Давай ко мне, дело есть.
Макс вздохнул. Боль уменьшилась, но окончательно не прошла.
– Не могу. Меня подбили какие-то гады, лежу с компрессом. Но у меня тоже есть дело. Может, подкатите ко мне?
– Хорошо. – Веретнев не стал спорить. – Говори адрес.
– Ленинский проспект, 154, квартира 58, шестой подъезд.
– Ладно, через полчаса жди.
Маша, загадочно улыбаясь, подошла к кровати. Она переоделась в домашний халатик и успела снять дымчатые колготки. Голые ноги откровенно белели.
– С этим Алексеем Ивановичем ты и будешь искать клад? Очень хорошо. А пока давай я тебя помассирую.
Она села верхом ему на спину и принялась разминать плечи. Макс ощутил горячую влажную промежность на своей пояснице и понял, что девушка сняла и трусики.
– Это вместо йодной сетки? Действительно нетрадиционно...
– Ты не против? – с придыханием поинтересовалась Маша и, не дожидаясь ответа, принялась скользить нижней частью тела вдоль позвоночника: вверх – вниз, опять вверх и снова вниз. Ее бедра двигались с гораздо большей энергией, чем пальцы, разминающие напряженные плечи. Это не оставляло сомнений в том, какой массаж является основным, а какой сопутствующим.
Макс расслабился, каменное тело постепенно размягчалось. Врезавшиеся в память фигуры, взявшие его в кольцо возле самого дома, утратили четкость очертаний и таяли, превращаясь в туман.
– Где у тебя болит? – прерывающимся голосом спросила Маша. – Здесь? Или здесь?
– Чуть выше... И правее... – Голос у него тоже изменился.
Горячая плоть переместилась в нужном направлении. Еще недавно здесь лежал лед. То ли из-за контраста температур, то ли по другим причинам, но ушиб перестал болеть: появилось ощущение, что вагинальный жар проникает сквозь мышечный пласт и разглаживает поврежденные ткани. Взад-вперед, взад-вперед... Ритмичные движения распахнутой, оставляющей на коже скользкую смазку промежности затронули в подсознании какие-то смутные воспоминания.
– Здесь? Да? Здесь? – шептала Маша, убыстряя движения, ее ногти хищно впились в плечи Макса. Он попробовал пошевелить спиной в ответ, но ничего не вышло, пришлось лежать неподвижно. Однако Маша справилась и сама: не прошло и минуты, как, тонко вскрикнув, она сжала бедрами его бока и упала лицом вперед, словно подстреленная всадница на гриву своего коня. Бурное дыхание щекотало Карданову затылок, шелковистые волосы опутали его лицо. Он знал, что очень быстро всадница оживет и поведет его ко второму акту. А потом к третьему и последующим. Маша была легковозбудима, изобретательна и ненасытна. Так и произошло.
– Теперь давай ты...
Она скатилась со спины Макса и раскинулась рядом. Он повернулся и обнял гибкое тело.
– Почему ты не сняла халат?.. И лифчик?!
– Так интереснее... Хочешь, сам сними... От резкого движения он застонал.
– Боюсь, я еще не пришел в форму...
– Тогда шестьдесят девять... Лежи спокойно...
Маша резко развернулась, и голова Макса оказалась под полами халата, словно в детстве, во время игры в шалаш, когда таинственные сумерки создавали иллюзию полной отъединенности от всего окружающего мира. Но сейчас ему нужен был свет, и он резко откинул легкую ткань. Прямо перед ним, совсем рядом с лицом белели округлые ягодицы, гладкие бедра и выбритые, напряженно раскрывшиеся складки кожи с вытарчивающей между ними розовой плотью. "Как омар в «Аркадии», – мелькнула дурацкая мысль. Складки надвинулись – то ли подчиняясь непроизвольному движению его рук, то ли угадав желание, то ли просто следуя детально отработанной программе, и он, подавшись навстречу, вцепился губами в нежную скользкую бахрому.
Маша застонала и вновь принялась скользить взад-вперед, проезжаясь распластанным нутром от лба до подбородка, смазка покрыла лицо, белые гладкие бедра плотно зажали его голову, а смутные воспоминания приняли наконец четкую форму. Только в них ноги были черными и мускулистыми, слизь имела острый чужеродный запах, и плоть была раскаленной, соленой и совершенно чужеродной...
Борсхана. Телохранительница диктатора-людоеда Мулай Джубы. Она фактически изнасиловала его таким образом на глазах своего хозяина и многочисленной дворцовой челяди.
