Расплатившись, Макс хотел бросить чек в стоящую у кассы картонную коробку, но Маша перехватила его руку.
– Не надо! Я их собираю.
– Зачем? – удивился Макс. – Все бросают сюда, смотри: полная коробка!
– Все пусть бросают. А я веду учет своих расходов. Макс пожал плечами. Маша скрупулезно спрятала чеки за хлеб и за молоко, если бы таксист выдал чек, она охотно приобщила бы к остальным и его.
Когда нагруженный кульками Макс выходил из машины, Маша рассмеялась.
– Со стороны мы выглядим как идеальная семейная пара!
– Вон те тетки у подъезда, похоже, так не думают, – пробурчал Макс.
Действительно, две пролетарского вида соседки смотрели на них хмуро и неодобрительно. Карданов подумал, что они сравнивают его с предыдущими мужчинами из «идеальной семейной пары». Похоже, Маша определила ход его мыслей.
– Не обращай внимания, они просто завидуют! Вечером подъехали Веретнев и Савченко. Как всегда, мужчины обосновались на кухне. Маша держалась очень приветливо, щедро выставила деликатесы, не пожалела и «Абсолют».
– Хорошая баба, – сказал Алексей Иванович, когда она вышла. Он усиленно налегал на рулет из индейки.
– И чего ты с ней ссорился?
– К делу! – Макс пропустил вопрос мимо ушей. – Наш друг, оказывается, украл не миллион долларов...
– Так я и знал! – разочарованно присвистнул Веретнев, отодвигая тарелку.
– А три миллиарда...
– Сколько, сколько?!
– Бриллианты. Почти на три миллиарда долларов.
– Вот это да! – Слон положил себе еще кусочек рулета и налил водки. – Говорят, «Абсолют» подделывают. По-моему, врут. Чистейший розлив... Неужели три миллиарда? Да... Даже страшновато... Давайте за успех нашего безнадежного дела!
– И куда их девать? – спросил Спец, когда они выпили. – Крейсер купить? Или самолет? А на хрена?
– Давай вначале до них доберемся! – азартно сказал Веретнев. Он тоже не знал, куда можно потратить такие деньги, но вида не подавал.
– Вы готовы? – Макс обвел компаньонов взглядом.
– Конечно! – кивнул Слон и снова налил.
– Ничего мы не готовы! – Савченко отставил рюмку. – Нужно снаряжение, оружие, инструменты, транспорт, прикрытие! Сразу же потребуется компьютер! А что у нас есть, кроме болтовни?
Веретнев с загадочным видом полез во внутренний карман пиджака.
– Вот! – Он достал алюминиевый цилиндрик из-под валидола, отвинтил крышку и торжественно извлек ампулу с маслянистой желтоватой жидкостью.
– Знаете, что это? И сам же ответил:
– Это пентотал натрия, «сыворотка правды». При внутривенном введении полностью подавляет волю и позволяет получать правдивые ответы.
Спец презрительно скривился.
– Случалось, что и не позволяла. Наши методы быстрого потрошения куда эффективней!
– Откуда она у вас? – поинтересовался Макс.
– В шестьдесят восьмом готовилась одна операция, потом все сорвалось. Одну ампулу я разбил, а списал обе. Оставил на всякий случай...
– Джеймс Бонд! – усмехнулся Спец. – Кому ты будешь колоть эту дрянь? Евсееву? Да тебя к нему на пушечный выстрел не подпустят! С голой жопой до больших денег не дотянешься...
– Почему? – Веретнев спрятал ампулу.
– Да потому! Оборванцы не в состоянии проглотить такой куш – подавятся и загнутся! Чтобы взять три миллиарда, надо затратить хотя бы сто тысяч! Наблюдатели, ударный отряд, группа прикрытия! Автоматы, бронежилеты, фонари, рации! Сменные машины, арендованный вертолет или быстроходный катер! Комплекты документов, явки, «окна» на границе!
– Тише, тише! – поднял руку Макс, опасливо оглядываясь на дверь. – Мы же не в Африке будем работать! В Европе войсковые операции не годятся.
– Конечно! – Алексей Иванович с удовольствием выпил и с аппетитом закусил. – Ты настроен на диверсии, схватки, бои... А тут требуется оперативная работа, точный расчет и решительность! Хороший разведчик может заменить не только диверсионную группу, но и целую армию!
– Когда дело не идет о трех миллиардах долларов!
– Тише! – снова сказал Макс. – Но я согласен с Владимиром Петровичем – деньги нам понадобятся...
– Большие деньги! – уточнил Спец. – Не те жалкие крохи, которые нам выдадут на командировочные и оперативные расходы.
– Будем думать... – мрачно произнес Карданов. Проводив компаньонов, он вернулся в комнату. Забравшись с ногами на тахту, Маша увлеченно раскладывала пасьянс из товарных чеков: группировала их, черкала тонким золотым карандашиком в пухлом блокноте, отработанные серые прямоугольники откладывала в сторону, к полиэтиленовому пакету, наполненному такими же грубыми серыми бумажками.
Усмехнувшись, Макс подошел к ней, провел рукой по спине. Под гладким тонким шелком отчетливо ощущалось упругое девичье тело.
– Ты уже сняла лифчик?
– ...Сто пять – гель для душа, три раза по сорок – зубная паста, шестьсот двадцать один рэ... Косметическое молочко. Так... Тысяча восемьсот сорок четыре рубля. Комплект французского белья – тысяча триста... Подожди, Макс, я досчитаю...
– Пошли лучше выпьем по рюмочке, а? – Он наклонился, приподнял густые блестящие волосы и лизнул белую шею. Терпкий аромат духов кружил ему голову. Маша всегда придавала очень большое значение запахам...
– Ты же хотела «Куантро»...
Он лизнул чуть горьковатую кожу еще раз, распахнул полы халата, но увидел не то, что ожидал: гладкие белые ноги заканчивались голубыми трусиками. Правда, совсем узкими...
– Подожди, у меня накопилось уже за месяц... Макса окатила душная волна раздражения.
– Ну и зачем, скажи, зачем ты таскаешь домой всякую дрянь?! – рявкнул он. – Кому нужна эта макулатура?!
Он взмахнул рукой, пакет футбольным мячом взлетел к потолку, из него, словно снег, вылетели и закружились белые, серые и розовые клочки.
– Зачем они тебе?! Ты что, отчитываешься перед кем-то? Или это вечернее чтение – вместо книг и газет?
– Почему ты на меня кричишь?!
Маша вскинула голову, щеки покраснели, в один миг она вдруг неузнаваемо изменилась. Огнем полыхнули глаза, набрякли веки, губы растянулись в тонкую неприязненную ниточку... Макс всегда помнил ее лицо – нежное, с правильными чертами, когда он возвращался после долгой отлучки, он знал, что увидит, когда откроется дверь... Эта нежность черт и благородство линий сохранялись и тогда, когда Маша хмурилась, плакала, смеялась, когда билась в оргазме, когда болтала по телефону, спала или красилась перед зеркалом...
Но сейчас лицо у нее стало совсем другим, не Машиным, будто девушку подменили! Натянутая кожа на скулах, каменные веки, глаза-точки, лягушачьи губы... Максу вдруг показалось – еще мгновение, и она превратится... Он не знал в кого. Или во что... Но раздражение мгновенно улетучилось.
